Лорен и сама не знала, что ищет в бунгало. В любом случае ничего особенного она не обнаружила ни в столовой, ни в гостиной. Обстановка почти спартанская. Мебели совсем немного. Нигде не видно ни цветочного горшка, ни журнала, ни туфель, стоящих у входной двери. На столике — ни конверта, ни счета, ни флаера, ни письма от Эда Мак-Махона, [24] в котором говорилось, что выигрыш почти у Балленкоа в кармане.
«Здесь нет жизни», — пронеслось у нее в голове, пока женщина стягивала мягкие подушечки со стульев и бросала их на пол. Она не нашла даже сменной одежды или крошек, забившихся в складки дивана.
Что Балленкоа делает, когда не преследует женщин? Читает ли он? Слушает ли он музыку? Смотрит ли он телевизор? Даже намека на это здесь не было. Лорен подозревала, что Балленкоа где-то прячет большую подборку садомазохистских порнографических снимков. Она не сомневалась, что извращенец хранит фото девушек, за которыми он следит. Быть может, у него есть видеокассеты.
При мысли, что она может найти фотографии Лесли или видеозапись того, что Балленкоа с ней сделал, женщина почувствовала прилив дурноты. Конечно, ей хотелось найти в доме хоть что-то, что поможет доказать причастность извращенца к похищению ее дочери, но в то же время перспектива такого рода находки пугала Лорен.
Пройдя по узкому коридорчику, женщина остановилась на пороге ванной комнаты, испытывая инстинктивное отвращение при мысли, что ей надо будет туда заходить. Хотя Лорен предполагала, что ванная комната окажется такой же безжизненной и безупречно чистой, как и другие помещения этого дома, женщине не хотелось уподобляться Балленкоа. Зная, что извращенец наверняка позволял себе все, когда проник в ее дом, Лорен не собиралась рыться в грязном нижнем белье Балленкоа или ложиться голой в его постель.
Спальня действительно оказалась почти такой же необитаемой, как и весь дом. Войдя в эту комнату, Лорен первым делом опустилась на четвереньки и заглянула под кровать, которая была по-военному опрятно застелена.
Она готова была увидеть лежащий там труп чьей-то дочери или, если и не труп, по крайней мере ящик, в котором лежала бы очередная жертва маньяка — живая или мертвая.
Ящика не было. Ничего под кроватью не лежало. Там не было даже пыли.
Одежда в идеальном порядке висела в стенном шкафу — рубашки, штаны, куртки. Цветовая гамма — от ярких до темных тонов. Внизу аккуратно выставлены туфли. Три пары. Носки и трусы — в ящике комода. Футболки идеально сложены, как на витринах у «Гэп». [25]
Мир Роланда Балленкоа оказался идеально упорядоченным. Лорен просто выводило из себя, что этот урод, превративший ее жизнь в сплошной хаос, оказался таким чистюлей. Женщина решила, что должна заставить Балленкоа на собственной шкуре почувствовать, каково приходится ей. Лорен принялась разрушать определенный Балленкоа порядок вещей. Начала она с кровати.
Стащив покрывало с постели, женщина отбросила его в сторону. Подушки полетели на пол. Выдернув уголки простыней, заткнутые под матрас, Лорен отправила их на пол и хорошенько по ним потопталась. Пусть отпечатки грязных подошв ее кроссовок останутся на чистой ткани.
Женщина понимала, что все это несерьезно, что она впустую тратит время, но осквернение жилища Балленкоа поднимало ей настроение. Когда Лорен повытряхивала его одежду из ящиков и сорвала с плечиков, бросая все в кучу, ей захотелось на нее помочиться. Так собаки метят свою территорию. Но потом Лорен пришло в голову, что такой извращенец, как Балленкоа, возможно, будет даже доволен подобного рода выходкой.
Когда он побывал в ее доме, то ничего подобного себе не позволил. Впрочем, Лорен все равно выбросила всю ту одежду, которой касались его руки. Она разбила стакан, из которого Балленкоа пил. Женщина избавилась от постельного белья в доме и не позволила ни себе, ни Лии спать на матрасах, которых он касался. Чувство осквернения, надругательства над ней было почти настолько же сильным, как если бы Балленкоа прикоснулся непосредственно к ее голому телу.
Лорен отступила на пару шагов и полюбовалась делом своих рук, воображая, как ему будет мерзко, когда он все это увидит.
Как тебе это нравится, Роланд? Я вторглась в твой мир. Я лапала твои вещи. И ты не смог мне помешать.
Женщина преисполнилась чувством собственной значимости при мысли о том, что делает. То же самое должен был ощущать ее враг, когда бродил по ее дому и брал в руки ее вещи. Упоенная чувством власти, Лорен вытащила ящики из комода и вытряхнула из них вещи, проверяя, не прикреплено ли скотчем что-нибудь к их днищу. Ничего. Женщина просунула голову в образовавшуюся пустоту комода и посмотрела вверх. Ничего. Лорен отодвинула комод от стены и заглянула с тыльной стороны. Ничего. Перевернув комод, она заглянула и туда. Ничего.
То же самое Лорен проделала и с ночным столиком. Ничего. Потея и ругаясь, женщина с трудом приподняла матрас и скинула его с деревянной рамы. Ничего.
Обуреваемая злобой и раздражением, Лорен вытащила нож со сменными лезвиями и распорола матрас посередине, словно потрошила огромную рыбину. Ничего. Женщина раскромсала подушки, засыпав все вокруг перьями. Ничего.
Чувство разочарования охладило ее. Женщина замерла и уставилась на разгром, который только что учинила. Опрокинутый вверх тормашками комод. Распотрошенный матрас, выставивший на всеобщее обозрение свои «кишки». Она скинула с деревянной рамы кровати все, что на ней оставалось, и оглядела ее со всех сторон. Ничего.
Где же человек такого склада ума, как Балленкоа, мог устроить себе тайник? Сначала, впрочем, стоит подумать о том, что же она все-таки ищет. Учитывая, какие сексуальные извращения терзают Балленкоа, Лорен казалось, что этот тип должен хранить у себя сувениры замученных им жертв или их фотографии. В спальне ему было бы проще простого фантазировать и удовлетворять свои грязные потребности. Он должен хранить свои сувениры так, чтобы никто их не увидел, но в то же время они всегда должны быть под рукой.
Женщина осматривала комнату на уровне своего роста и ниже, но рост Роланда Балленкоа составляет шесть футов и три дюйма. Если он поднимет руку вверх, то сможет выиграть еще несколько дюймов.
Задрав голову, Лорен огляделась и заметила решетку вентиляции. Настроение у нее сразу же улучшилось. Взобравшись на стул, женщина с помощью отвертки сняла решетку. Ничего.
Лорен отвернулась, уже готовая прекратить свои поиски, когда взгляд ее остановился на старом, вышедшем из употребления электрическом обогревателе, встроенном прямо в стену. Прибор оказался высоким и узким. Уродливо погнутый металл был окрашен в тот же цвет, что и стены спальни. Ржавчина, подобно старой коросте, проступала на месте вмятин. Кажется, им давным-давно никто не пользовался.
Лорен занялась винтами, поверх которых уже не единожды наносили краску. Она слоилась и отваливалась от металла. В местах возле винтов видно было, что их совсем недавно выкручивали и опять закручивали. Здесь Балленкоа допустил грубую ошибку. Наконец-то. Винты выкручены. Они без труда поддались, и вскоре женщина сняла с обогревателя переднюю панель.
Ее сердце забухало в груди. За завитками старых нагревательных спиралей засунуты были четыре книги в красивых кожаных переплетах. На обложках аккуратным почерком выведены даты.
Страх заполнил сердце Лорен, когда женщина потянулась к записной книге, датированной октябрем 1985 — октябрем 1986 годов.
Дрожащими руками она ее развернула. На первой странице стояла дата: 1 октября 1985 года. На первый взгляд, это походило на адресную книгу. Почерк был до странности аккуратным и мелким. Буквы имели округлую форму.
Анжела Робесон. 11711, Муреленд-драйв. 17 лет. Средняя школа Санта-Барбары. Бег по пересеченной местности. Блондинка. Худенькая. Узкие бедра. Рост — пять футов, семь дюймов. Похожа на мальчика. Тело — 6. Риск — 7.
Стейси Коннорс. 18 лет. Сан-Маркос. [26] Волейбол, пляжный волейбол. Зеленые глаза. Ямочки на щеках. Кокетка. Неразборчивая в связях? Маленькое бикини. Груди выставлены на всеобщее обозрение. Живет с матерью-одиночкой. 759 Вест-Меса. Телефон — 805-555-7656. Тело — 9. Риск — 3.
Делла Розарио. Официантка. Тако-Ландо. Рост — пять футов, три дюйма. Большие сиськи. Короткая юбочка. Низкорослая. Слишком латинос. Тело — 7. Риск — 2.
