– Да он-то вроде и не покрывает, но народ думает, что Кутехов потому и смелый, что участковый – его родственник. Мы пару раз прихватывали Генку за браконьерство и за незаконное хранение оружия, пистолет у него нашли. Задержали во время драки в ресторане в Маркове. Начали дело шить, а через три дня освободили. Оказывается, пистолет ему подбросили. Вот так-то! – Старший сержант усмехнулся. – Плотник здесь свою копну молотит, а дела никому нет. Вроде все у него по закону. Не знаю, как вы, а я думаю, что наверху кому-то очень все это нужно. И не нашим, похоже, а выше. Помните, в прошлом году полковника Соловьева убрали? И все думают, из-за того, что Плотника прессовать начал. Поэтому и гуляет Плотник тут во всю ивановскую. Не трогает никого из госслужб, а местные на него не заявляют. Он, скотина, вроде и работу им дает, и бедным помогает. На детский дом в Маркове прилично отвалил. Сейчас в депутаты собирается. Правда, с одним у него облом получился: в «Единую Россию» хотел вступить, да не вышло. И вообще Плотник хочет отсюда убраться в скором времени.
– А ты много о нем знаешь, – сказал Павел, – хотя тебя вроде это и не касается.
– Нас всех это касается, товарищ майор, – сдержанно проговорил старший сержант. – А меня вроде и особо. Люди Плотника моего брата убили. Помните, налет на кассира оленеводческой бригады около Усть-Белой? Брат мой старший кассиром был. А убили его бандюги Плотника. Все это знают, да доказать никто ничего не может. Но я надеюсь, что все-таки возьмут Плотника, и он скажет, кто убивал кассира с охранниками. Очень мне хочется их увидеть.
– Значит, чтобы отомстить, ты в милицию работать пошел? – строго спросил майор.
– Пошел я раньше. Надо же с этой сволотой кому-то воевать. А сейчас очень надеюсь встретить тех гнид. Отца не помню, мать одна нас с братом растила. Когда мне двенадцать было, а Валерке, брату, шестнадцать, мать умерла. И Валерка меня на ноги поднял. Он мне вместо родителей был. Постарайтесь понять меня, товарищ майор.
– Понял, – кивнул Павел. – Но мой тебе совет: никому об этом не говори.
– Понятное дело. Вам я рассказал потому, что все говорят – вы честный, неподкупный опер.
– Как тебя зовут, мститель? – улыбнулся майор.
– Старший сержант Полин, стажер участкового инспектора.
– Имя у тебя есть, стажер?
– Антон.
– Давно здесь?
– Два месяца сегодня. Неделю был с солдатами, искали побегушников – с поселения четверо ушли. Сегодня приехал, а тут такое… Вообще-то Арпиева никто не жалеет, дрянной человек был, с Плотником не раз встречался. Тот к нему раза четыре при мне заезжал. И тот, как его? Алхимик, по фамилии Пицкевич. Он с ними постоянно вился. Но что-то у них не сладилось. Поэтому и грохнули Арпиева, а Пицкевич исчез. Может, и он убит. Я слышал, что у Пицкевича есть что-то существенное против Плотника.
– А от кого слышал?
– Арпиев однажды по пьяному делу говорил, мол, у Пицкевича на Плотника есть материал, и очень скоро мы его прижмем. Я пытался потом с ним трезвым говорить по этому поводу, но…
– Понятно. Знаешь, а ты действительно настоящий стажер. Из таких, как ты, получаются хорошие участковые. – Павел крепко пожал парню руку.
– Да перестань ты, милый, – ластясь к сидевшему за столом Рубанову, шептала длинноволосая красивая женщина. – Плюнь ты на них. Просто завидуют, вот и мелют что попало. Я тебе давно говорю – поедем в Хабаровск, откроем там свое дело. Генка будет поставлять пушнину, а я торговать. Ну а ты будешь возглавлять охрану.
– Алина, – вздохнул Юрий, – знаешь, как мне порой хочется послать тебя с братцем твоим далеко и без билета… И если бы не сын, я бы, наверное, так и сделал. Ты баба хорошая, и красива, и умна. Но вот алчность твоя, жадность и желание быть выше всех делают тебя…
– Хватит, Юрка, – рассмеялась она, – я это уже сто раз слышала. Генка деньги хорошие делает, вот ему и завидуют. А ты зря…
– Он преступник, – перебил ее Юрий. – И если я на чем-то прихвачу его, он будет сидеть, так ему можешь и передать. И еще… мне бы не хотелось, чтобы он часто приходил сюда. Надеюсь, ты поняла меня?
– Поняла, – прошептала Алина, обняла мужа за шею и впилась ему в губы.
Подхватив на руки, он понес ее к кровати.
– Значит, они в Маркове, – сказал Бублик. – Надо выяснить, кто эта шкура и те двое. Ну, этот, который…
– Да понял я, – кивнул мускулистый молодой мужчина. – Я узнаю. У меня в Маркове все схвачено, найду. Деваться они никуда не могут. Там сейчас Бронов бабки зарабатывает. И очень вовремя, выходит. А то бы уже улетели из Маркова. На автобусе до Билибина, где есть нормальный аэропорт, они не поедут, в Анадырь тем более. Так что там сидят. Я найду их.
– А не узнаешь у своего родственничка, – усмехнулся Каменотес, – что…
– Да он вообще не в курсе, что за шкура. Ну и она на-
верняка сейчас думает, что он ее подставил, сыграл…
– Хорош базлать, – перебил его Каменотес. – Вертушка долго ждать не будет. Да, скажи Боярину, что все путем с оленями. Уже пятьсот штук. Молодняка тоже порядком. В общем, все, о чем он базарил, сделали.
– А где твой начальник? – пожимая руку старшему сержанту, спросил майор.
– Да долго объяснять. С женой у него любовь необузданная, вот и…
– Понятно, – засмеялся Павел. – В общем, ты постарайся все выяснить об этом Кутехове, чем именно он тут занимается. И еще… Есть данные, что Рубанов как-то связан с Плотником. Так что вполне возможно…
– Брехня это! – резко перебил Антон. – Я за старлея голову даю! Просто женушка его, стерва, слухи распускает. Видимо, желают они как-то заарканить старлея, вот и базарят, что…
– Все, – засмеялся Павел, – успокойся. И тем не менее поглядывай во все стороны. Чуть что – связывайся со мной. Номер я тебе дал. Звони в любое время.
– Понял. А вот и старлей. К вертолету бежал Рубанов.
– Извините, товарищ майор, – виновато сказал он. – Мотоцикл сломался, и я через…
– Да все нормально, – кивнул Павел, – нас твой стажер провожает. Ты вот что, все-таки постарайся наладить отношения с народом. Это очень важно в нашей работе. А в твоей тем более.
– Да все я понимаю, – вздохнул старлей. – Но не могу я жену на хрен послать. Все из-за ее братца. Он, может, и сволочь, но пока ничего конкретного на него нет. А что мной прикрывается – это факт. Я не раз ему говорил, чтобы перестал моим…
– Ты что сказать-то хотел? – перебил его майор.
– Да тут вот какое дело. Женщину какую-то шарят люди Бублика. Как я понял, она что-то знает о поджоге дома Арпиева и его убийстве. Думаю, она кого-то там видела. Эти сволочи вообще обнаглели. Делают все, что хотят, и свидетелей не боятся. По крайней мере никого не искали. А тут ищут. Значит, она видела кого-то, кому светиться нельзя.
– Умеешь размышлять, – улыбнулся Павел. – Значит, нужна женщина. Но кто она? Тут пацаны какие-то говорили твоему стажеру, но…
– Вот я и пытаюсь это сделать, – не дал договорить ему участковый. – Правда, здесь от Антона больше пользы, у него связь с народом имеется. Даже стукачи есть. Хотя сейчас времена такие, что все зависит от оплаты. Приходится нам с ним раскошеливаться. Хорошо еще самогон берут вместо денег, – усмехнулся старший лейтенант. – Мы с самогонщиками хоть и боремся, но не всех трясем. Живут старики, так им, конечно, легче самогоном рассчитаться. Их не трогаем.
– Вы уж постарайтесь узнать хоть что-нибудь об этой женщине, – сказал Павел.
– Может, участкового вызвать? – всплеснула руками полная пожилая женщина. – Ведь они снова заявятся.
– А что толку от этого участкового? – отмахнулся старик. – Он с этими хунхузами повязан. Наверняка и про девку от него хунхузы узнали. А ты говоришь, она им наподдала хорошенько? – спросил он лежавшего на кровати Шурку.
– Как в кино, – улыбнулся тот, – я аж остолбенел. Да ловко так. Одного как крутнет и локтем. Другого ногой ударила. Каратистка, видно. А эти больше не появятся, если молчать буду.
– Вот и обращайся в милицию, – вздохнула женщина. – Да это все баба его. И братец Генка бандит, поэтому и…
– Да участковый, – строго проговорил старик, – тоже хорош гусь. Ведь эта девка к нему обращалась, мне Семен успел сказать. Видела она что-то…
– Да, – кивнул Александр, – дядька Семен намекнул, но я понял. Знает туристка что-то. Да и не зря ее эти гниды ищут.
– Так тут почти все знают, – успокоил его отец, – что Семен с девкой с медицинским вертолетом улетели. Зря ты, конечно, бахвалился, что поколотил этих…
– Так я тоже руки к этому приложил, – обиделся сын.
– Одного толкнул, а выходит – приложил? – усмехнулся отец.
– Да я врезал не одному! – вспылил Шурка.
– Но про это никому ничего не говорите, – строго наказал отец, – а то заявятся сюда, и хана нам. Семен-то, хрен старый, ничего не опасается. Он как свою Дарью похоронил двадцать лет назад, так на все и кладет хрен с посвистом, ничё не боится. Да и сын в него. Люди говорят, он по тюрьмам ходит, уж сколько лет его не видывал никто. Семен ведь его отослал к такой-то матери, когда Ромка в семнадцать лет семью одну здесь ограбил. Приезжал опосля, когда срок отсидел, но Семен его даже на порог не пустил. Кремень мужик. Но помните: мы ничего не знаем. А то ведь милиция далеко, а эти рядышком. Да на милицию уже и надежи никакой нету. Сколько раз говорят по телевизору – то там, то здесь начальство милицейское взятки берет и преступников покрывает. И сами сколько преступлений совершают. Их так и называют – оборотни, мать их на сковородку!..
