Рядом стал Овчинников. Не спал. Конечно, не спал. От незначительного шума в коридоре не проснешься.
— Кажется, у нас гости, — прошептал Марк.
Андрей соображал быстро:
— Лучше бы мы сходили к мулле. — Возможно, он прятал за этими словами чувства, заставившие обостриться его черты. Только что, несколько минут назад, погиб его подчиненный.
Но не успел он договорить, как за дверью раздалась автоматная очередь, и где-то в середине в нее вклинился хлопок пистолетного выстрела.
Вот и еще один сложил голову. А это была уже уверенность, подкрепленная открытыми действиями противника.
* * *
Из десяти человек семь прошли обучение в диверсионных лагерях. Сам Султан был не только теоретиком в этих школах, но и практиком.
Машины остановились в километре от «Богосской вершины», и отряд Амирова оставшийся путь проделал пешком и совершенно бесшумно, будто на тренировке перед главным соревнованием.
Гумиста бережно держал в руках «АКМ», на котором вместо дульного тормоза-компенсатора был установлен глушитель с десятком звукопоглощающих прокладок, а магазин заполнен специальными патронами с тяжелой пулей и сравнительно малым пороховым зарядом. Оптический прицел на автомате казался громоздким, его длину провоцировал резиновый наглазник.
Снайпер держался рядом с командиром. В оптику он в деталях видел центральную дверь, сероватые вазоны словно специально подсвеченные яркой лампой, висящей за чугунной решеткой над входом. Там же, не скрываясь, прохаживался парень из охраны. Видимо, вышел покурить. А может, тут его пост. Но он не из числа постояльцев. Здесь, в «Богосской вершине», бывшем санатории, остались от советского прошлого и позаимствованные от нерушимого английского консерватизма неписаные правила: ресторан закрывался в одиннадцать вечера. Но до этой поры за столиками никто не засиживался. Сюда действительно приезжали отдыхать, а не оттягиваться. Все, что нужно отдыхающим, — это природа, горный воздух.
Также Гумиста отчетливо разглядел второго охранника, находящегося в джипе. Он сидел на месте водителя, его профиль на несколько секунд перечеркнула сетка прицела, затем снова переметнулась на первого охранника. И еще раз. Аслану предстояло сделать два быстрых выстрела: в одного, потом в другого.
Он слыл хорошим снайпером, жаль, в его руках не «СВД», а «Калашников», однако расстояние от середины темной аллеи до целей позволяло выполнить работу даже из «АКМ».
Гумиста ждал сигнала от командира. Остальные стянутся к входу, как только с разницей в мгновенья прозвучат два выстрела, один из которых поднимет на ноги оставшихся гостей: еще как минимум пару охранников и двух основных, ради которых сейчас приходилось терпеть холодную землю, распластавшись на ней и найдя в зарослях аккуратно постриженных кустов удобное окно. Поднимет их на ноги выстрел через стекло джипа, а ждать, когда водитель покинет свое место, можно очень долго. Да и его товарищ, похоже, докуривает свою сигарету.
Но оказалось, не так долго. Уже неважно, по какой причине охранник вышел из машины, но снайпер, не дожидаясь команды, боясь упустить такой подарок, поймал его голову в прицел. Потянув спусковой крючок, Аслан мысленно приготовился произвести второй выстрел, теперь уже смещая ствол не по ранее намеченной траектории, поскольку цель распрямилась во весь почти двухметровый рост. И не попадала в поле зрения дежурного администратора, дремлющего за конторкой.
Выстрел.
Пуля попала точно в затылок. А две последующие вспороли ткань в районе нагрудного кармашка охранника, стоящего на верхней ступеньке, так и не сумевшего ничего понять.
— Отлично, Аслан, — похвалил стрелка Султан, боковым зрением отмечая метнувшиеся к двери тени своих боевиков. Они получили четкие указания: стрелять во все, что движется, добивать контрольным выстрелом в голову даже то, что не подает признаков жизни. Двигаться могло все, включая перепуганных постояльцев в окнах отеля, или их же, охваченных паническим ужасом, покидающих эти старые стены через двери и даже слуховые окна на чердаке.
А пока о панике говорить рано. Гумиста отлично справился с работой. Звуки повалившихся тел поглотила, как глушитель, насторожившаяся ночь, подкинув очередной подарок: ухнул филин, зашелестели кроны кленов, сбрасывая на землю оранжево-кумачовое осеннее одеяние; помог будто усилившийся поток воды над блестевшим невдалеке озером. Султан, словно читая недавние мысли Андрея Овчинникова, повторил про себя не по-восточному тяжеловесную мудрость: «Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе».
Дом Рашидова стоял не в самом удобном месте. По идее, на пересечении дорог, одна из которых вела на возвышенность и прямиком выводила к «Богосской вершине», должен был стоять дом участкового или кого-нибудь из патрульно-постовой службы. Своеобразный круглосуточный пост. Вышел справить малую нужду среди ночи, увидел нарушителя и тут же указал палкой на место рядом с собой. Следователь отдела внутренних дел вышел не по нужде, а выгнать со двора соседского кобеля, в очередной раз пробравшегося за забор. На пару с сукой, верой и правдой сторожившей двор Рашидовых на протяжении долгих лет, они устраивали настоящие собачьи порно-представления. Ну ладно бы там втихаря. Но нет, изощренно, под звон цепей…
— А ну-ка, пошел вон отсюда!
Усман поднял с земли отполированный голыш и бросил в озабоченного пса. Поджав хвост, белый, с отвислыми ушами и вытянутой мордой кобель юркнул в дыру, вырытую им под забором. Взяв кусок шифера, хозяин закрыл лаз и привалил кирпичом. Подобных сооружений он насчитал пять. Похожи на дзоты.
Поднявшись на крыльцо, Усман обернулся на свет фар, заставивших скользнуть его тень за угол террасы. На приличной скорости мимо проехали две легковые машины. Номеров следователь прочесть не мог, зато приметил их низкую осадку, из чего сделал вывод, что пассажиров в легковушках под завязку. Затормозив, автомобили круто свернули на дорогу, ведущую к отелю.
Куда спешат в такой час? Рашидов отметил время: половина двенадцатого — и вошел в дом. Навлекая на себя гнев разбуженной жены, он ненароком громко опустил щеколду. Резкий звук буквально прострелил пространство комнат, словно они были пусты, а стены представляли собой голый бетон с выступающими арматурными ребрами. С нехорошими предчувствиями Усман сел на край кровати и проигнорировал нарочито громкую возню жены под одеялом: та, демонстрируя недовольство, два раза перевернулась вокруг своей оси и только что не намотала на себя, как винт пограничного катера, одеяло.
Вроде бы нет никакой видимой связи между парой машин, мчащихся в сторону гостиницы, и парой гостей «Богосской вершины», однако о видимой связи в этом случае говорить не приходилось. Два друга, эти хрен и уксус, возвращаясь из Дербента, заглянули на огонек к Рашидову узнать, не приехал ли Магомет Науров. Откуда Усману знать, приехал ли Магомет. Его дом не за горами, этот вопрос можно напрямую задать жене Магомета. А у Усмана своя, не по-кавказски сварливая, косящаяся на частые визиты «белых» то из окна, то, подбоченясь, из-за приоткрытой двери.
Рашидов прошлепал на кухню, закрыл за собой дверь и снял трубку телефона. На звонок ответил дежурный по ОВД. Нет, никаких сводок за последние несколько часов на телетайп не поступало. Все тихо и в неизменно молодом Южном, и вечно старом Дербенте. Следователь грешным делом подумал, что русские друзья могли чем-то проявить себя на старых улицах. Могли, конечно, но вот отголоски их деятельности долетели только сейчас, в виде шума моторов и слепящих огней автомашин.
Кроме табельного пистолета, за Рашидовым в отделе числился видавший виды «АКМС» 1978 года выпуска с пластмассовой пистолетной рукояткой. Освободив защелку, Усман сложил приклад под ствольную коробку, передернул затвор «Макарова» и поднялся с места.
Одетый в милицейскую форму и бронежилет, вооруженный чуть ли не до зубов, он выглядел бы устрашающе, если бы не его кислая физиономия, говорившая открытым текстом: «Куда я собрался без трех минут двенадцать?»
Все-таки намотав на себя одеяло, на пороге появилась вторая половина Рашидова: с всклоченными волосами, опухшим лицом и горящими злым огнем глазами.
— Ты куда собрался?
— В гостиницу, — прозвучал емкий ответ дагестанского коммандос.
* * *
Бойцы Амирова действовали бесшумно, но напряжение нарастало. Скоро тишина взорвется с первым криком, первым звучным выстрелом. Разделившись на две группы, отряд Султана встал у стен советской постройки. По сигналу одна группа, численностью в четыре человека, рассредоточится под окнами, другая, насчитывающая в своих рядах шесть бойцов, войдет в отель. Два человека устремятся по коридору направо, чтобы взять под контроль помещение службы охраны гостиницы, остальные поспешат на второй этаж, где особое внимание уделят комнатам с четными номерами. Их немного, всего десять. Два крайних номера отпадают автоматически.
