Ознакомительная версия.
После ночного бдения в ППД быть ответственным на полигоне казалось раем, всего-то и дел что два-три раза за ночь проснуться, сделав это либо самостоятельно, либо поручив побудку дежурному, а затем пробежаться вдоль рядов коек, считая спящих. С отсутствующими долго не разбирались: сходил в самоволку? Замечательно, езжай в ППД, служи дальше. С контрактниками тоже никто не церемонился: не можешь выдержать казарменного положения — в тот же день прямая дорога на гражданку. Предельно просто и жёстко. Все об этом знали, так что всё было по-честному.
С задумчивым видом постояв подле своей кровати, Сергей снял бушлат, стянул с ног фетровые сапоги, пристроил их на отопительной трубе подле своего маскхалата, снял и разложил там же носки, затем залез в стоявший подле кровати рюкзак и вытащил оттуда запасные шерстяные носки. Поправив стоявшие на полу резиновые армейские тапочки, он расправил одеяло, не раздеваясь, лег на одну его половину, другой укрылся и набросив поверх бушлат, погрузился в сон.
Гортанное «Подъём» прозвучало в тот момент, когда Ефимов в очередной раз поднялся что бы проверить наличие личного состава. «Тем лучше», — подумал он, не спеша скидывая тапочки и протягивая руку к стоявшим тут же подле кровати берцам. На утреннюю зарядку от всегда выходил в «ботинках с высокими берцами» и уже потом, после завтрака, переодевался в более тёплые фетровые сапоги.
— Выходи стоиться на утреннюю зарядку! — снова рявкнул дневальный, и толпа личного состава неспешно поползла к выходу. Да, пока это действительно была толпа. Сонная и плохо соображающая.
Сергей вывел личный состав на плац и стал наблюдать, как нехотя из офицерского модуля стали выползать заспанные и поёживающиеся от утреннего холода группники.
— К разминке приступить! — скомандовал он, не дожидаясь, пока к плацу подтянутся припозднившиеся офицеры. Впрочем, до официального начала утренней физической зарядки оставалось ещё три минуты.
— Константин, — окликнул Ефимов начавшего проводить разминку командира первого отделения сержанта-контрактника Неверова из группы Полесьева, — группник подойдёт, скажешь, я на пятикилометровку побежал.
Сержант кивнул и продолжил счёт. А Сергей, на полигоне его обязанности ответственного закончились с выходом подразделений на УФЗ, ещё раз бросил взгляд на выходивших на черную площадку плаца офицеров, помахал рукой приближающемуся Полесьеву и, повернувшись налево, неторопливо побежал вдоль растянувшегося строя. Раз, два, раз, два, — постепенно наращивая темп, Ефимов пробежал КПП и свернул на тропинку, ведущую в сторону стрельбища. Два с половиной километра туда, два с половиной обратно, итого пятерка, затем обжигающая холодом даже сквозь кожу перчаток перекладина, где он до изнеможения подтягивался, следом брусья и снова на перекладине подъём переворотом, силовой на обе руки, на одну по очереди. Выполнив эту ставшую обязательной программу, Сергей обычно пробегал ещё несколько сот метров, после чего спешил в офицерский модуль, чтобы привести себя в порядок — умыться, побриться, одним словом совершить весь набор дел, входящий в обязательный утренний моцион.
Ефимов подбежал к своей любимой перекладине, (почему именно она стала для него предпочтительнее прочих, Сергей затруднился бы ответить, но, тем не менее, из десятков других перекладин он всегда выбирал именно эту) в тот момент, когда на ней болтающейся сосиской висел младший Кислицын — Андрей.
— Давай ещё разок, — подбадривал его раскрасневшийся на морозе Алексей — старший из братьев. Ефимов не смог сдержать улыбки, эти двое вызывали в его душе добрые, хотя и слегка странные, не однозначные чувства. Было в них что-то… из детства, что ли? Может, это шло от трогательной заботы старшего над младшим? Или тут было нечто другое? Два брата — семья, как напоминание о собственной семье, оставляемой на долгие месяцы жизни.
Братья Кислицыны одновременно были похожи и не похожи. Одинакового среднего роста, только Андрей слегка субтильный, а Алексей коренастый (почти такой же, как старший прапорщик Ефимов, может чуть уже в плечах). Андрей на вид почти рыжий, конопатый, а Алексей светло-русый и без единой конопушки на лице. Андрей как пятнадцатилетний мальчишка — болтливый, весело-задорный, а Алексей хоть и старше всего-то на год, но гораздо более серьёзный, молчаливый и от того казавшийся гораздо умнее своего непоседливого брата. В спецкомандировку они ехали в третий раз, а следовательно, знали о войне уже вполне достаточно, что бы взять и просто понадеяться на милость богов. Поэтому готовились основательно, так, словно всё им было в диковинку, будто собирались в Чечню действительно впервые. Они не просили, но оба оказались вместе — в группе Полесьева, на должностях разведчиков-автоматчиков. Судя по всему, на более высокие должности братья и не рвались. Хотя старший из них, ещё со срочной службы бывший старшим сержантом, вполне мог претендовать на роль командира отделения, но Кислицыны предпочли отвечать только за свою «винтовку». Алексея, как наиболее серьёзного и внимательного, назначили в головной дозор, Андрея впихнули во вторую тройку ядра. Оставаясь в одной группе, Алексей как мог курировал своего бестолкового братца. Заставлял учить и без того тысячу раз ученную-переученную матчасть, гонял до изнеможения на физухе, но вместе с тем незаметно, и потому ещё более трогательно, опекал во всех бытовых вопросах.
— Тренируешь? — тяжело дыша спросил Сергей.
— Устраняю физическую немощь, — хмыкнул Кислицын — старший. — Сползай, — снисходительно разрешил он, и Андрей с облегчением плюхнулся на землю.
— Уф, шестнадцать раз, — выдавил он и его губы расползлись в разные стороны в довольной улыбке.
— Не шестнадцать, а пятнадцать, — поправил его «сердобольный» братец. — И то пятнадцатый можно было не считать.
Андрей хмыкнул, но возражать не стал, судя по его виду, ему было всё едино, что шестнадцать, что пятнадцать, что четырнадцать. Конечно, это был далеко не лучший результат в группе, даже скорее худший, но вполне достаточный, чтобы обеспечить ему положительную оценку по физической подготовке.
— И куда всё девается? — сокрушенно развёл руками Кислицын — старший. — Гоняю, гоняю. Догоним до двадцати, потом месячишко в отпуске не позанимаемся и кабздец — всё сначала.
Алексей посмотрел в спину идущему к брусьям брату и, качнув головой, пошёл следом, а Сергей, подпрыгнув, начал выполнять упражнение «подтягивание на перекладине».
— Поедешь командиром комендантского взвода, — за месяц до окончания подготовки ошарашил Ефимова вызвавший его к себе в кабинет комбат.
— Товарищ подполковник, я…
— Да помню я, — устало отмахнулся Трясунов, — отпущу я тебя пару раз на БЗ, отпущу, — и мысленно: «вот ведь не навоевался он ещё».
— Спасибо, — выдавил Ефимов. Отказываться от предложения Трясунова он не стал, так как другого способа попасть в Чечню не видел. Сергей уже знал, что замкомгрупп как таковых в отрядах уезжающих в специальную командировку нет вообще. Понимал, что причина этого — зияющая вакантами брешь в звене прапорщик — заместитель командира группы. Ввиду их почти полного физического отсутствия и было принято решение «должность замкомгруппы в сводных отрядах уезжающих в Чечню упразднить».
— Эту неделю занимаешься со второй группой, а с понедельника берёшь комендантский взвод на себя. Будешь его готовить согласно расписания второй роты. Всё по плану. Такие же занятия как с группами. Конспекты станешь утверждать у капитана Никишина.
— Понял, товарищ полковник, — всё правильно, комендантский взвод организационно входил в штат второй роты как пятая разведгруппа.
— Хорошо, — комбат глядя в окно кабинета застыл, словно задумался.
— Разрешите идти? — Ефимов понял, что разговор окончен.
— Ступай, — в голосе Трясунова сквозила усталость.
«Значит, через три дня», — вскинув руку к виску, подумал старший прапорщик, и неловко развернувшись на каблуках своих фетровых сапог, вышел из командирского кабинета.
В понедельник Ефимов принял на себя командование комендантским взводом, но в принципе ничего не изменилось, только теперь занятия он проводил самостоятельно. Слегка «зверствовал». К вечеру его бойцы валились с ног, но застоявшиеся и жаждущие действий солдаты не жаловались.
Неожиданно в первых числах марта в комендантском взводе оказался и один из братьев Кислицыных — Алексей.
— А ты сюда каким боком? — выслушав его доклад о прибытии, удивлённо спросил Ефимов.
— Надоело, — скорее не ответил, а отмахнулся от заданного вопроса старший сержант.
— А как же братень? — прапорщик мысленно усмехнулся, не верилось ему, что Алексей так просто откажется от опеки над собственным братишкой.
Ознакомительная версия.
