— Сложное дело… — сказал я, демонстративно почесав в затылке. — Ну, хорошо, а если все пойдет тихо и мирно? Без жертв и дальнейшего кровопролития?
— Вот это, дорогой друг, меня больше всего и пугает, — с неожиданной откровенностью ответил Сарториус. — Чудо-юдо в ближайшие часы появится здесь, на Хайди. В качестве полномочного представителя великого и загадочного, как весь Восток, шейха Абу Рустема. Думаю, что посредническую миссию возьмет на себя сам президент Морено. Возможно, что и Доминго Ибаньес поможет, вкупе с сеньорой Эухенией…
Именно в этот момент я вспомнил, что вообще-то, по данным японской разведки, Эухения Дорадо и Лусия Рохас были в свое время вывезены в Россию и работали в ЦТМО под неусыпным надзором Чуда-юда. Так же, как и ныне покойный Сесар Мендес, которого Сарториус нечаянно взорвал где-то в Сибири еще год с лишним назад. Правда, я лично с ними не контактировал ни разу. Если не считать той недолгой прогулки по тайге, которую мы с Лусией предприняли в прежнем потоке времени. А вот Эухению я ни в том, ни в этом потоке не видел с тех пор, как прыгнул с парашютом в 1994 году. Тогда она вместе с Лусией и Сесаром сидела в самолете, на котором мы драпали с Хайди, оставив в дураках президента Соррилью и всех остальных. А нас тогда, в свою очередь, оставил в дураках компаньеро Умберто.
Так, стало быть, супергадалка вернулась домой? Да-да, блин, мне ж ведь служанка Пепа сказала, что, мол, сеньора Дорадо приказала всех, кто придет из канализации, отправлять в подвал к дону Умберто… Вот что значит перемещаться с помощью «черного ящика»! Совсем обалдел и ни фига не помню.
— Так ее что, Чудо-юдо отпустил?
— Понятия не имею. Мы вообще-то не рассчитывали, что «Лопес-28» в таком порядке и исправности. А уж тем более не рассчитывали застать ее здесь. Вместе с Лусией, Ауророй, Пепитой и прочим персоналом. Здесь двадцать пять человек охраны во главе с неким Раулем.
— По-моему, я его знаю… — Я припомнил парнишку в униформе, с которым мы волокли слабосильного адвоката Ховельяноса, когда «тигры» три года назад разгромили базу Сорокина на бывшей асиенде «Лопес-23».
— Ну и прекрасно. Вообще я никак не ожидал застать здесь кого-либо. А темболее — в таком количестве и с таким солидным вооружением. В принципе, им ничего не стоило нас разоружить или вовсе перестрелять еще на перроне подземной станции. Однако Эухения встретила нас так, как будто она нас целый год ждала с нетерпением. Хотя я лично с ней никаких контактов не поддерживал. По крайней мере, после того, как мы в 1994 году проводили рабочее совещание на асиенде у Стержнева. Помнишь? Ты ж там заседал вместе со мной, Салинасом, Брауном-Атвудом, Доминго Косым и Жорой. По поводу временного альянса против «джикеев» беседовали. Ну и насчет «Зомби-7». Так вот, с тех пор я ее и во сне не видел. Интересно? Другая баба хоть удивилась бы по крайней мере, если б к ней в дом ввалилось столько вооруженных людей, выползших из подземелья. Пятнадцать человек, с тобой — шестнадцать.
— По-моему, меньше, — решил уточнить я, — тут со мной только четырнадцать, если считать Агафона и Налима, которые в коридоре дежурят.
— Правильно. Эухения взяла к себе жену Клыка Веру с ребенком. А нам предложила помыться, переодеться и отдохнуть. Но у народа нет доверия. Решили остаться здесь. На всякий случай. Я вон Клыка еле уговорил отпустить Веру с малышом.
— А я и сейчас скажу: зря ты это сделал, Серега! — проворчал Петр Петрович. — В заложники их возьмут.
— Не возьмут, — убежденно произнес Сарториус. — Мы тут тогда такого шороху наведем, что небу жарко станет.
— Да если нам сюда пару гранат с «черемухой» бросят, мы отсюда на карачках не выползем, — поддержал Клыка Фрол. — Сидим тут, ни черта не знаем, что наверху делается. Может, там уже «тигры» всю усадьбу заняли?
— Не волнуйся, — нахмурился Сарториус. — Ничего этого не будет. Здесьсейчас самое безопасное место. Для взрослых, разумеется. Вон там, в том углу, есть лаз, через который можно уйти обратно в метро. А Эухения вовсе не ведьма какая-нибудь. Хотя и занимается всяким шарлатанством. Если б у нее было в мыслях что-то фиговое, я бы это уже знал.
— Между прочим, она умеет блокироваться от просмотра мыслей, — заметила Элен. — Правда, плохо. На два уровня, не глубже.
— Это по нынешним временам не называется «блокировкой», — хмыкнул Сарториус. — Так, постановка помех. Но я и таких не ощущал. Открытая голова
— все насквозь видно. Просто пожалела ребенка, которого не стоит таскать по подвалам и катакомбам.
— Но ведь ты в комнаты нас не повел, а? — прищурился Ахмед. — Значит, опасаешься?
— Береженого Бог бережет. Пока здесь не появится Чудо-юдо, посидим здесь. А потом, может, и в комнаты перейдем. По обстановке.
— А ты уверен, что Баринов нас сам не попишет? — спросил Клык. — Ему ведь «Богородица» нужна, а не ты.
— Сейчас ему и я нужен. Потом — не знаю, а пока — нужен. По крайней мере против «джикеев». И Эухения тоже нужна.
— А когда Чудо-юдо их с Лусией отпустил? — спросил я.
— Опять же не знаю. Они при этом вопросе стыдливо краснеют и умолкают. И в мозгах ничего не могу прочесть, вот какая штука. Так же, как и о том, куда подевался твой любимый «черный ящик»…
— Темный лес! — вырвалось у меня. — А как он ко мне попал, вас не удивило? Я просто подумал — а он и появился! Сам!
— Ты знаешь, если он может перемещаться в пространстве, то ничего удивительного тут нет. Просто ему захотелось сделать тебе приятное — вот и все! — съехидничал компаньеро Умберто. — Но могло быть и проще. Твоя микросхема подала сигнал Чуду-юду, и тот сунул палец в кольцо, приказав ящику лететь к тебе. Вот и все загадки. А потом твой батя подумал, что оставлять тебя с «ящиком» в руках такого подозрительного типа, как Сергей Николаевич Сорокин, слишком опасно. И сразу по прибытии в «Горное Шале», пока ты еще не снял палец с кольца, передал по каналу РНС приказ: «Ящик, ко мне, остальные — на месте!»
Нет, Сарториус, оказывается, иногда и чувство юмора проявляет! Впрочем, оно и естественно. Ежели борешься аж за Мировую Революцию, то без этого дела очень трудно.
Но в принципе эта версия была достаточно убедительная. Поэтому я опять не стал говорить то, что мне хотелось сказать. То есть высказывать предположения о том, что не Чудо-юдо управляет «черным ящиком», а совсем наоборот…
Впрочем, я в любом случае не смог бы завести разговор на эту тему, поскольку через неплотно прикрытую дверь коридора донесся солидный голос Агафона:
— Стой, кто идет?
— Вызови командира, Агафон, — отозвался голос, который мог принадлежать только Зинаиде.
— Я вас не знаю, девушка. У нас уже есть одна такая, — заявил Агафон. — Может, вы эта самая… имитация?
— Ну, тогда позови ту, которая на меня похожа.
— Налим, сбегай, доложи!
Докладывать, в общем, было не о чем. И так все ясно — должно быть, Чудо-юдо уже прилетел и послал на предварительные переговоры Зинулю. Я сделал попытку встать, но Сорокин, резко помрачнев и посуровев, остановил меня:
— Сидеть! Тебя спрашивали? Нет. Спрашивали командира, а командир здесь я.
Недоверие — полезное качество в таких делах, но я немного обиделся. Неприятно, когда тебя так резко ставят на место. Тут в нашем помещении появился Налим:
— Там две бабы у лестницы стоят. Одна — вылитая она. — Боец мотнул головой в сторону Элен. — Гнать?
— Посмотрим… — Сарториус вытащил откуда-то прибор, который мне был знаком еще по Сибири. Он, насколько я помнил, именовался ДЛ — «дешифратор Лопухина» и служил для распознавания видеоимитаций, создаваемых с помощью ГВЭПов. Тогда, помнится, в другом потоке времени, ДЛ сработал плохо. Он распознал имитацию там, где ее не было, — принял за нее вполне живых и материальных «соловьевцев». Впрочем, уже тогда выяснилось, что виноват был не ДЛ, a «Black Box», который навел на прибор ложную информацию. Но об этом случае здесь, в этом потоке времени, знал только я. Здешний Сарториус если и был на Порченой, то еще не сталкивался там с такими фокусами.
— Сергей Николаевич, — сказал я, — не очень доверяйте этой штуке. «Черный ящик», если он далеко не улетел, может ее заморочить.
Сорокин не ответил, он озабоченно вертел в руках ДЛ, должно быть, пытаясь его включить.
— Ч-черт… — прошипел он.
— Батарейки сели? — спросил я совершенно невинным тоном.
Сорокин, оказывается, тоже умел матом ругаться. Раньше я таких выражений от него не слышал…
— Сгорел, зараза! — Это была самая конкретная и самая приличная фраза, которую он произнес. — Так же, как ГВЭПы, — неизвестно отчего…
Тут я тоже сообразил, что вообще-то надо держать ухо востро. Если ящик спалил ГВЭПы и ДЛ, то отнюдь не из гуманитарных соображений. Впрочем, может, мы на него зря грешим? Нет, больше некому. Если Сарториус, который собаку съел на всех этих приборах, не может понять, отчего они накрылись, то это вряд ли козни Чуда-юда или «джикеев», тем более что у последних тоже ГВЭПы сгорели. Но раз ДЛ не работает, то дамы, появившиеся в коридоре, могут быть вообще хрен знает кем. «Длинными-черными» например, трехметровыми безликими «периферийными устройствами» «ящика», которые, между прочим, с руками-ногами. А потому могут запросто повязать всех в пучки. Я вспомнил, что там, — в другом потоке времени, их можно было уничтожить лишь пулей, острие которой крестообразно распилено… Сейчас у нас таких нет, и, даже расстреляв по ним все, что у нас еще осталось, мы ничегошеньки не сделаем…
