– Так вот, приберитесь там, – продолжал Колян. – Я принес несколько сумок, они в прихожей. Разрубите тушу на части, заверните в полиэтилен и сложите в сумки, а потом вывезите куда-нибудь подальше. Только смотрите у меня – не бросайте где попало, лишь бы выбросить поскорей. Полно народу на этом спалилось…
Заметив гримасу отвращения на мясистом лице Рекса, Колян ядовито заметил:
– А как ты его хочешь отсюда вытащить? На плече жмурика понесешь?
Не дождавшись ответа, бригадир сказал наставительно:
– А ты думал, как? Это работа, а наша работа не только в том состоит, чтобы из пистолетиков постреливать, а потом среди телок в кабаке сидеть, как король. Иногда приходится и дерьмо разгребать. Так что буди своих орлов, и чтобы все было чисто сделано.
* * *Все было сделано чисто. Родители Славы Парфенова с тех пор ничего больше не слышали о своем сыне. Только жарким летом 99-го года дети нашли в пересохшем болоте у железной дороги, которое прежде никогда не пересыхало, полуразложившийся торс мужчины. Однако кому принадлежали эти останки, милиции так и не удалось выяснить. В Москве Славу тоже никто не разыскивал, а бесхозную квартиру бригада продала за приличную сумму с помощью надежных нотариусов. При этой сделке пригодились документы покойного Славы, сделанные для него когда-то на другую фамилию. Получив деньги за квартиру, Колян начисто забыл о несчастном диспетчере, с которым и познакомился-то всего за десять минут перед тем, как убить.
Глава 38. Его надо стереть
Несколько недель бригада Коляна не проводила никаких значительных операций. Денег, полученных от Вити Тульского в награду за то, что нигерийские и таджикские наркоторговцы теперь платили процент со своих прибылей московскому воровскому сообществу, бригаде оказалось вполне достаточно, чтобы все это время вести роскошный образ жизни. К тому же каждый смог отложить себе приличную сумму на черный день. Бойцы сделали вывод, что не прогадали, поставив на Радченко; их, конечно, угнетала насаждаемая Коляном железная дисциплина, однако платил Колян щедро, тем самым искупая все невзгоды. К тому же в последнее время он стал более либерально относиться к развлечениям своих бойцов, порой даже самолично рекомендуя им рестораны с хорошей кухней или притоны с достойным женским персоналом. Денежное благополучие отчасти объяснялось и тем, что, хотя наркоторговцы платили твердый процент, деньги получали люди Коляна, все дела проворачивались через назначенного Коляном диспетчера и Колян же лично контролировал ситуацию в московской розничной наркоторговле. Бригадир аккуратно передавал деньги Вите, стараясь, чтобы сумма не обманула его ожиданий, поскольку к открытой борьбе с ворами он еще не чувствовал себя готовым.
Однако воры получали значительно меньше того, чем могли бы получать. Они догадывались об этом, но сложившееся положение покамест их устраивало, поскольку сибирская бригада брала на себя все труды и весь риск. Колян же, как всегда, только ждал момента, чтобы внезапным ударом вытеснить своих нанимателей с прибыльного рынка. Тем временем он терпеливо завязывал связи с криминальными структурами столицы, используя для этого наиболее толковых своих бойцов, а изредка и сам появляясь на «стрелках».
Теперь уже никто не отваживался грубить членам его бригады или манкировать просьбой Радченко о встрече с ним самим или с одним из его помощников. И в результате люди Коляна вступили не только в деловые, но и в дружеские связи с верхушкой московского криминального мира и постоянно находились в курсе событий.
– Да, мы – мощная команда, – говаривал Колян, – но что в этом толку, если мы будем торчать на обочине жизни? В случае чего серьезные клиенты нас могут просто не найти и обратятся к кому-нибудь еще. Да и сами мы таким макаром можем все прозевать. Нет, надо быть в гуще событий. Под лежачий камень портвейн не течет.
Однако Колян строго предостерегал своих бойцов против панибратства с представителями других криминальных группировок:
– Держите дистанцию! Давайте понять, что вы – выше всех, тем более что это так и есть. И никому до конца не верьте, помните: в нашем мире у каждого – свои интересы и он за них отцу родному порвет глотку. Верьте человеку лишь до тех пор, пока ему невыгодно вас предавать.
Люди Коляна не только ходили на почти официальные «стрелки», посвященные разграничению сфер влияния, но и по прямому указанию бригадира посещали казино, рестораны, бильярдные и прочие места скопления криминального элемента.
– Никем не брезгуйте, – наставлял Колян своих эмиссаров. – Вам не обязательно дружить со всеми алкашами, блядями, педрилами и наркоманами, но вы должны стремиться к тому, чтобы всех их знать и знать, где кого найти в случае надобности и кого как можно использовать. Менты вон никем не брезгуют, благодаря этому и в тюрьмах такая теснотища.
В результате в московских криминальных кругах скоро сформировался определенный имидж бригады Коляна – люди уже представляли себе, чего от бригады можно ожидать и с какими деловыми предложениями к ней можно обращаться. По различным неформальным каналам начали поступать и предложения, но они носили скорее прощупывающий характер, и Колян почти без размышлений их отверг.
– Не надо опускать себя и размениваться на мелочи, – разъяснял он свое решение. – Вы могли бы и сами послать их с этими предложениями на три буквы, и я бы вас не наказал. Какой тут должен быть принцип? Чтоб предложение, если мы его примем, поднимало наш авторитет – я имею в виду не только баксы. Понимаете, что я хочу сказать? Вот такие предложения имеет смысл обсуждать. А все остальное можете отвергать сразу, я разрешаю.
Активное нащупывание контактов в конце концов принесло весьма аппетитные плоды. Однажды Коляну донесли, что с ним через своих доверенных лиц стремится связаться активный член одной из подмосковных преступных группировок и одновременно крупный легальный бизнесмен по кличке Феликс, прозванный так из-за того, что с самого начала своей карьеры в бизнесе он держал на столе в своем офисе в качестве талисмана бюст Дзержинского. Колян постоянно помнил о том, что многочисленные контакты, в которые по его настоянию вступали члены бригады, помимо всех несомненных плюсов несли в себе и немалую опасность: можно было нарваться на милицейского агента и вывести его на самого Коляна и других бойцов, находившихся в розыске. Да и любой человек, находящийся под следствием за свои собственные грехи, мог, дабы заслужить благосклонность ментов, сыграть роль агента. Так что Колян постоянно давал своим бойцам самые подробные и жесткие инструкции по соблюдению конспирации и лично на встречи ходил в очень редких случаях. Теперь, однако, как раз и наступил подобный случай: криминальный бизнесмен являлся фигурой всероссийского масштаба, и послать на встречу с ним даже самого проверенного помощника означало нанести большому человеку серьезную обиду и уж наверняка завалить дело, даже еще не узнав, в чем оно состоит. Итак, Колян тщательно проверил, является ли вышедший на контакт мужчина тем человеком, за которого себя выдает (при всероссийской известности бизнесмена сделать это было несложно), и назначил место встречи (в том же знакомом кафе близ Битцевского парка, где он не так давно встречался с Витей Тульским).
И Колян, и Феликс прибыли на неприметных машинах и почти без охраны, если не считать водителей. Впрочем, люди Коляна уже успели проверить и само заведение, и его окрестности и теперь коротали время за пивом в углу зала. Однако Феликс тоже оказался человеком весьма осторожным: опасаясь, видимо, наличия подслушивающей аппаратуры и скрытых камер, он после первых сдержанных приветствий предложил прогуляться наедине по парку, начинавшемуся тут же, через улицу. Колян пожал плечами и без особых возражений согласился. Он предвидел такой вариант: на чердаке дома, где находилось кафе, сидел и ждал сигнала человек с дальнобойной фотооптикой. Колян вовсе не собирался шантажировать своего собеседника, но считал, что запечатлеть известного бизнесмена, подумывающего о политической карьере, дружески гуляющим по заснеженной аллее с человеком, находящимся в розыске за многочисленные убийства, никогда не помешает.
– Я много говорить не буду, – монотонно начал Феликс. – Серьезные люди слышали, что ты, Николай, серьезный спец по… силовым, так сказать, вопросам. Они готовы заплатить немалые деньги за устранение одной фигуры, которая очень мешает их планам в бизнесе.
Серое лицо Феликса и губы, сложенные в кислую гримасу, внушили Коляну подозрение, что собеседник явился на встречу с сильного похмелья. Запах, через минуту докатившийся в морозном воздухе до ноздрей Коляна (про такой запах в народе говорят: «Хоть закусывай»), подтвердил его подозрения. Почти непьющий бригадир поморщился, но, разумеется, заговорил о другом:
