– Операции надо планировать на сытый желудок.
– Дайте карту! – сказал Джонсон.
Макграт пододвинул ему карту. Все склонились над столом. Словно ожили. Впереди триста пятьдесят восемь минут.
– Ущелье приблизительно в четырех милях к северу от нас, – сказал адъютант. – А в нашем распоряжении всего восемь морских пехотинцев на БМП.
– На танке? – спросил Макграт.
– Нет, на боевой машине пехоты. Без гусениц, восемь колес, все ведущие.
– Бронированная? – спросил Уэбстер.
– Разумеется. На ней можно будет доехать до самого Йорка.
– Только сначала надо будет преодолеть овраг, – возразил Гарбер.
Джонсон кивнул.
– В этом главная проблема. Надо отправиться на место и посмотреть самим.
* * *
На непосвященный взгляд Макграта боевая машина пехоты выглядела совсем как танк, только вместо гусениц были восемь больших колес. Корпус был сварен из скошенных броневых листов, а над ним возвышалась башня с пушкой. Механик-водитель занял место впереди, командир разместился в башне. В заднем отсеке уселись в два ряда шестеро морских пехотинцев, спина к спине, лицом к амбразурам. Каждая амбразура была оборудована своим прибором наблюдения. Макграт мысленно представил себе, как БМП несется в бой, неуязвимая, ощетинившаяся огнем из амбразур. Вниз в овраг, вверх на противоположный склон, по дороге до Йорка, до здания суда. Отведя Уэбстера в сторону, Макграт тихо произнес:
– Мы ведь никому не говорили про динамит в стенах.
– И не надо, – ответил тот. – Со стариком случится нервный приступ. Он и так уже на грани. Я переговорю непосредственно с морскими пехотинцами. Это ведь им придется идти в дело. И неважно, знал ли об этом наперед Джонсон.
Макграт перехватил генерала, а Уэбстер побежал к бронемашине. Макграт увидел, как командир высунулся из башни. Поморщился, услышав то, что сказал ему Уэбстер. В этот момент адъютант генерала завел армейский «Шевроле». Джонсон и Гарбер втиснулись вдвоем на переднее сиденье. Макграт прыгнул назад. Броган и Милошевич присоединились к нему.
Закончив говорить с командиром морских пехотинцев, Уэбстер подбежал к «Шевроле». Уселся назад рядом с Милошевичем. Мощный дизель БМП выпустил облако черного выхлопа. Бронированная машина медленно поползла на север. «Шевроле», набирая скорость, последовал за ней.
* * *
Через четыре мили дорога поднялась в гору и сделала крутой поворот. Не доезжая до поворота, БМП и «Шевроле» свернули на обочину, укрываясь в густых зарослях. Командир морских пехотинцев вылез из башни и побежал на север. Уэбстер, Джонсон и Макграт поспешили за ним. Постояв за скалой, они осторожно шагнули вперед. Остановились, глядя на овраг. Зрелище было впечатляющее.
Овраг прямой линией пересекал горы с запада на восток. И это была не простая канава. Это была глубокая щель со ступенькой. Целый пласт земли разломился, и южная часть провалилась значительно ниже северной. Все равно что бетонные плиты на старых автострадах, где машина подпрыгивает на дюйм на каждом шве. Увеличенный до геологических масштабов, этот дюйм превратился в пятидесятифутовую ступеньку.
Там, где земля разломилась и обрушилась, на поверхность вышли гигантские валуны. Ледник протащил эти валуны на юг. За десятки тысяч лет дожди и ветер размыли щель в трещину. Мягкие породы унесло, и остались только непоколебимые скалы. В одних местах овраг достигал в ширину ста ярдов. В других твердые скальные породы не позволили трещине разрастись больше чем на двадцать ярдов.
Затем корни тысячи поколений деревьев и вода, замерзающая зимой, разрушили края щели так, что образовались крутой ступенчатый спуск вниз и крутой ступенчатый подъем наверх, на северную сторону, возвышающуюся на пятьдесят футов над исходной точкой. Повсюду искривленные деревья, густые кустарники и оползни. Дорожное полотно плавно поднималось на эстакаду и переходило в мост. Затем снова эстакада и спуск на северную сторону, где извивающаяся лента терялась на лесистых склонах гор.
Но сейчас мост был взорван. Заряды были заложены под две центральные опоры. Двадцатифутовый пролет обвалился вниз на глубину сто футов. Четыре человека, скрывавшихся в зарослях, видели бетонные обломки на дне оврага.
– Ну, что скажете? – нетерпеливо спросил Джонсон.
Командир морских пехотинцев быстро осмотрел противоположный край оврага в бинокль.
– По-моему, дело дрянь, сэр.
– Вы сможете перебраться на другую сторону?
Опустив бинокль, командир покачал головой.
– Об этом не может быть и речи, сэр.
Шагнув вперед, он встал рядом с генералом, чтобы видеть овраг в одной и той же перспективе. Быстро заговорил, указывая рукой:
– Конечно, можно было бы попробовать спуститься вниз. Прямо вот здесь, где оползень образует довольно пологий склон. Но главная проблема будет в том, чтобы подняться на противоположную сторону. БМП может преодолевать максимальный подъем лишь в сорок пять градусов. Но северная сторона значительно круче. В некоторых местах она кажется почти отвесной. А все более пологие места покрыты густыми зарослями. К тому же ублюдки повалили деревья. Видите, сэр?
Он указал на лесистый участок противоположного склона. Поваленные деревья были обращены спиленными стволами на юг.
– Засеки, – объяснил командир морских пехотинцев. – БМП застрянет. Обязательно. На крутом склоне такие засеки остановят и танк. Если спуститься вниз, мы непременно застрянем в этой канаве.
– Так что же нам делать, черт побери? – спросил Джонсон.
Командир пожал плечами.
– Надо вызвать саперов. Ширина взорванного пролета всего около двадцати футов. Надо навести новый мост.
– И сколько на это потребуется времени? – спросил Уэбстер.
Командир снова пожал плечами.
– Если учесть, что саперам еще надо будет добраться сюда? Часов шесть – восемь.
– Слишком долго, – сказал Уэбстер.
И тут у Макграта в кармане затрещала рация.
Ричера, скрывавшегося в лесу, беспокоили собаки. Они оставались единственной неизвестной величиной. Ричер не сомневался, что справится с людьми. Но у него было очень мало опыта общения с собаками.
Он находился в зарослях к северу от Бастиона, к югу от полигона. Он слышал, как в миле от него упал на землю сбитый «Чинук». Вертолет рухнул на лесистый склон хвостовой частью вниз. Сместившись в воздухе в сторону, он упал ярдах в двухстах в стороне от здания суда. Взрывов не было. Не взорвался динамит в стенах комнаты Холли, не взорвалось горючее в баках вертолета. У экипажа оставалась надежда. Ричер предположил, что высокие сосны смягчили падение огромной винтокрылой машины. Ему приходилось быть свидетелем того, как экипажи вертолетов выживали и в худших передрягах.
Он держал в руке М-16, а в кармане лежал «глок». С полностью снаряженной обоймой. Семнадцать патронов. В автоматическую винтовку был вставлен короткий магазин. Двадцать патронов, минус один, которым был убит стрелявший «Стингером». Вторая М-16 была с длинным магазином. Полностью снаряженным, емкостью тридцать патронов. Однако она осталася спрятанной в лесу. Потому что у Ричера было твердое правило останавливать свой выбор на том оружии, про которое известно, что оно в рабочем состоянии.
Ричер интуитивно почувствовал, что в центре внимания окажется юго-восточное направление. Именно там содержалась Холли, именно там упал на землю «Чинук». Именно там сосредоточил свои главные силы противник. Ричер буквально чувствовал, как все с тревогой обращают свои взоры на юго-восток, в сторону остальной части Соединенных Штатов. Поэтому он развернулся и направился на северо-запад.
Ричер двигался осторожно. Главные силы противника находились в другом месте, однако он не сомневался, что отдельные отряды ищут его. Ричер знал, что труп Фаулера уже обнаружен. Он встретил в лесу два поисковых отряда. По шесть человек в каждом, вооруженные до зубов, с шумом продирающиеся сквозь заросли. Ускользнуть от них не составило никакого труда. Но уйти от собак будет гораздо сложнее. Вот почему Ричера не покидала тревога. Вот почему он двигался осторожно.
Оставаясь в зарослях, Ричер обогнул с запада стрельбище. Вернулся на восток к плацу. В пятидесяти ярдах к северу снова развернулся и побежал вдоль дороги к шахте. Не выходя из леса, быстрыми, упругими шагами. На ходу расставил приоритеты. И наметил сроки. По его прикидкам, у него было около трех часов. Сбитый вертолет неминуемо приведет к каким-то решительным действиям. В этом можно не сомневаться. Однако за все долгие годы службы в армии Ричеру ни разу не пришлось столкнуться с тем, чтобы какое-либо ответное действие начиналось раньше чем через три часа. Следовательно, у него в запасе есть три часа, за которые ему предстоит сделать много дел.
Когда местность начала подниматься, Ричер перешел на быстрый шаг. Описал широкую дугу на запад, а затем прошел напрямую к краю чаши, где находились входы в штреки. Впереди послышался шум дизельного двигателя, работающего на холостых оборотах. Согнувшись пополам, Ричер прокрался вперед, укрываясь за скалой. Осторожно заглянул вниз.
