Видишь они притормозили у запрещающего знака? Значит, мы действуем по закону. В общем, гони. Справишься?
— Справлюсь, — заверил сержант.
— А вы, оба молодца, одинаковых с лица, пожалуйте в нашу машину, — обратился Лосенок к Ливерпулю и Мопсику. — Да поживее, а то ведь я и помочь могу!
— У тебя будут проблемы! — злобно взвизгнул Мопсик. — У вас у всех будут проблемы! Вот увидите! Вы не знаете, с кем связались! У нас…
Лосенок не дал ему договорить. Он ухватил Мопсика за шиворот, а Герасимов ухватил за шиворот Ливерпуля. Несколько ловких слаженных движений — и оба мажора оказались внутри «жигуленка».
— Вот так, — сказал Лосенок, вытирая руки платком, который он машинально извлек из кармана. — А вы, красавицы, садитесь-ка в машину вот к этому суровому дяденьке, — Василий указал на Мешалкина, — и не вздумайте его обижать, понятно вам? Он хоть и старенький, но… Я все правильно делаю, шеф? — глянул он на Мешалкина.
— Правильно, — вздохнул майор. — Прямо-таки не подкопаешься.
— А тогда прошу, — и Лосенок сотворил перед девицами галантный жест истинного кавалера.
И тут началось. Девицы разом подняли истошный, злобный визг вперемежку с бранью.
— Мы никуда не пойдем! — кричали они. — Вы не имеете права! У вас будут проблемы!
— Ну, началось! — поморщился Лосенок. — Как я и предсказывал… Того и гляди — еще и рожу мне расцарапают… И как я появлюсь перед невестой с расцарапанной рожей? Какие оправдательные слова я ей буду говорить? Серега, слово за тобой…
Герасимов вынул из кармана еще одни наручники, а из другого кармана — рулон скотча.
— Ша! — гаркнул он, и это было так неожиданно, что девицы на миг умолкли. — Сейчас этим скотчем я заклею ваши милые ротики! А эти наручники — надену на ваши красивые ручки! Вы же не хотите этого? Или хотите?
Прием с наручниками и скотчем был, можно так сказать, фирменным изобретением оперативников. И обычно он действовал на всяких нервных дам самым отрезвляющим образом. Подействовал он и сейчас. Девицы больше не возмущались.
— Вот так-то лучше, — Лосенок расцвел в радушной улыбке. — К чему всякие визги и вопли, когда все можно решить полюбовно? Так что прошу в машину. И, сказано вам, не обижайте там дедушку! Шеф, я все правильно говорю?.. — Лосенок перевел дух и закончил свою тираду: — Вот ведь сколько хлопот и нервного истощения! А ведь всего-то — четверо переростков! Если разобраться — мелочь пузатая…
При допросе задержанных оперативники решили применить старый испытанный прием — допрашивать каждого задержанного втроем. Такой способ допроса заключает в себе множество достоинств. Он действует на допрашиваемого психологически, не дает ему возможности опомниться и подумать над ответом, а значит, не позволяет и соврать. Потому что как тут соврешь, когда вопросы сыплются один за другим, со всех сторон и непрерывно? А потому поневоле приходится говорить правду. Над правдивым ответом думать не нужно, это ложный ответ надо вначале выдумать, а затем уже произносить вслух. А как тут выдумаешь, когда вопросы сыплются на тебя со всех сторон, будто камни при обвале в горах?
Начать решили с самого слабого звена, то есть с девиц. Прежде чем допрашивать, оперативники подвергли их психологической обработке. Это был простой, в принципе безобидный и проверенный временем и практикой способ. Вначале дама в полицейской форме обыскала девиц. Вроде бы и ничего такого, однако же известно, что обыск действует угнетающе на каждого человека, а уж на дам — тем более. Затем дежурный отвел обеих девиц в специальное помещение для задержанных.
Помещение было, как ему и полагается, разделено решеткой на две половины — мужскую и женскую. Девиц, само собою, поместили в женскую половину. Там никого, кроме самих девиц, не оказалось, зато в мужской половине присутствовали несколько арестантов. И среди них — некая колоритная личность, помещенная в мужскую половину заблаговременно и заранее же ознакомленная с некоторыми специфическими инструкциями. Можно сказать, что это была подсадная утка, и такое утверждение будет вполне верным и обоснованным.
Так вот. Едва только девиц поместили в женскую половину, колоритная личность начала свое представление по заранее утвержденному сценарию.
— Ах, какие красотки! — заорала личность, буквально-таки кидаясь на решетку, отделяющую мужскую половину от женской. — Слышь, начальник, а давай-ка их сюда, в нашу хату! Думаю, братва не откажется от такого подарка? А, братва, — не откажемся? В общем, отпирай дверь, начальник, и веди их к нам! А мы уж тут разберемся! Га-га-га! Гы-гы-гы!
И колоритная личность, изображая любовное томление, принялась буквально-таки кидаться на решетку. Дежурный, заранее предупрежденный операми, не пресекал это безобразие, лишь весело скалил зубы. Конечно, какая-нибудь опытная и тертая дама мигом бы раскусила суть такого дешевого спектакля, но обе девицы не были ни опытными, ни тертыми. Вся их жизнь протекала в ресторанах и ночных клубах с разными кавалерами, которые ничуть не были похожи на колоритную личность, а это, как говорится, совсем другой сюжет.
Вот потому-то к допросу обе девицы подошли психологически подготовленными, то есть напуганными, ошарашенными, взвинченными и нервными. А уж допрашивать таких-то — нет ничего проще, они мигом все выложат, поведают всю правду, лишь бы только вновь не оказаться в этой ужасной клетке по соседству с ужасной колоритной личностью.
Девиц доставили в кабинет не поодиночке, а сразу обеих, и первым делом они дружно расплакались, размазывая слезы по раскрашенным в четыре слоя щекам.
— Ну-ну, — принялся по-отечески утешать их Мешалкин. — Зачем же плакать? Плакать не надо. Вот сейчас мы зададим вам парочку вопросов, вы на них честно ответите и ступайте себе по домам. Даю вам слово, что отпущу. Но только отвечать нам надо честно, без всяких врак и выдумок! Вы меня понимаете?
— Да-да! — с испуганной готовностью закивали девицы. — Спрашивайте, мы все вам расскажем!
Рассказали девицы не так уж и много, но кое-что полезное оперативникам от них все же удалось узнать. Перво-наперво — о «тоннеле». Да, его в «Башне» сколько хочешь. Отгрузят тебе хоть целый килограмм, были бы только деньги. Кто отгружает? Этого девицы не знают, так как «тоннелем» их каждый раз угощали кавалеры — Ливерпуль и Мопсик. Где Мопсик и Ливерпуль добывали «тоннель», того девицы не знали. Ливерпуль и Мопсик ничего об этом девицам не говорили, а сами девицы не спрашивали. Да и как спросить? Это не такой вопрос, который можно задать так вот запросто, вслух. Мигом попадешь под подозрение, а тем, кто под подозрением, дорога в «Башню» закрыта. Равно как и в другие ночные заведения. И это в
