Ознакомительная версия.
— Александр Павлович, вы признанный эксперт по фальшивкам. И с их незаконным оборотом боретесь давно. Может, вы подскажете, кто из фальшивомонетчиков мог бы изготовить фальшивые купюры такого класса?
— Я мог бы, конечно, назвать вам с десяток фальшивомонетчиков. Но на это уйдет время. Так сразу я не могу ответить на ваш вопрос…
— А я вас и не тороплю.
— Я могу сделать анализ. Но не гарантирую точного ответа. Я человек, а не машина. Могу и ошибиться…
— И все же?
— Хорошо, я постараюсь дать вам точный ответ…
— И еще. Я понимаю, что это не по вашей части. Но, может, вам это подскажет правильный ответ. Дело в том, что преступники какое-то время владели оригиналом ключей от «Фольксвагена». За короткий срок, в течение одной ночи, они сумели скопировать их, а оригинал вернуть хозяину.
Есть основания подозревать, что мастер, изготовивший эти ключи, и фальшивомонетчик одно и то же лицо…
Оснований утверждать подобное у Степана не было. Но тыканье пальцем в небо иногда приносит самый неожиданный результат. Кому, как не ему, знать это.
— Ключи от автомобиля? — задумался эксперт. — От иномарки? В короткий срок?.. Вы знаете, были у нас такие спецы. На все руки мастера. И доллары фальшивые, и печати любые, штампы. И ключи тоже…Двоих я точно знаю… Сейчас, сейчас…
Александр Павлович вышел из кабинета. Минут через десять вернулся. В руках какой-то талмуд.
— Так, так, — листал он страницы. — Есть один. Бровкин Борис Капитонович… Так, этот еще сидит. И полсрока не отмотал. Условно-досрочное отпадает… Так, еще, еще… Ага, Кутаков Альберт Михайлович. Так, осужден в девяносто третьем, срок — пять лет. Этот на свободе. Да, да, на свободе… Если хотите, адрес его даже могу вам дать…
Если хотите… Конечно же, Степан хотел. Для него этот адрес был как хвост жар-птицы, которая могла вывести его на преступников. Оставалось только вцепиться в этот хвост…
* * *
На задержание Кутакова ехали всем скопом. Не исключен был вариант, что сладко-горькая парочка обосновалась у него.
Кутаков жил в Железнодорожном, в трехэтажном доме недалеко от вокзала. Степан навел о нем справки. Выяснилось, что фальшивые деньги в оборот он больше не выпускает. Живет на фальшивых документах, штампах, печатях, Есть подозрение, что он сотрудничает с правоохранительными органами — на ролях стукача-барабанщика. Поэтому до сих пор на свободе. Братва обходит его стороной. Но это не мешает ему делать свой бизнес на всяких фраерах. Сведения эти Степан получил от авторитетного представителя криминального мира, от человека, которому можно было верить.
Вход в квартиру Кутакова преграждали бронированные двери. «Глазок», из которого просматривалась вся лестничная площадка. Вряд ли бы он так просто впустил к себе незваных и явно нежеланных гостей. Но так получилось, что дверь открылась сама по себе в тот момент, когда к ней подошел Степан. Из-за нее показался Кутаков собственной персоной.
— Привет, мужик! — прогромыхал Круча.
— Здравствуйте! — ошеломленно уставился тот на него.
И вдруг резко подался назад. Еще мгновение, и дверь бы закрылась. Только Степан не упустил момент. Схватил беглеца за шкирку, подтянул к себе.
— Эй, да ты не бойся. Я ж к тебе по делу. Ксиву справить надо…
— Это не ко мне. Не ко мне! — заскулил Кутаков.
— Ты Альбертик?
— Ну я…
— Значит, к тебе.
— Я ксивами не занимаюсь.
— Да? А ну скажи, настоящая это ксива или липа? — Степан достал служебное удостоверение, раскрыл его, сунул фальшивомонетчику под нос.
— Бля буду, настоящая! — задергался Кутаков;
— А ты и есть бля. Мандавошка хренова!
Степан распахнул дверь и затолкал Альберта в квартиру.
Сам зашел, за ним втянулись и все остальные.
Федот осмотрел квартиру.
— Неплохо устроился, — заключил он. И в упор глянул на Кутакова. — Хорошие бабки, видно, заколачиваешь, да?
— Я на заводе работаю…
— Ты на заводе хреном груши околачиваешь. А по-настоящему ты работаешь в своей типографии…
— Какая типография? Нет у меня никакой типографии?
— В квартире нет. Не совсем же ты дурак — дома баксы фальшивые печатать…
— Я этим давно не занимаюсь! — затрепыхался Кутаков.
— А раньше?
— Мало ли что было раньше! Я срок от звонка до звонка отмотал.
— Срок — понятие растяжимое. Ты его отмотал, а он растягивается, снова наматывается. Как бы опять тебе в командировку не отправиться…
— На что вы намекаете? Кто вы такие, чтобы мне угрожать? Я буду жаловаться!
— Кому?
— У меня есть связи в милиции.
— Это не связи. Это всего лишь обязательства. Стукач ты, барабан ходячий. Те, кому ты стучишь, закрывают глаза на некоторые твои делишки. Но, поверь, никто за тебя не заступится, когда узнает, в какую историю ты вляпался…
— В какую историю? — уже без прежнего гонора спросил Кутаков.
— А вот в эту…, Федот сунул ему пачку стодолларовых банкнот.
— Твоя работа?
Альберт едва глянул на деньги.
— Не моя!
С ответом явно поспешил. Поэтому он прозвучал фальшиво.
— Ты не торопись, внимательней посмотри. Твоя это работа, Кутаков…
— Не моя.
— А чья?
— Не знаю.
— Знаешь ты все. По глазам вижу, что врешь…
— Глаза к делу не пришьешь! — выпалил Альберт.
— Вот эти, что ли, красивые? — Кулик подался вперед и ткнул растопыренными пальцами ему в глаза.
Кутаков едва успел отвести голову назад. В глазах полыхнул ужас. Похоже, он поверил, что Саня мог лишить его зрения.
— Были бы глаза, а пришить их к чему угодно можно, — усмехнулся Федот. — Тем более дело есть. Будет к чему пришивать… Ты, Альбертик, делового из себя не строй — все равно не получается. И про адвоката, если есть мысль, тоже забудь. Ты лучше память напряги. И вспомни, твои это баксы или нет?
Кутаков затравленно молчал.
— Не хочешь говорить? Тогда скажи вот что. Эту красавицу ты когда в последний раз видел?
Его взору предстала фотография Алены.
— Не помню, — сорвалось у него. — Вернее, не знаю. Первый раз вижу!
Ошибку свою он понял. Но напрасно пытался ее исправить.
— Ты ее, наверное, просто не узнал, — зловеще посмотрел на него Федот. — Не так фотографию показал, да? Вот так нужно?
Он повернул снимок вверх ногами.
— Зачем? — спросил Альберт.
— А чтобы ты лучше видел…
Вслед за снимком полетел вверх тормашками и сам Кутаков. Рома и Эдик схватили его за ноги, легко вознесли вверх, подвесили на руках головой вниз. Федот присел. Сунул ему под нос фотографию.
— Теперь узнаешь?
— Узнаю!!! Поставьте меня. Мне нельзя вниз головой…
— Кто это?
— Алена!.. Ну поставьте, будьте людьми!
— С кем она у тебя была?
— С Денисом!
Этого было достаточно для того, чтобы он вернулся в исходное положение. Но допрос продолжался.
— Денис и Алена, это их раньше так звали. А как сейчас зовут?
— Не понял…
— Какие имена и фамилии ты им в липовые паспорта вписал?
— Нет, я не вписывал. И паспортов им не делал. У них свои были. Новенькие…
— Они тебе их показывали?
— Да. Но только издалека.
— Как их теперь зовут?
— Дениса Ильей, Алену Алиной…
— А фамилии?
— Не знаю — не видел. А они не говорили…
— А если хорошо подумать? Хочешь, я тебя на балкон выведу? Там свежий воздух. Он особенно хорошо в легкие входит, когда над землей вниз головой висишь…
— Не надо вниз головой…
— Что, уже вспомнил?
— Как я могу вспомнить, если ничего не знаю?.. Клянусь, не знаю.
— Ну, если ты этого не знаешь, то где они сейчас живут, не знаешь и подавно…
— Не знаю!
— А я знаю. Знаю, где ты станок свой прячешь.
— Какой станок?
— А на котором доллары фальшивые печатаешь. Хочешь, покажу?
— Не надо, — с деловым видом остановил Федота Степан. — Сейчас ребята из МУРа подъедут, которые по части фальшивомонетчиков. В их присутствии и покажешь… А вы, капитан Лозовой, пока есть время, организуйте понятых…
Кутаков занервничал, глаза затравленно забегали.
— Да вы ничего не найдете, — залепетал он.
Нет уверенности в нем. Значит, поверил, что Федоту на самом деле все известно. Если человеческую психику сравнить с мишенью, то Кутаков пропустил удар в «десятку».
— Правильно, не найдем, — усмехнулся Федот. — Потому что мы все уже нашли. Осталось только показать. Майор Гурцев — это имя тебе ни о чем не говорит?
— Не, ну вы что, серьезно? — сжался в комок Кутаков.
— Серьезней не бывает… С нами ты еще можешь договориться. А с ним нет, и не пытайся…
— А как с вами можно договориться?
— Легко и просто. Ты показываешь нам, где скрываются твои дружки. А мы даем отбой Гурцеву. Он нас поймет…
Ознакомительная версия.
