Ознакомительная версия.
– Ладно, – кивнул Алексей. – Билет возьмешь, зайдешь, скажешь. Я вечером и позвоню.
– Эй! – Отверстие люка загородил плечами и лысой головой смуглый бородатый мужчина. – Гяуры, жрите! – Он с коротким смешком бросил вниз завязанный холщовый мешок и задвинул крышку люка.
Локтев подполз по накрытым выцветшим ковром полатям, взял мешок, развязал тесемки и достал две лепешки и обмотанный старой телогрейкой помятый солдатский термос с чаем.
– Давай поедим, – угрюмо проговорил он, – иначе ноги протянем. Нас все-таки хоть пару раз в день, но кормят. Я раньше у одного из этих гребаных полевых командиров был. Думал, кранты. Пару недель меня держали. Все трясли, может ли кто за меня заплатить. Когда поняли, что хрен чего с меня поймают, чуть не пришибли. Хорошо еще Ахмет, – он кивнул вверх, – хозяин, купил. А так бы…
– Жжет, – потирая руками шею, буркнул Николай.
– Первые дни и мне казалось, что ошейник все еще на шее, – согласился Сергей. – Потом вроде как ничего. Ты молодец, зубы сжимаешь, а молчишь. Я думал, сорвешься. Но молодец, держишься. Здесь у нас задача одна – выжить. Знаешь, если освободят меня, то как только чуть оклемаюсь, в самую «горячую точку» пойду. И бить буду гадов!.. – Он скрипнул зубами.
– Ты же сам недавно говорил, – перебил Николай, – что хрен нас…
– Говорить – одно. Если так думать, то ради чего все это терпеть? Все-таки где-то там, – Локтев стукнул себя по груди, – надежда есть на то, что освободят нас. Тогда с ними и посчитаюсь.
* * *
Вскрикнув, черноволосая девушка упала.
– Соглашайся, – усмехнулся в густую длинную бороду смуглолицый рослый мужчина в камуфляже, – а то разрешу своим джигитам с тобой поиграть. Думаешь, мы забыли, как твой братец с Гантамировым за русских собак воевал? Помним. Так что…
– Лучше убей! – Она с ненавистью посмотрела на него.
Он, гортанно рассмеявшись, поправил ремень короткого автомата.
– Даю три дня, потом плохо будет. – Он быстро пошел к стоявшей рядом с колодцем белой «Ниве». Девушка плюнула ему вслед.
– Малика, – плача, проговорила пожилая чеченка, – ведь убьют нас! Почему, за что?…
– Лучше смерть, – поднимаясь, ответила Малика, – чем быть рабой у него. Им сейчас по шариату многоженство разрешено.
– Тебе бежать надо. Я старая. Ты себя спасай. Беги, Малика! Я останусь, годы свое берут. Смерть на родной земле встретить хочу. А ты беги, – повторила она.
– Я не оставлю тебя, – подойдя, обняла ее Малика.
– Запомни, – жестко проговорил стоявший у двери Денис, – больше никогда ко мне не обращайся. Понял? – И, не дожидаясь ответа, громыхнул дверью.
– С ним нужно кончать! – красноречиво чиркнул себя по горлу вскочивший Александр.
– Нет, – возразил Иван Викторович. – Если думаешь, что он где-то вякнет, то зря. Калмык не дурак и в суках не хаживал. Это я точно говорю. Тем более что у него рыльце, как говорится, в пушку. Да он и так бы об этом нигде не заикнулся. Ну а если вдруг, – он с шумом глотнул чай, – то это бездоказательно. Менты и так знают, что мы торгуем наркотой. Это в столице они берут тех, кто им не отстегивает. А здесь так, иногда для отчета возьмут пару-другую торгашей, вот и вся борьба с наркоторговлей. А Калмык молчать будет.
– Привет, Калмык, – услышал шагавший по тротуару Денис. Обернувшись, увидел подходивших к нему троих крепких молодых мужчин.
– Здорово, – кивнул он. Поочередно пожал всем руки. – Что за дела? – увидев смурное лицо рыжего верзилы, спросил он.
– У Бордового племяша хлопнули, – буркнул черноволосый амбал. – Похоронка пришла. Сеструха его в панике, сердце схватило. Вот мы и топаем в военкомат. Пусть нас туда отправят. На кой хрен пацанов в Дагестан слать? Да еще того и гляди наши в Чечню войдут. Ведь не будут же на берегу Терека стоять. Сто процентов – в Чечню эту гребаную пойдут. Пусть и нас шлют. Нам много не надо, – он оскалился в усмешке, – автоматы и патроны. Остальное сами себе найдем. И воевать умеем, Афган прошли. Вон Толя и в Грозном был, – мотнул он головой на крепко сбитого мужчину со шрамом на лбу. – Отметину ему духи оставили. Нет желания? – спросил амбал. – Ты же все-таки в разведвзводе ВДВ служил, старлей. Так что, может…
– Читал я, – не дал договорить ему Денис, – предлагают службу в «горячих точках» по контракту. Но особо подчеркивают, чтобы несудимы были.
– Нам на кой хрен какие-то контракты нужны? – усмехнулся Бордовый. – Мы по своей инициативе. Вроде как вольнонаемные. Опыт у всех имеется. Кроме войны, мы еще и с ментами бодались. А ОМОН покруче басаевских боевиков будет. И то сколько раз пальцы обсасывали. Это в кино они раз – и в кутузку. Так что воевать мы умеем. Я бы на месте Путина набрал бригаду в лагерях. И эту Ичкерию гребаную месяца за три на уши поставили бы. Ведь сколько нашего брата за колючкой парится! Я про «афганцев» базарю. Да и еще парней полно. Ведь после Чечни в лагеря многие и угодили. Наверняка есть указ такой: кто умеет воевать, автомат в лапы – и вперед, за родину.
– А что, – пожал плечами Денис, – пошли. Лично я «за» обеими руками. Но только навряд ли нам что выгорит.
– Ты чего, тетя Люся? – хмуро поинтересовался лежавший на полу и поднимавший штангу Илья.
Всхлипнув, тетка промокнула глаза передником. Илья встал.
– Что случилось-то?
– Да вон, – она мотнула головой в окно, – сосед… Пашка. Собака у него. Опять уток подавила. Я ему уж говаривала: если ты…
– А он чего?
– Так обматерил с ног до головы, – всхлипнула тетка. – И такая я, и сякая.
Илья натянул олимпийку, сунул ноги в кроссовки и шагнул к выходу.
– Илья, – опомнилась тетя Люся, – постой! Не надо с ним связываться. У него друзей в милиции полно. – Догнав, она схватила племянника за руку.
– Все будет нормально, – улыбнулся Илья. – Мы с Пашкой старые друзья-приятели. Все будет хорошо. – Он осторожно освободил руку.
– Илюша, – недоверчиво воскликнула тетя Люся, – не ходи! Слышишь? – Она бросилась следом.
– Все будет нормально, – повторил племянник и вышел.
– Илюша! – Догнав, женщина загородила ему дорогу. – На кой тебе этот супостат нужен? Ну их, этих уток! – Она замахала руками.
– Хорошо, – легко согласился Илья, – только…
– Пойдем в дом, – взяв его за руку, умоляюще проговорила тетка, – чайку попьем. У меня же там чайник включен.
У калитки остановился «уазик». В открытую дверцу вылез рослый горбоносый смуглолицый мужчина.
– Хозяйка, – попросил он, – не дадите воды?
– Иса! – гаркнул Илья. Кавказец, вглядевшись, с улыбкой кивнул. Илья быстро подошел к нему. Они обнялись.
– Гниды поганые! – зло процедил, покосившись в сторону двух остановившихся джипов, Николай.
– Тсс, – предостерег ковырявшийся в двигателе «ауди» Локтев. – У них и так настроение подавленное. Если что услышат – забьют.
Вышедшие из машин шестеро молодых, увешанных оружием бородачей, громко переговариваясь, направились к дому, откуда вышел хозяин. Увидев у машины двух русских, один, остановившись, что-то крикнул, неуловимо быстрым движением сорвал с плеча автомат и направил на них ствол. Локтев, в прыжке сбив на землю Николая, прикрыл его собой.
– Козлы русские! – насмешливо проорал автоматчик. – Скоро мы вас и всех ваших родственников обратим в настоящую веру. Козлы!
– Дух! – неожиданно вывернувшись из-под Локтева, крикнул Николай и рванулся к остановившимся бородачам.
– Стой! – завопил Локтев.
Сержант, остановленный прикрепленной к ошейнику цепью, захрипел. Вцепившись руками в широкий, сдавливающий шею железный обруч, заорал:
– Иди сюда, дух! Иди, сука! Ну!
Бородачи, расхохотавшись, неторопливо пошли к рвущемуся в их сторону парню. Локтев бросился вперед.
– Хватит! – обхватив плечи парня, прошипел он. – Убьют. Хватит. Слышишь? Убьют…
– Не трожьте его, – бросил стоявший у ворот дома Ахмет. – Они машину братьев Дакаевых делают.
Этих слов хватило, чтобы бородачи остановились. Перестав усмехаться, угрожающе уставились на Локтева, тащившего назад упиравшегося парня. Хозяин что-то гортанно и коротко крикнул. К русским бросились четверо крепких молодых мужчин. Сбив прапорщика и сержанта на землю, начали избивать обоих ногами.
– Не сопротивляйся, – успел сказать Николаю Сергей, – иначе убьют.
Хозяин снова дал команду. Чеченцы отошли. Бородачи, окружив старика, начали возбужденно говорить. Тот, махнув рукой, вновь что-то крикнул. Четверо чеченцев быстро пошли во двор. Открыв одну из пяти ям, вытащили изможденного человека в лохмотьях. Быстро и умело растянули на земле. Ноги и руки прикрепили сыромятными ремешками к вбитым в землю колышкам. Двое, посмеиваясь, взяли кнуты и начали методично хлестать по обнаженной спине извивающегося человека. Очень скоро его спина была иссечена кровавыми рубцами. Он затих и уже не вздрагивал при ударах и не издавал ни звука. Хозяин и бородачи вошли в дом.
Ознакомительная версия.
