за плечо, удержала.
— Гарью не воняет, — шумно потянул ноздрями Керф.
В выгородку сунулся один из братьев. Видать, что-то серьезное, раз карты бросили. Вроде бы Пух — в полумраке не разглядеть.
— Господа! Пока вы тут сидите, экипаж бегает по кораблю и орет, что какой-то Мюр-Ландрон близко.
— И кто это такой? — насторожился Лукас.
— Мюр-Ланрдон, очевидно же, — пожал плечами Пух, — кто же еще?
— Прихвачу-ка я меч, господа, — тихо произнес Керф. — И вам советую. Хорошего человека такой пакостью не обзовут!
Справившись с неизменной сутолокой — в тесноте трюма не развернуться — компания распотрошила свои тюки, а затем, опоясавши чресла мечами, взявши щиты, топоры, дюжину метательных копий и по арбалету на каждого, выбралась на палубу. Готовая надавать по сусалам любому уроду, буде который вознамериться встать на их пути к золотым горам северных денег!
За неимением в данный момент урода, случайно стоптали двух моряков, не успевших отскочить от бронированной массы наемников. Вроде не насмерть.
На палубе компанию встретил вовсе не жаркий бой, а недоуменные взгляды команды, столпившейся у левого борта.
Керф первым стащил шлем, повесил на пояс. Вслед за ним начали разоблачаться и прочие. Один только Рош не спешил — так и стоял, изображая околючуженную статую с треугольным щитом и обнаженным — этакий герой прошлого, хоть на монетах приплюснутый профиль чекань!
— Никто не хочет мне ничего объяснить? — некормленым медведем взрычал Керф. — Что за вопли такие⁈ Что за паника⁈
— Мы, это, — глухо, из-под шлема, поддержал мечника Рош, — думали, вас тут резать уже начали… А вы тут…
— А мы, господа наемники, — с кормовой площадки, по лесенке, спустился к компании капитан «Лося», достопочтенный Асада — уроженец Острова. Лет сорока от роду, с роскошнейшими бакенбардами и катлассом на поясе, — а мы тут проходим. И никого до поры резать не надо!
— Я ж тебе говорил — «проходим!», а не «проплываем», — ткнул Керфа локтем в бок Флер. Капитан молча наступил мастеру гиен на ногу, придавив ступню в мягком сапожке своим тяжелым ботинком со стальной подковкой.
—… А мы проходим мимо Мюр-Лонрдона, — продолжил Асада, прочистив ухо после взвизга Флера, — сущего гнезда разврата и порока…
— Неужели, мимо родины Бьярна идем? — изумился Рош. И, наконец-то, стащил шлем. Отросшие волосы, сползшие на лоб, отбросило ветром, обнажая плохо заживший шрам — качественно прилетело, кто другой и помер бы на той стене…
— Бьярн вроде не с Севера… — старательно попытался вспомнить Керф, и тут же отмахнулся от бесплодной затеи. Старый рыцарь был отовсюду и ниоткуда — и вряд ли существовало в мире место, искренне готовое признать белобрысого своим уроженцем.
— Точно! — взвыл арбалетчик, стукнув себя по виску. — Пираты! Я ж забыл нахрен!
— Они самые, — кивнул капитан.
— Что-то такое я слышал, ага… — протянул Лукас. Студент вытащил стрелу из цагры и прикидывал, как бы ее разрядить, не рискуя обрывом тетивы.
— Не дрочи судьбу, — спас его Рыжий, — это ж не лук!
Арбалет щелкнул вхолостую. Асада продолжил:
— Две дюжины островов, набитых отборными ублюдками. И у них всего четыре желания! Пить, трахаться, резать друг друга и грабить всех, до кого дотянутся!
— Первые два — понимаю, — одобрил Керф, — можно сказать, даже разделяю. Самые, что ни на есть, человеческие желания! С последними двумя несколько сложнее, но в целом, тоже не так плохо.
— Когда грабят не тебя, то да, — пожал плечами капитан, — в общем, даже как-то безразлично. Когда же ты сам жертва…
— То это куда неприятнее!
— Во-во! — закивал Асада. — Поэтому, когда идем мимо Мюр-Лондрона, лучше быть начеку! Тут до него рукой подать! Всего-то пара лиг с мелочью!
Лукас почесал заросший подбородок — с горячей водой на борту дела обстояли паршиво, не греть же на крохотульке-светильничке — утрахаешься, лучше небритым ходить, — при таком риске и идти, можно сказать, царапая борта об архипелаг? В чем смысл?
Вместо ответа, Асада подвел студента к правому борту, ткнул пальцем.
— Видишь?
Лукас старательно потаращился. Волны как волны. Чайки летают, дерутся из-за добычи…
— Вода другого цвета, — подсказал моряк.
— Течение… — начало доходить до студента. — То самое, из-за которого Грумант не замерзает.
— Оно самое. Если мы пойдем дальше от Мюр-Лондрона… Видел, как в смоле застревает крыса? И ползет, еле передвигая лапы? Здесь будет тоже самое. Только смола становится янтарем, а вода так и останется водой.
— И насколько все паршиво?
— Под всеми парусами будем идти раза в три медленнее, чем сейчас. Пираты выйдут навстречу, и все.
— Сливайте воду, чертовы монахи, иль как вас там! — прогнусавил Рыжий строку из бессмертного шедевра.
— Как-то так! — одобрил Асада ход мыслей. — Для пассажиров, господа наемники, ваши суждения удивительно разумны!
— Сложно у вас тут все…
— А ты как думал, рыцарь Керф?
Керф хотел было заявить, что он не рыцарь, а просто мечник, волею, а точнее, злою прихотью судеб ставший капитаном, но решил, что Асаде виднее.
— Я всю жизнь думал, что жизнь — сложная. Но оказывается, что она еще сложнее.
— Ничего сложного, на самом деле! Главное, не стать крысой в янтаре. И помнить, что Мюр-Лордон не дремлет!
Капитаны разошлись. Асада вернулся на корму. Керф, послонявшись по палубе, спустился к остальным. На палубе дышалось легче, чем в трюме, но лишняя свежесть, особенно к вечеру… Лучше уж в тепле!
* * *
На следующий день Мюр-Лондрон остался далеко за кормой, лигах в полуста, а то и больше — Асада, выбрав момент, когда солнце вылезло в зенит, что-то высчитывал с лагом, смотрел в небо, смешно шевелил ушами — от напряженных раздумий, кончики покраснели. Выдав итог, капитан начал спешно отпаиваться кальвадосом — мощный фруктовый запах разносило по всему хольку.
Но измерения проходили давно, и сколько за это время успел проплыть или пройти «Серебряный Лось» — одним дельфинам известно! Да прочей ракушке, обсидевшей дно и борта ниже ватерлинии!
Здесь можно было не бояться нападения — так далеко пираты со злодейского архипелага не заходили. По крайней мере, без наводки на жирного бобра — а уж «Лось» — то, в сей разряд никак не входил, при всем уважении к бравому капитану и команде.
А потом ветер ушел.
Пройдя на прежнем разгоне с четверть лиги, растрачивая на каждом ярде скорость, корабль остановился. Немного еще пораскачивался, словно внезапно стреноженный конь. И замер, застыв посреди зеркальной глади воды. Не в янтаре, а на нем — одно время в Сивере продавались похожие, украшения каминов в дорогих домах. Разумеется, корабли не в полный размер — где такой камин найдешь⁈ — уменьшенные раз в двадцать — и чтобы до малейшие веревочки соответствовали!
К ночи пришел туман. Опустился сперва прозрачной дымкой. После же заматерел, набрал силу…
Лукас, выбравшись на палубу, изумился. Ничего не видно кругом! Угадывается только ближайшая мачта. Остальное же теряется в густом молоке. Про бушприт и речи нет!
— Чудны дела твои… — пробормотал студент, покачал головой. Нет, туманы чем-то необычным не были. Насмотрелся! В той же Сивере осенью! Но такой, да посреди моря, когда до ближайшей земли плыть и плыть?.. Как-то не по себе!
Зябко передернув плечами, Лукас двинулся на нос, к жердочкам.
Стояла полнейшая тишина. Звуки пассажиров и прочего живого груза надежно глушились толстой палубой. Команда дрыхла чуть ли не полным составом — по крайней мере, он никого не встретил, пока шел по кораблю. В своем загончике сладко посапывали свинтусы, сбившись для тепла в кучу. Подергивали во сне копытцами — снились, наверное, дубы с желудями…
Мерные хлопки. Даже не хлопки, а будто кто-то умывается тихонько, осторожно набирая воду в ладони, и так же осторожно позволяет ей стечь обратно.
Кит, что ли, плывет? Загребая могучими плавниками-ластами?
Забыв о неотложных потребностях организма, Лукас пробрался к борту, оставив загон за спиной. Облокотился животом о планширь, когда-то резкоугольный, ныне же, заглаженный многими тысячами прикосновений.
Хлопки становились все ближе. И их становилось больше? Или просто эхо отражалось от борта и множилось, дробясь на десятки «источников»?
Кто-то выбрался из недр корабля наружу, зафыркал.
— Эй! — тихо позвал Лукас.
Оказалось, что нужда позвала Рыжего.
Зевая, арбалетчик подошел поближе к Лукасу, вглядывающемуся в непролазную белизну у борта — даже воды не видать! Только слышно как толкается в доски. И вроде чаще стали приходить мелкие волночки? Или кажется?
— Русалок высматриваешь? — поинтересовался арбалетчик. Зевнул, почесав пузо сквозь огромную прореху в кольчуге.
