что так я сорву глотку, я просто махнул рукой и скрылся в кухне. Возможно, устраивать тут какие-то вечеринки, когда у тебя два десятка гостей, и весело, но как жить в этом помещении я не понимал. И это при условии, что в другом конце пентхауса было четыре спальни с собственными санузлами и гардеробными, а вся внешняя часть состояла из широкой летней террасы. Наверное, там еще планировался бассейн, но в последний момент от него отказались — здание оказалось недостаточно высоким, а плавать под взглядами обитателей окружающих высоток было бы как-то не по себе.
Вдвоем же тут жить было совершенно невозможно.
Умные часы, которые я нацепил на руку ради эксперимента, приветливо завибрировали, призывая посмотреть на экран. Десять тысяч шагов к восьми часам вечера! А я даже из дома сегодня не выходил!
— Давай я перееду обратно вниз, — заявил я Пак Сумин, усаживаясь в кресло рядом с диваном. На столике уже были расставлены закуски и нарезки, которые я нашел в холодильнике и в два подхода притащил с кухни, что стоило мне еще несколько сотен шагов. — Я не для того гнил в политехе, чтобы ходить. Я предпочитаю сидеть, может быть, лежать. Но не ходить.
— Ты же на работу на общественном транспорте ездил, — удивилась Пак Сумин, довольно хватая кончиками пальцев вяленое мясо с тарелочки.
— Ты не понимаешь, это другое, — выдохнул я, глядя в неприлично высокий потолок. — Общественный транспорт это смесь скорости и здравого смысла. И я до сих пор бы с удовольствием ездил в офис на метро, чем стоял в утренних пробках. А в бесконечном шатании по этому ангару смысла я не вижу.
— Ты хочешь жить в старой квартире после случившегося? — с опаской спросила Пак Сумин, при этом глядя на меня, словно на поехавшего.
— Почему сразу в старой? — ответил я вопросом на вопрос. — Ты же сама говорила, что в этом здании куча пустых помещений. А верхние этажи до сих пор не распроданы.
— Даже если заехать в такую же квартиру на другом этаже, воспоминания будут не лучшими, — ответила Пак Сумин.
— А на другой стороне коридора?
— Там северо-западная сторона, по утрам будет темно, а после обеда солнце будет светить в комнату и засвечивать экран, — тут же сориентировалась годзилла, в то же время умудряясь жевать сухое мясо. — Не хочу.
— Так тебе и не обязательно со мной… — начал я, но Пак Сумин посмотрела на меня таким взглядом, что я предпочел заткнуться. — А другие планировки есть?
— Не-а, — ответила Пак Сумин. — Этот же дом узкий, как пенал. Все квартиры одинаковые, просто отзеркалены.
— Можно устроить перепланировку.
— Так не хочешь нахаживать шаги, — с издевкой поинтересовалась Пак Сумин.
— Я вообще-то тут за двоих марширую, ты целый день пролежала на диване.
— И планирую лежать еще два следующих дня.
— Тем более.
— И вообще, что за предложения? У тебя есть деньги делать перепланировку в квартирах? И какого рода?
— Можно объединить две квартиры в одну. Я бы был не прочь заиметь собственную спальню. И шкаф, — стал перечислять я.
— Что, понравилась отдельная комната? — подколола меня Пак Сумин.
— И отдельная ванная тоже, — ответил я. — Нет утренних пробок хотя бы в душ.
— Твоей зарплаты и за тысячу лет не хватит, чтобы это все сделать, даже не фантазируй, — махнула рукой Пак Сумин.
— Ну, у меня есть Майбах, — осторожно забросил я эту «гранату» в сторону Пак Сумин.
— Эй!
— Сама на меня его переписала!
— Ты же говорил, что это подарок! — вспыхнула Пак Сумин.
— Только дурак будет ездить на Майбахе, когда живет… Я даже не знаю, это больше на холл торгового центра похоже, чем на комнату! Общественное место! Мы с тобой как два бомжа на лавке в парке!
Пак Сумин осеклась, а через несколько секунд заливисто расхохоталась.
— Ничего смешного, — ответил я, оглядываясь по сторонам.
Никогда бы не мог подумать, что один из атрибутов роскошной жизни будет так сильно давить мне на нервы. Еще и это судебное заседание добавляло нервозности, но я просто не мог расслабиться и уйти в себя в этом месте. Я просто не чувствовал стен вокруг, и вправду, будто посреди общественного парка сижу.
— Ладно, на самом деле я тоже ненавижу этот пентхаус, — ответила Пак Сумин. — Но вот вариант с перепланировкой я никогда не рассматривала. Даже в голову не приходило.
— Это потому что ты…
— Лучше молчи, — перебила меня Пак Сумин.
— Я хотел сказать, это потому что ты слишком привыкла к этому зданию, — закончил я, осуждающе глядя на годзиллу. В стиле «как ты могла подумать, что я скажу о тебе что-нибудь плохое». Хотя, по правде говоря, я планировал ляпнуть, что это потому, что она просто целыми днями лежит на диване и ничего не делает.
— Но вообще северо-западная сторона не так и плохо. Все равно шторы закрывали по вечерам, а сейчас зима идет, — продолжил я рассуждать. — А по утрам темно, пока на работу собираемся.
— Но до весны надо будет сделать ремонт, — подхватила мою мысль годзилла.
Мы с девушкой переглянулись и в следующий момент оба подорвались со своего места. А потом так же сели обратно. Никто на ночь глядя переезжать в пустую квартиру не будет.
— Напишу службе горничных, пусть начинают уборку. А завтра перенесут наши вещи. Только нам нужно будет куда-нибудь съездить, не люблю, когда вокруг работают люди, — пробормотала годзилла, уткнувшись в экран смартфона.
— Что-то раньше тебя это не останавливало, пока я сидел и вкалывал…
Пак Сумин попыталась меня пнуть, но кресло стояло слишком далеко, так что она просто беспомощно помахала мне ногой
