Значит, умывались. Вот молодежь, и война им нипочем. Тут изведешься весь, мысли одна мрачнее другой. Ответственность такая, что удавиться хочется, а им смешно. Молодость, молодость.
Крепкий чай заварили прямо в котелке, положив туда сразу и сахар. Сидя на расстеленном брезенте, торопливо съели по банке тушенки на двоих, выпили горячий и очень сладкий чай и начали готовить танк к дальнейшему пути. Пока Бабенко с фонарем проверял гусеницы, амортизаторы, трансмиссию, экипаж заправил основные баки танка горючим. Заниматься этим днем будет некогда. Возможен бой, снова начнутся гонки по пересеченной местности, и Бабенко будет выжимать из машины все возможное. Логунов собрал экипаж возле танка и развернул карту. Небо светлело, но в лесу еще было темно. Бледный луч командирского фонарика скользил по листу топографической карты.
– Смотри, Семен, мы сейчас примерно вот здесь. – Логунов обвел небольшой участок леса на карте тупым концом карандаша. – Просека идет под углом к опушке леса, и мы выйдем где-то вот здесь в прямой видимости от железной дороги. По сведениям партизан она не действует, потому что полотно взорвано в трех местах западнее этого места. Так что станция на востоке.
– Выйти-то мы выйдем, – спокойно ответил Бабенко. – А вот как ты дальше действовать собираешься?
– Так же, как действовали до сих пор. Времени у нас с вами очень мало, товарищи. Поэтому открытое пространство между этим лесом, где мы сейчас, и Щекинским лесным массивом проскочить придется хоть с боем, хоть как. Наверняка нас засекут и кинутся в погоню. Оторваться надо километров за тридцать от станции, чтобы фашисты не поняли, куда лежит наш путь. Вот здесь, смотри, Семен Михалыч, овражки с пологими склонами, речушка мелкая. Здесь можно затеряться, а потом проскочить в лес.
– Дорог через лес мало, – провел пальцем по карте Бабенко. – И в нужном нам направлении совсем нет. Вот здесь, со стороны оврагов указано, что преобладает лиственный лес, береза и осина. Редколесье. Выскочим из оврагов, и я проведу нас осторожно между деревьями в глубь леса.
– Хорошо. Но возможен бой. Если у них зенитная батарея прикрывает станцию на таком расстоянии, то нам скучно не будет. Одно попадание, и хана. Маневрировать четко и быстро. Коля, чтобы со снарядами не мешкал! Так, если повезет прорваться к оврагам и уйти в Щекин лес, то уходим вот сюда, в ельник, ближе к восточному краю леса. Отсюда будем вести разведку. Ситуация сама подскажет, как близко можно подъехать «Зверобою» к станции. В противном случае придется побегать ножками.
– А что партизаны говорили об охране станции? – спросил Омаев. – На их сведения можно ориентироваться?
– То, что я узнал от Соколова, не очень обнадеживает. Партизаны не смогли оценить силы охраны. Восемь вышек с пулеметами. Территория огорожена колючей проволокой и патрулируется круглые сутки. Охрана живет в здании бывшего железнодорожного училища. Судя по размерам здания, больше батальона оно вместить не способно. Скорее всего две роты солдат, пара зенитных батарей, возможно, один или два минометных взвода и четыре дзота с пулеметами. Еще они видели грузовые железнодорожные платформы, которые прицепляли к составам. На платформах мешки с песком. Думаю, что там тоже пулеметы или даже минометы. Бронепоезда партизаны не видели, и от этого как-то легче.
– А ремонтные подразделения? – спросил Бабенко. – О них тоже шла речь.
– Якобы ремонтные подразделения живут в теплушках. Они и прибыли на станцию по железной дороге. Вот и все сведения. Наша задача определить, где стоят составы с рельсами и шпалами, а также уточнить имеющиеся сведения о системе обороны станции. А это шесть рядов путей почти по полтора километра. Это отстойники и запасные пути. И дальние тупики, куда загоняют лишние вагоны. Так что площадь станции большая.
Бабенко повел танк по просеке, когда первые лучи солнца начали пробиваться через кроны деревьев. Логунов то и дело сверялся с картой, размышляя о возможных вариантах развития событий. Фашисты о просеке скорее всего не знали. Но о том, что советский танк проехал недавно по дороге и раздавил военный грузовик, немецкое командование наверняка уже знает. Значит, искать этот танк-призрак будут. Нельзя оставлять в тылу такую угрозу. Тут ведь передвигаются важные особы в генеральских чинах, перевозятся документы, приказы, планы. Снабжение идет тоже по дорогам. И тут вдруг русский танк, который может натворить столько бед, что потом перед вышестоящим начальством не оправдаешься. Будут искать, но танк пропал. Значит, немцы станут гадать, куда он делся, где он мог спрятаться и… Будут пытаться устраивать ловушки и кордоны, чтобы перехватить этот неизвестный, но очень опасный танк.
– Вася, давай свернем с просеки, – остановив машину, предложил Бабенко. – Смотри, здесь можно правее лесом выйти. Мы намного ближе окажемся к оврагам, если выйдем правее просеки?
– Даже немного дальше, – задумчиво прозвучал в шлемофоне голос командира танка. – Я вот тоже думаю, а с этой стороны леса, куда мы идем, там просека хорошо видна? Может немцы ее заметили и прикидывают, не здесь ли мы появимся.
– Вот и я о том же.
– Так, ладно, – голос Логунова снова приобрел стальные интонации. – Решение принято. Бабенко, выводи «Зверобоя» правее просеки. Точное направление к оврагам я подскажу. Всем быть наготове. Вперед, Семен!
Очень хотелось Логунову сразу развернуть башню влево, по лесу так не проехать, пушка будет цепляться за стволы деревьев. Почему влево? Интуиция подсказывала, что засаду сделать удобнее именно левее просеки. Услышат рокот двигателя те, кто находится за лесом? Могут, даже скорее всего услышат. Хотя, судя по движению верхушек деревьев, с утра поднялся ветер. А шум леса может заглушить шум танкового двигателя.
– Семен, правее забирай, – машинально приказал старшина, думая лишь о том, чтобы выйти из леса как можно дальше от просеки. Жаль, что вообще нельзя еще немного проехать, не выезжая на опушку.
– Вижу, вижу, – отозвался механик-водитель, – правее реже деревья растут. Опушка близко.
– Будь готов сделать на опушке «короткую»!
Логунов приник к перископу, поворачивая его вправо и влево. Вот уже лес совсем стал редким. И вправо от направления движения танка стало просматриваться поле, поросшее бурьяном и мелким кустарником. И дальше понижение местности. Он снова развернул перископ влево. Еще немного, еще двадцать метров и…
– Коля, бронебойным! – заорал старшина и опустился к прицелу, бешено вращая две рукояти: поворота башни и угла наклона ствола орудия.
Три «тигра» стояли на опушке почти незамаскированными. Немецкие танкисты поленились и воткнули перед своими машинами лишь несколько срубленных стволиков осинок. Положение танков, разворот башен и такая слабая маскировка послужили подсказкой к принятию решения. Немцы не были готовы встретить советский танк. Они здесь стояли
