Стивен Хантер - Мёртвый ноль

— Метка, — сказал Ник. — Они подложили тебе метку.

— Уверен, что так, — согласился Трой. — RFID, устройство радиочастотного опознания. Миниатюрный передатчик. Он может быть заламинирован в кредитную карту вместе с антенной. Спутник спрашивает, где оно и оно отвечает. Если вы влезаете в это общение, то можете отследить… да, и не было ли «Блэкберри» в их джипе?

— Был, — ответил Боб. — А когда я рылся в бумажнике, то нашёл там карту «Америкард». Но я ненавижу большие банки, так что не имею с ними никакого дела. Я не клал её туда, но как тупица носил её с собой везде и они пасли меня. Так они вышли на дом филиппинцев в Пайксвилле и на автомойку в Балтиморе.

— Очень полезная технология, — сказал Трой.

— Ну да, — продолжил Боб, — сначала я подумал: выброшу эту штуку и всё на этом, а потом решил, что не стоит. Это можно обернуть против них. И поэтому я захотел ту встречу. У меня появилась самонадеянная мысль, что я смогу приметить нашего человека. И он выдал себя, думая, что задружится со мной. Старый приятель Тед Холлистер. Как только он выдал себя рассказом о винтовке, я понял, что он задумал что-то. Я поднёс его портфель, но перед тем как отдать ему залез туда. В этом он как я: собирает своё барахло, но не вглядывается, не перерывает там всё. И есть шанс, что карта ещё там, в его портфеле- где бы он ни был. И вы можете его отследить.

— Куда это нас приводит? — спросил Ник.

— К MQ-9. К «Жнецу».

— Ну, — сказал полковник, протянув руку, — добро пожаловать снова, мистер Суэггер. Теперь, поскольку я знаю, кто вы, я не буду таким тупоголовым воякой. Поздравляю и всё такое. Простите, что держали вас за дурака в прошлый раз.

— Ерунда, полковник Нельсон, — ответил Суэггер. — Я счастлив быть здесь в этот раз и рад, что тут всё в таком порядке.

— Нам лучше сюда пройти. Она следит за ним уже долго и готовится стрелять. Вы приехали, чтобы посмотреть на это, так?

— Да. Хотелось бы видеть этого господина выключенным.

— Мы его не только выключим, но и по ветру развеем.

Они шли по операционному центру, просторной тёмной пещере, наполненной звуком кондиционеров и щёлкающих клавиш и свечением мониторов, позади операторов, работающих с приборными панелями, мимо баннеров, на которых было написано: «Доберись до них, ковбой», «Убей тряпкоголового», «Возьми «Жнеца», дорога ждёт» и «Убийство- наша работа».

Но это было не единственное различие. Молодые операторы носили бейсболки и ковбойские шляпы, на панелях управления стояли кружки, некоторые жевали зубочистки или незажжённые сигареты, на руках у некоторых были перчатки без пальцев. ВВС? Никогда не слышали. Было больше похоже, что тут собрались скейтбордисты, спонсируемые «Маунтин дью».

Когда они добрались до нового аса, Джеймсон, сидящей в углу, её глаза были устремлены в монитор перед ней. Она носила розовые бермуды, алкоголичку, шлёпанцы, а её хвост светлых волос был продет в дырку в бейсболке «Cubs». Под дугой с наушниками и микрофоном у неё были очки Wayfarers.

Нельсон шепнул:

— Поскольку это ваше убийство, она сказала что вы можете смотреть. Только не бродите кругом, не мешайте сконцентрироваться.

Джеймсон была примерно в двадцати милях к востоку от джипа «Чероки», стараясь держать горный гребень между машиной и 107 м дроном. Она летала ленивыми кругами, и на каждом круге увеличивала картинку, глядя на машину, поворачивающую вслед за козьей тропой дальше и дальше на территорию племён Пакистана. Машина всё ещё была там, и Джеймсон знала, что она будет там, проверяя только по привычке, поскольку на другом экране дрон-разведчик, летящий много выше, наблюдал машину постоянно, будучи настроенным на поток данных, который RFID-чип посылал на спутник.

Охота Джеймсон была не такой напряжённой, так что из головы не выходили всяческие другие вещи. Самым главным было — какй цвет лака для ногтей? «Толчёный жемчуг» или «Тихоокеанская заря»? Они были очень похожи, оба — блестящая прозрачность сливочного оттенка. Оба оттеняли загорелость её ног, а у неё было три выходных после двух рабочих дней и масса времени, чтобы поработать над загаром. Рэнди нравились её загорелые ноги, но ему больше нравился более красный, драматичный цвет лака. Он будет свободен в этот уик-энд, и они вместе собирались в стейкхаус «Белладжио», который все хвалили. Совпадение выходных было редким в ихвзаимоотношениях. Операционный центр «Крич» был крайне требовательным работодателем, как и «Юго-Западные авиалинии», в которых Рэнди был втором пилотом Боинга-737, но этот уик-энд совпадал. Все журналы рекомендовали сливочный тон. Она переместила взгляд с экрана и быстро оглядела десять своих ногтей на ногах, оранжевые, слегка отросшие. Этот цвет она назвала бы «Хурмовым закатом».

— Пони 3-0-3, это Амброзия Зулу, у меня отклонение возможной цели.

— Принято, Амброзия, — ответила Джеймсон в микрофон, — дай мне визуальное подтверждение.

Она по новой сориентировала 107й, бросив быстрый взгляд на неровный гребень между собой и целью и увидев надвигающийся провал. Потянув назад рукоятку и придав большой птице тяги, она взяла на семь градусов вверх и моментально переключилась с носовой камеры на левую боковую, и как только в линзах перестала мелькать каменистая поверхность, Джеймсон увеличила картинку, подождала автофокуса и вывела машину на экран настолько отчётливо, что казалось, будто бы она находится в нескольких футах. Тем временем, указатель компаса над экраном крутился, дрожал и наконец успокоился.

— Амброзия Зулу, это Пони. У меня отклонение, он сдвинулся с севера 123 до запада 204. Скорость повысилась, порядка тридцати миль в час.

— Принято, Пони.

— Амброзия, нужно указание на карте, можете передать? Приём.

— Пони 3-0-3, принято. Дайте минуту. Приём.

Амброзия занялся своими картами, а Джеймсон вернулась к ногам. Она была не из тех, в ком нельзя было и унции лишней найти, но даже будучи плотно сбитой, она была очень красива- светловолосая, голубоглазая американская девушка, седьмая на своём курсе академии, мощная пушка своего дежурства и, как все говорили, почти такая же толковая как легендарная Домбровски.

— Пони 3-0-3, это Амброзия Зулу, приём.

— Давай, Амброзия Зулу.

— Пони, в нескольких километрах впереди есть деревня Пеш-эль-Авар. Два года назад мы по ней стреляли, там была действующая позиция Талибана и аль-Каеды, но там случились и побочные потери, мне говорили об этом. Ты хочешь стрелять сейчас, пока он не подъехал туда? Тогда побочных не будет.

— Амброзия Зулу, я приняла совет. Но эти парни могут послать кого-нибудь ему навстречу, так что получим два по цене одного. Это моя игра, Амброзия.

Путешествие было длинным, и он очень устал. Он был также напуган и впал в меланхолию, пытаясь не думать о вещах, которые он никогда не повторил бы или об ужасном моменте, когда он перерезал горло женщине. Оружие его было невидимым в рентгене, очень острое пластиковое лезвие, сидевшее в лацкане его твидового спортивного пиджака. Никакого удовольствия от его использования он не испытал.

Это был не я. Мне пришлось.

Но взгляд, когда он вспорол ей горло, количество крови, такое неожиданное, лёгкость, с которой она выплеснулась… всё это так ужасно, так отчётливо, но и как-то… удовлетворяюще.

А с другой стороны- ничего, как из пьесы Бекетта. Голый ландшафт высокогорной пустыни, мелкий щебень, редкая растительность без цвета и цветов, грязь, камни и небо. Вдалеке виднелся Гиндукуш в своём исполинском величии, но к этому зрелищу быстро привыкаешь. Вместо неприятных мыслей он задумался о пустоте, которую видел вокруг. Свой портфель он прижимал к груди.

— Немного осталось, я думаю, сказал телохранитель с переднего сиденья. — Деревня впереди, мы почти там.

Разве что тут не было ни тут, ни там. Любое место в этой пустыне было похоже на любое другое.

— Хорошо, — ответил он.

— Вы, должно быть, очень большой человек, — сказал охранник, подтягивая винтовку поближе к себе. — Они оценивают вас очень высоко и уважают вас. Ваш комфорт будет моей обязанностью. Я не могу дать вам Нью-Йорк и яркие огни, но я дам чистоту, красоту и спокойствие пустыни.

— Это всё, что мне нужно, — сказал он. — Я навидался городов. Наелся их извращённостью. Время посвятить себя дальнейшему обучению и медитации, чтобы подготовить себя и быть полезным в следующем великом начинании.