Сейчас Марку и его неожиданному помощнику противостояли три или четыре человека. А может, меньше, если охранник-махачкалинец сумел положить хотя бы одного. Но теперь инициатива перешла в другие руки. Марк получил возможность маневрировать, в настоящее время его задача — не дать отойти боевикам в лес. Он тут же определил, что западная часть для отхода непригодна: там все задымлено, огонь разгорается все сильнее, принуждая бойцов Султана отходить либо на юг — это противоположная центральному входу сторона, либо на север, туда, откуда они появились. Могли показаться и над головой Марковцева, но он, убив рискнувшего появиться в окне боевика, дал понять, что этот путь малопригоден для спасения.
И еще один положительный момент отметил Сергей: всем, кто питал надежду остаться в живых, придется прыгать из окон второго этажа.
— Усман! — крикнул Марк, приготовившись к ведению огня. — Возьми на мушку окна на втором этаже. Стреляй по «униформе».
— Понял.
Немногочисленные постояльцы гостиницы только сейчас сообразили выбраться из горящего здания. Разбивая окна, они прыгали на землю; кто-то из них оставался на месте, кто-то отползал, некоторые убегали подальше от опасного места.
* * *
Султан отказывался понимать, что в такой короткий промежуток времени может уложиться и радость от предвкушения победы, и горечь неминуемого поражения. План хоть и выглядел простеньким, сколоченным наспех, но в простоте и крылся его успех. Зажать с двух сторон и надавить, большего не требовалось.
В отчаянии он дал очередь по убегающей от огня женщине. Не добежав до лестницы, откуда валил едкий дым, она рухнула на пол.
Султану не дано было знать причину мощного взрыва, прогремевшего в правом крыле гостиницы. Там, при «зачистке» помещения охраны отеля, от взрыва гранат обрушилась стена, ведущая в подсобку, и при падении свернуло вентиль на газовом баллоне. Газ ужом шипел вслед удаляющимся боевикам, и рвануло лишь тогда, когда они отошли на безопасное расстояние.
— Вперед! — получил приказ Гумиста, державшийся за простреленную грудь.
— Высоко, Султан! Надо уходить по лестнице! — Как — чеченец не представлял. Наверное, задержав дыхание, прикрывшись курткой… Но прыгать, когда в груди, под самым сердцем торчит свинец, равносильно самоубийству.
— Как хочешь. — Амиров взвел курок пистолета и на миг поймал округлившиеся глаза Аслана. Напоследок он все же поучил товарища, как надо стрелять: не поднимая руки, от бедра. Пуля из бесшумного пистолета вошла под подбородок чеченца.
— Давай ты, — кивнул Султан последнему боевику.
Тот послушно шагнул в гостиничный номер, расположенный на нечетной стороне. Амиров последовал за ним и закрыл за собой дверь: в коридоре уже нечем было дышать; серо-черные клубы, как по дымоходу, находили выход во всех разбитых окнах, стремительно заполняли коридор. Как и Марковцев с Овчинниковым несколько минут назад, так и Султан с боевиком оказались перед единственным выбором, точнее, выбора у них не было — покинуть здание можно было только из окна этой комнаты. И неважно, что оно на втором этаже, был бы это десятый этаж, Султан и в этом случае прыгнул бы и во время полета думал о мягком приземлении.
Южная сторона освещалась лишь лунным светом, да помогал ей огонь из окон; где горел свет, а где полыхало пламя. Однако Сергей, перешедший на эту сторону, увидел прямо над собой неясную тень. Прижавшись к стене, он проследил глазами за ее полетом и в конце пути, когда ноги боевика коснулись земли, нажал на спусковой крючок. Все правильно: тот, кто остался жив, поступил грамотно. Он не стал лезть под сектор обстрела рашидовского автомата, заодно избежал огненной ловушки.
«Ну, сколько вас осталось, двое?» — гадал Марк, еще сильнее прижимаясь к стене. А может, один, сделал он поправку на знакомую трескотню «АКМС» в руках Рашидова. Он хотел было покинуть это место, но уловил движение наверху.
Совсем недавно этот человек совершил нечто подобное. Тогда его держали руки Марковцева и Мезенцева, спуская из люка авиалайнера и делая расстояние до бетона минимальным. В тот раз он подвернул ногу, а в этот?..
Марк не дал Амирову распрямиться и изготовить оружие, а по-настоящему десантных навыков у полевого командира не было, — он ударил его левой ногой, припечатав к стене, и тут же перехватил его руку с пистолетом. Правая готова была нанести Султану удар — неважно куда, в висок, шею, переносицу, — но эта пародия на человека тут же испустила бы дух.
Сбив чеченца с ног, Марк вывернул ему руки и связал его же ремнем, перехлестнув через запястья и чуть пониже локтевых сгибов. Закончив «путать», Сергей увидел перед собой Рашидова.
— Молодец, Усман, — похвалил его Марковцев прерывающимся голосом. Босой, он стоял в разорванной рубашке, рукава которой темнели кровяными пятнами, лицо исцарапано. — Помоги мне.
Он подтолкнул ничего не понимающего дагестанца спиной к стене и велел держать руки сцепленными у живота.
— К-куда ты! — Усман начал заикаться. — Сгоришь!
— Стой крепче! — прикрикнул Сергей.
Он одним махом, опираясь на сцепку из скрещенных рук, оказался стоящим на плечах Рашидова. Кончики пальцев зацепились за подоконник. Подтянувшись приемом «подъем силой», Сергей, задержав дыхание, из этой комнаты рванул в коридор, оттуда, касаясь стены и не открывая глаз, добрался до того места, где лежал Андрей. Подхватив его под мышки, перевалил через окно и повторил свой недавний прыжок. Словно и за Андрея тоже.
Внизу Марк взвалил тело товарища на плечи и дождался Рашидова, толкавшего впереди себя полевого командира.
— Давай его в машину.
Ключи оказались в замке зажигания, джип завелся с пол-оборота, и Сергей выехал на дорогу.
В зеркале заднего обзора плясали огненные языки, но Сергей видел только отражение своих глаз, которые, казалось, принадлежали не ему.
— Усман, у тебя удостоверение с собой?
— Да, при мне, — следователь похлопал себя по карману.
— Проводишь меня до Махачкалы? Меня на первом же посту арестуют.
— Поехали, поехали, — покивал Рашидов. Не доезжая до поста ДПС, он, глянув на освещенные окна своего дома, сел за руль и спросил:
— А дальше что?
— А дальше ребята Андрея помогут мне доставить эту мразь в Москву.
— Зачем в Москву? — удивился Рашидов. По его разумению, Амирова можно хлопнуть прямо здесь, на месте. В крайнем случае, на что, конечно, Марк не пойдет, передать его в руки правоохранительных органов.
— Надо, Усман. Я обещал одному человеку представить Султана на суд общественности. — «Пусть немного, но поровну на всех», — мысленно повторил он слова Андрея Овчинникова, нашедшего свою смерть в нескольких километрах от базы морского спецназа.
Наверное, только так он мог не отблагодарить, нет, но отдать последний долг погибшему товарищу. Разнятся не люди, а их мнения. Вот и Сергея с бывшим командиром «Гранита» связывало многое, но также многое и разнило. Взять хотя бы их взгляды на одну и ту же проблему, из-за которой за час до штурма между ними разгорелся спор. Марк еще не нашел выхода из этой непростой ситуации, план грядущей акции только-только забрезжил в его голове. Он должен, теперь просто обязан был разделить ответственность, которая не давала покоя Андрею Овчинникову. Оставить его слова так, как есть: «Делайте свое дело, вы правы. Только вы двое правы». Не изменять их смысл, но подвести их под определенное действие.
63. Москва, 6 октября, суббота, утро
До приезда бригады ФСБ Султан Амиров походил на зловещую новогоднюю елку. Опутанный проводами, он сидел на выходе из парка имени 1 Мая и любовался Красноказарменной набережной. Электронные часы «Ситизен» повернуты циферблатом к руке, к ним идет тройка тонких проводов. На другой руке пейджер, закрепленный скотчем. Такая же клейкая лента несколько раз обернута вокруг головы бывшего главнокомандующего дудаевской армии, залепив ему рот.
Султан одет в спасательный жилет ярко-красного цвета. Что в нем вместо пенопласта, можно угадать с первого взгляда.
Четверть часа назад на место происшествия прибыл, подвывая сиреной, «апельсин», о котором в свое время думал Сергей Марковцев. На его борту стандартный состав: оперативные работники ФСБ, взрывотехник — на этот раз обязательно — и кинодокументалист.
Получасом раньше в парк съехались репортеры многочисленных телеканалов, их пишущие коллеги. Они сорвались из редакций по звонку неизвестного.
Сейчас журналистов и операторов сотрудники милиции оттеснили ближе к зевакам, оккупировавшим набережную Академика Туполева и Салтыковский мост. Всем хотелось посмотреть на живую бомбу: видано ли — матерый террорист в роли смертника.
