в Палермо)
В кабинете были задернуты шторы, а Синьор Лукрезе сидел за письменным столом и курил сигару. Хмурился и для всех делал вид, что его здоровье пока не позволяет улететь в Палермо. А на самом деле, он думал над тем, что делать с Фабио дальше.
И видя, как старику тяжело, Сандро старался выглядеть максимально собранным и хладнокровным. Хотя в душе все пылает адским пламенем.
Можно ли описать насколько невыносимо видеть, что над тобой занес нож человек, которому ты верил больше, чем себе? Которого знаешь сколько себя помнишь? Чья боль всегда была острее собственной?
Он ведь и правда пытался помочь Фабио год назад. И с женитьбой, и с филиалом. Но у кузена так и не получилось раскусить серию подстав и он попался. Почему? Потому что он прекрасный технарь, но не бизнесмен.
— Мальчик мой, вас долго не было, — с заботой произнес нонно. — Неужели что-то случилось с твоим ребенком?
— Нет, Слава Богу, — невольно Сандро перекрестился. — И малыш, и Вики здоровы.
Дедушка тихо произнес молитву за здравие и Сандро сделал тоже самое. Но уже не просто повторяя, как раньше, а молясь всем сердцем. Потому что боль из-за предательства Фабио не сравнится с болью родителя за своего ребенка.
Теперь он по-настоящему понимает дядю Бернардо. Как и его решимость в глубине души пойти на что угодно ради своих сыновей.
Шеро так и не нашли. Долг Бальдини растет с каждым днем. Марина даже без помощи Фабио легко организует «конец» для Виктории. И с такой женой Семья легко поддержит кузена возглавить ее после деда.
При этом «Интер-Транс», золотая жила клана Лукрезе, увы, принадлежит только ему. Достался от деда по материнской линии. Греческого судостроительного магната. А дед по линии Лукрезе развил этот бизнес, пообещав передать внуку, когда он будет готов.
Но при этом козырей в кармане у Сандро — нет.
Почти нет.
— Крестный Отец, я хочу обратиться к вам за советом, как дедушке, который вырастил меня и любил так, как я, наверное, и не заслуживаю.
— Крестный Отец не дает советов без веской причины. Он дает только указания.
Нонно вдруг полюбопытствовал.
— Что же сподвигло тебя начать такой разговор?
— Я кое-что понял о самом себе.
Вскинув брови, дедушка слегка шевельнул ладонью с сигарой в руках, разрешая говорить.
— У меня есть два предложения, как решить проблему с Фабио. К сожалению, все кардинальные. Прошу их выслушать и дать совет, какой вариант не позволит моей жене и ребенку попасть под удар.
Нонно молчал, а Сандро продолжил:
— Я буду откровенен. При всей ответственности перед Семьей и как бы я не желал ей блага, в первую очередь я буду защищать именно свою жену и своих детей.
— Чтож… Тогда я тебя слушаю.
Италия. Остров Сицилия. Исторический центр Палермо
24 июля 2 часа ночи
Комиссар Джованни Эспозито
На лестнице второго этажа было темно, а Джованни все никак не мог попасть ключом в замочную скважину. Мысленно ругая себя, что так и не поменял лампочку и забыл зарядить телефон.
Устало ввалившись в свою квартиру, он сбросил сумку на комод у входа и, почесывая затылок, направился на кухню. Всеми силами пытаясь вспомнить, а в холодильнике хоть что-то есть съедобное или нет?
Однако едва включил торшер в коридоре, как чуть не вскрикнул.
А кого не напугает бабка в голубом платье в цветочек, от которой исходит потустороннее сияние? И при этом она сидит за твоим кухонным столом и улыбается.
Ну, все… Или пора бросать пить, или пора на тот свет. Призрак его бабушки уже пришел.
Но стоило из комнат выйти крепким ребятам, как идея с призраком отпала сама собой. А потустороннее свечение легко объяснялось светом уличного фонаря из окна за спиной бабули.
— Здравствуйте… — пробормотал Джованни, положив руку на пистолет в кобуре.
— И тебе не хворать, — кивнула бабуля. — Ой, как же ты вырос.
— Вырос? — недоуменно вырвалось у него.
— Угу.
Достав леденец из сумочки, бабка неспешно его развернула и положила в рот.
— Раньше на первом этаже этого дома был магазин штор. Еще там продавались ткани для постельного белья и домашнего текстиля, — она изящно шевельнула дряхлым пальчиком. — А ты мальчишкой сидел за столом для кройки тканей и возил по нему маленькую красную машинку. Помнишь?
— Помню, — сдавленно произнес Джованни, невольно отпуская пистолет. — Это был магазин моей бабушки, а это ее дом.
Инстинктивно он посмотрел на крепких парней, которые и не приближались, но и пресекали любую его попытку к бегству.
Дряхлая гостья добродушно рассмеялась.
— Бабушка тебя еще постоянно пыталась отправить за другой стол, чтобы ты не мешал ей работать, а ты так смешно дулся, — она слегка махнула рукой. — Хотя ты и сейчас такой же.
Интересная беседа о детстве в два часа ночи, когда в каждом углу стоит по бугаю с пушками.
— Вы та женщина, что приносила леденцы? — с трудом вспомнил Джованни. — Синьора… Катарина?
— Да, мальчик мой, это я, — широко улыбнулась ему бабуля. — Катарина Манчини.
Как причудливо плетется судьба.
Палермо маленький город, но Джованни ни разу не вспоминал, что добрая тетушка с леденцами из его детства — это старшая сестра Крестного Отца Коза Ностра.
Хотя она приходила не только с леденцами.
Она приносила ему разукрашки. Фломастеры. И настоящее сокровище его детства — наклейки с супергероями из Америки. Ни у кого из ребят по соседству таких не было.
— Так скажи мне, — улыбнулась синьора Манчини. — Спешишь ли ты встретиться со своей бабушкой или предпочтешь почитать ее память в церкви каждое воскресенье?
Комиссар полиции проглотил ком в горле и опустил взгляд в пол.
После своего провала он каждый день готовился к неизбежному. Завершил все свои дела. Постарался отмолить все грехи. Как христианин, сходил к священнику на исповедь. Думал даже покончить с собой, но решил встретить свою смерть, как мужчина.
Лицом к лицу.
Не дрогнув.
Но все равно увидеть смерть на пороге оказалось невыносимо страшно.
— Синьора, вы даете мне выбор умирать или нет? — не верил он.
— Угу… — легко кивнула бабуля.
Стыдно, но все инстинкты внутри умоляли соглашаться без раздумий. Любые условия! Лишь какие-то остатки гордости и чувства собственного достоинства заставили
