Ознакомительная версия.
– Жена?
– Надеюсь, в самом недалеком будущем... – задумчиво улыбнулся Лавров.
– Счастливчик! – с оттенком зависти Рыльков вздохнул и доверительно посетовал: – А вот мне в этом смысле особо-то и не везет. Нет, с бабами у меня все о’кей. А вот чтобы найти такую... Ну, чтобы кроме нее больше никого не видеть – не доводилось.
– Знаешь... – Андрей говорил, глядя в пространство и чему-то улыбаясь, – все это в нас самих. Ведь можно потерять голову и из-за той, что для других – вообще никто и ничто. А можно и самую красивую, самую достойную снивелировать для себя ниже плинтуса. Тут главное – что? Надо чаще думать о женщинах примерно так: все они развратные, все они изменщицы... Этого хватит, чтобы остаться одиноким. Ты ж, наверное, когда-то крепко обжегся? Вот! Теперь и строишь из себя конченого циника. А свои сердечные раны глушишь тем, что сам их наносишь другим.
– Гм... – Рыльков удивленно воззрился на Лаврова. – Ну ты даешь! Никогда бы не подумал, что в спецназе водятся такие продвинутые психологи. Хотя... Быть психологом, наверное, ты просто обязан? М-да-а... Если честно и откровенно, то это было. Когда-то меня предали еще хуже, чем его... – он кивнул в сторону Царина.
– А ты попробуй простить ту, что тебя предала... – Андрей в упор посмотрел на внезапно погрузившегося в думы капитана. – Просто взять – и забыть об этом. Ведь это все уже в прошлом... Что его за собой таскать, как чемодан без ручки? Разом обруби – и для себя начни все сначала. Тем более что жизнь – это как полигон, где все возможно, где ты сам ставишь мишени и сам решаешь – будет попадание или нет. Эх, ё-мое! Пока болтали, суп-то стал еле теплый! – спохватился он, зачерпнув ложкой из тарелки.
Наблюдая за ним, Рыльков сидел, подперев голову рукой.
– Да, мысль резонная, – наконец согласился он. – Это надо бы хорошенько обмозговать...
После завтрака Лавров решил проведать своих подопечных, но тех в казарме не оказалось. Их он нашел в спортивном городке. Дивя собравшихся зрителей, которые «с понтом» дымили табачными изделиями и меж собой комментировали происходящее, спецназовцы невозмутимо работали на спортивных снарядах и проводили спарринги. Подойдя к отдельно обосновавшемуся трио зрителей, судя по всему, тутошним «дедам», которые с язвительностью высказывались о Федоренко, без натуги выполняющем на турнике обратный выход силой, он иронично констатировал:
– Если самим слабо, так хоть похихикать над тем, кто это может делать?
«Деды» сразу же примолкли, недовольно косясь в сторону этого так некстати появившегося майора, вяловато подняв руку к козырькам армейских кепи.
– Мы свое на турнике уже отболтали, товарищ майор... – наконец изрек один из них. – Пусть там теперь салаги болтаются.
– Вообще-то применительно к сроку службы, по отношению к моим парням салаги – это вы, – усмехнулся Андрей. – Эти ребята имеют в своем активе минимум два года службы. И какой службы! А иные уже и три-четыре. Плюс надо учитывать то, что некоторые из них уже участвовали в спецоперациях и противника видели не на картинке, а лицом к лицу. Вы вот фактически уже отслужили в армии. А, сказать по совести, солдатами так и не стали. Сейчас любой из вас столкнись на гражданке с отморозком, который покрупнее, – и вы биты. А если вдруг придется защищать свою жену, ребенка?.. Что вы сможете противопоставить? Позовете милицию? Так сегодня там тоже частенько все те же условно подготовленные слабаки...
Парни явно были уязвлены сказанным. Один из них, бросив сигарету в урну, с вызовом посмотрел на Лаврова.
– Думаете, и я так не смогу? – кивнув в сторону Федоренко, самолюбиво спросил он.
Подойдя к свободной секции турника, «дед» подпрыгнул и повис, как видно, пытаясь сосредоточиться. Подтянув ноги к голове, он перебросил их через перекладину и, выгнувшись дугой, попытался подтянуть к ней свою поясницу. Но... Его зад уперся в трубу и, несмотря на все усилия, перебросить свои чресла наверх парню так и не удалось. Потеряв равновесие, он беспомощно опрокинулся ногами назад и, покраснев от запредельной натуги и конфуза, спрыгнул на землю. Спецназовцы, наблюдавшие за его неудачной попыткой выполнить, в общем-то, элементарное упражнение, к происшедшему срыву отнеслись спокойно. Никто не издал даже намека на язвительное междометие. Но сам оконфузившийся «дед» и без этого выглядел скисшим и расстроенным.
– Разрешите идти? – сдавленно буркнул он, посмотрев на Андрея.
– Иди... – На лице Лаврова промелькнула одобрительная улыбка. – Но ты все равно молодец.
– Почему? – озадаченно воззрился тот.
– Потому что не побоялся хотя бы попробовать свои силы. Иные и на это не способны. Так что у тебя еще не все потеряно. Кстати, хочешь, кое-что покажу?
Подойдя к той перекладине, на которой только что беспомощно болтался «дед», Андрей подпрыгнул и схватился за нее одной лишь правой рукой. Без кряхтения и натуги, в положении «жим к себе», он подтянулся на ней пять раз, после чего, поменяв руку, столько же подтянулся и на левой. Спрыгнув на землю, он подмигнул ошарашенному «гимнасту».
– Тебе до дембеля сколько осталось? Две недели? Это тоже срок. Поднакачайся, чтобы домой прибыл орлом, а не мокрой курицей. Чтобы девчонки с ума сходили – солдат пришел! А «вареных макарон» с соплями по пояс из числа маменькиных сынков, знаешь, на гражданке сегодня и так переизбыток.
Собрав своих подопечных, Лавров лаконично известил:
– Я на полигон и в Даштиджум. Буду после обеда. Старшим остается Хромин. Вопросы ко мне есть?
– Так точно, товарищ майор... – чему-то непонятно улыбнувшись, откликнулся воронежец Сорожкин. – А в город когда можно будет выйти?
– Хм... Что, Гриша, решил взглянуть на местную архитектуру или восточными красавицами захотелось полюбоваться? – Андрей иронично прищурился. – Смотри, а то тут в один миг оженят...
– Никак нет, товарищ майор, меня интересуют исключительно местные достопримечательности, – на лице Сорожкина засияла откровенно плутовская улыбка.
– Ну-ну-у... – с оттенком недоверия резюмировал Лавров. – Значит, так! До обеда – занимаетесь, обедаете и до пяти можете быть свободны. На КПП я поставлю в известность дежурного по части. Но! Ваня, за Гришу отвечаешь, как дуэнья за невинность дочки испанского гранда. Кстати, было бы неплохо использовать этот выход для совершенствования знания таджикского языка. И не в плане того, как круче «загнуть» в несколько этажей на местном диалекте или какую-нибудь дурочку охмурить, а в плане обычного бытового общения! Ну все, работайте...
Смеясь, спецназовцы разошлись по площадке, а Лавров направился к штабу, собираясь определиться с замом по тылу о времени выезда на полигон. Неожиданно он увидел перед собой того самого крепыша, который вчера состязался со Шмельцовым. Вскинув руку к козырьку и явно волнуясь, Костя скороговоркой оттарабанил:
– Товарищмайорразрешитеобратиться?
– Обращайтесь... – тоже подняв руку, Андрей кивнул, зная заранее, о чем пойдет речь.
– Товарищ майор, а... Как бы мне можно было бы... продолжить службу в вашей части? – сбивчиво спросил Костя, скорее всего, в душе опасаясь услышать отказ.
– Все очень просто... – Лавров говорил без малейшего намека на значительность или какое-либо ерничанье. – Здесь служить сколько осталось? Меньше месяца? Ну что ж... Отслужишь – езжай домой, отдохни. Потом иди в военкомат и напиши соответствующий рапорт. Но перед этим позвони мне, чтобы мы имели это в виду и военкоматчики не забросили тебя куда-нибудь еще. Только сразу предупреждаю: постарайся бросить курить.
– Уже бросил, товарищ майор! – с некоторым даже вызовом уведомил тот. – Со вчерашнего дня.
– Силен! – одобрительно отметил Андрей, продолжив путь к штабу.
...В его подразделении однажды уже был такой доброволец (иноземное слово «волонтер» Лаврову нравилось не очень). Парень пришел к ним после службы в морской пехоте. Хорошо подготовленный, физически сильный, он очень скоро стал одним из лучших. Когда Андрей набирал команду для прохождения подготовки на Кавказе, то взял с собой и его. Их было двадцать человек, молодых спецназовцев, которые уже прошли основные этапы подготовки на приволжской базе, но еще не имели реального боевого опыта. Андрей был двадцать первым.
Во время прохождения через горный перевал на границе между Дагестаном и Чечней от генерала Федина поступила информация о том, что в районе высокогорной подготовки группы спецназа вполне вероятно появление крупной банды ваххабитов, направляющихся в Дагестан. В бой ввязываться не рекомендовалось. Необходимо было лишь отследить маршрут продвижения бандитов, а затем, по прибытии основных сил спецназа, принять участие в ликвидации группировки.
Но все получилось совсем не так, как предполагалось. Кто-то успел сообщить ваххабитам о спецназовцах, ушедших в горы, и те решили устроить засаду. Если бы коварная задумка бандитов сработала, то в живых из двадцати одного спецназовца, включая и их командира, не осталось бы ни одного. Но Батяня – на то он и Батяня – вовремя успел раскусить задумку врага, и хотя прямого боестолкновения с бандой из полусотни боевиков избежать не удалось, финал был вовсе не таким, как было задумано чужаками.
Ознакомительная версия.
