Ознакомительная версия.
Пол спокойно провел рождественский день с несколькими коллегами в доме Пэта Скалли, молодого менеджера «ЭДС», добровольно изъявившего желание возвратиться в Тегеран. Жена Скалли Мэри также приехала обратно и приготовила рождественский ужин. Пол тосковал по Рути и детям.
Через два дня после Рождества раздался звонок из посольства. Им удалось устроить встречу Пола и Билла со следователем. Она должна была состояться на следующее утро, 28 декабря, в здании Министерства здравоохранения на авеню Эйзенхауэра.
Билл Гейлорд явился в кабинет Пола вскоре после девяти часов с чашкой кофе в руке, одетый в форму «ЭДС»: деловой костюм, белую рубашку, неброский галстук, черные уличные туфли.
Как и Полу, Биллу исполнилось тридцать девять лет, он был среднего роста и коренаст, но на этом все сходство и кончалось. У Пола была смуглая кожа, густые брови, глубоко поставленные глаза и крупный нос: в повседневной одежде его часто ошибочно принимали за иранца, пока он не открывал рот и не начинал говорить по-английски с нью-йоркским акцентом. У Билла же было плоское круглое лицо и чрезвычайно белая кожа: никто и никогда не принял бы его ни за кого иного, кроме англосакса.
У них было много общего. Оба исповедовали католическую веру, хотя Билл относился к этому более истово. Оба любили хорошо поесть. Оба получили образование системных инженеров и поступили на работу в «ЭДС» в середине шестидесятых, Билл в 1965-м, а Пол – в 1966 году. Оба сделали блестящую карьеру в «ЭДС», но, хотя Пол пришел в корпорацию на год позже, теперь он занимал по отношению к Биллу начальствующее положение. Билл досконально знал сферу здравоохранения и был первоклассным администратором для подчиненных, но не обладал столь мощной пробивной способностью и энергией, как Пол. Билл был глубоко мыслящим человеком и дотошным организатором. Полу никогда не приходилось беспокоиться, если важную презентацию проводил Билл: тот обдумает каждое слово.
Они хорошо сработались. Когда Пол порол горячку, Билл заставлял его остановиться и пораскинуть мозгами. Когда Билл хотел спланировать свой путь с объездом каждой кочки на пути, Пол приказывал ему садиться за руль и, не мудрствуя лукаво, ехать вперед.
Они познакомились в Штатах, но хорошо узнали друг друга за последние девять месяцев. Когда Билл прибыл в Тегеран прошлым мартом, он жил в доме Чьяппароне, пока не приехали его жена Эмили и дети. Пол чувствовал себя почти его защитником. Просто стыд и срам, что Билл в Иране столкнулся с одними проблемами.
Билла намного больше, нежели других, беспокоили столкновения и стрельба – возможно, потому, что он недавно находился здесь, а возможно, потому, что по складу своего характера он был более беспокойным. Гейлорд также серьезнее воспринял проблему с паспортами. Он как-то даже предложил сесть вместе на поезд и отправиться на северо-восток Ирана, где пересечь границу с Россией на том основании, что никто не будет ожидать побега американских бизнесменов через Советский Союз.
Билл также страшно скучал по Эмили и детям. Пол ощущал свою ответственность за это, потому что именно он попросил Билла вернуться в Иран. Все-таки дело почти шло к завершению. Сегодня они встретятся с господином Дадгаром и получат обратно свои паспорта. У Билла на завтра был зарезервирован билет на самолет. Эмили запланировала для него приветственную вечеринку накануне Нового года. Вскоре все это будет казаться сном.
Пол улыбнулся Биллу:
– Ты готов ехать?
– В любой момент.
– Давай-ка вызовем Абулхасана. – Пол поднял телефонную трубку. Абулхасан был самым старшим иранским служащим и консультировал Пола по иранским обычаям ведения бизнеса. Сын видного юриста, он женился на американке и очень хорошо говорил по-английски. Одной из его обязанностей было переводить контракты «ЭДС» на фарси. Сегодня он будет должен осуществлять перевод для Пола и Билла на их встрече с Дадгаром.
Абулхасан немедленно явился в кабинет Пола, и все трое отправились в путь. Коллеги не взяли с собой юриста. По словам сотрудников посольства, эта встреча будет рядовой, а допрос – неофициальным. Брать с собой юристов было бы не только бессмысленно, но и могло настроить против них господина Дадгара, заронив в него подозрение, будто Чьяппароне и Гейлорду есть что скрывать. Полу хотелось бы заручиться присутствием кого-нибудь из персонала посольства, но Лу Гёлц также отверг эту мысль. Посылать представителей посольства на подобную встречу не было обычной процедурой. Однако Гёлц посоветовал Полу и Биллу взять с собой документы, подтверждавшие, когда они прибыли в Иран, – каково их официальное положение и диапазон обязанностей.
По мере того как автомобиль пробирался через привычно безумное уличное движение Тегерана, Пол начал ощущать гнетущее состояние. Он был бы рад отправиться домой, но ему не хотелось признаваться в собственном провале. Он приехал в Иран для построения здесь бизнеса «ЭДС», а пришлось его ликвидировать. С какой точки ни смотреть на первое заокеанское предприятие корпорации, оно пришло к краху. Не вина Пола в том, что у правительства Ирана подошли к концу деньги, но это было слабым утешением: из оправданий прибылей не извлечешь.
Они свернули на обсаженную деревьями авеню Эйзенхауэра, такую же широкую и прямую, как американская автомагистраль, и заехали во двор квадратного десятиэтажного здания, несколько отодвинутого от улицы и охраняемого солдатами с автоматами. Это была организация социального обеспечения Министерства здравоохранения и социального обеспечения. Она предназначалась для того, чтобы стать источником мощи нового иранского государства социального благоденствия: иранское правительство и «ЭДС» работали здесь бок о бок для построения системы социального обеспечения. «ЭДС» занимала весь восьмой этаж. Там находился кабинет Билла.
Пол, Билл и Абулхасан предъявили свои пропуска и вошли. Коридоры были грязны, в здании царил холод: отопление вновь отключили. Новоприбывшие направились к кабинету, которым воспользовался господин Дадгар.
Он предстал перед посетителями в небольшой комнате с замаранными стенами, сидя за ободранным серым металлическим столом. Перед ним лежали тетрадь и ручка. Через окно Полу был виден Центр данных, который строила рядом «ЭДС».
Абулхасан всех представил друг другу. На стуле рядом со столом Дадгара сидела иранка: ее звали госпожа Нурбаш, и она была переводчицей Дадгара.
Посетители уселись на видавшие виды металлические стулья. Подали чай. Дадгар начал говорить на фарси. Его голос был мягким, но довольно низким и лишенным какого бы то ни было выражения. Ожидая перевода, Пол изучал его. Дадгар был невысоким приземистым человеком за пятьдесят, и по некоторой причине он наводил Пола на мысль об Арчи Банкере.[3] Кожа у него была смуглой, волосы зачесаны вперед, как будто он пытался скрыть тот факт, что у него появились залысины. У него были усы и очки, и он был облачен в темный костюм.
Дадгар кончил говорить, и Абулхасан промолвил:
– Он предостерегает, что наделен полномочиями арестовать вас, если найдет ваши ответы на свои вопросы неудовлетворительными. Если вы не осознаете этого, он говорит, что вы можете отложить собеседование, дабы предоставить вашим юристам время для оформления освобождения под залог.
Пол был удивлен таким поворотом дела, но быстро оценил его, как и любое другое деловое решение. О’кей, подумал Чьяппароне, наихудшее, что может случиться, так это то, что он не поверит нам и арестует нас, но ведь мы не убийцы и выйдем под залог через двадцать четыре часа. Тогда наше местонахождение могут ограничить пределами этой страны, и нам придется встретиться с нашими юристами и попытаться решить все проблемы… что, в конце концов, не хуже той ситуации, в которой мы очутились сейчас.
Он взглянул на Билла:
– Что ты думаешь?
Билл пожал плечами:
– Гёлц говорит, что эта беседа – формальность общепринятой практики. Эта чушь о залоге звучит как чистой воды проформа – вроде зачитывания вам ваших прав.
Пол кивнул:
– Мы меньше всего нуждаемся в том, чтобы отложить это собеседование.
– Тогда покончим с этим.
Пол повернулся к госпоже Нурбаш:
– Прошу сказать господину Дадгару, что ни один из нас не совершил никакого преступления и ни одному из нас не известен кто-либо еще, совершающий преступление, так что мы уверены, что против нас не может быть предъявлено никаких обвинений, и нам хотелось бы покончить с этим сегодня, чтобы иметь возможность уехать на родину.
Госпожа Нурбаш перевела.
Дадгар сказал, что он хотел бы сначала побеседовать только с Полом. Билл должен будет зайти через час.
Билл вышел.
* * *Билл поднялся к своему кабинету на восьмом этаже. Он поднял телефонную трубку, позвонил в «Бухарест» и связался с Ллойдом Бриггсом, занимавшим в иерархической пирамиде третье место после Пола и Билла.
Ознакомительная версия.
