Всемером тащить торпеду было значительно легче, со всеми мыслимыми и немыслимыми предосторожностями ее затолкали в рифленую трубу торпедного аппарата. На всякий случай, крышку аппарата Сомов зафиксировал в верхнем положении:
— Еще не хватало, чтобы она не у них, а у нас на борту шарахнула, — сказал он, приводя в готовность систему пуска торпеды.
— Я смотрю, тебе пострелять не терпится, — заметил Медведев.
— Очень хочется с ними за Пашку поквитаться. — Хотя, если честно, — он пристально посмотрел майору в глаза, — в его смерти доля и вашей вины есть. Я не имею в виду тебя лично, а вашего ведомства и ваших соседей.
Медведев молча отошел в сторону. Через минуту внутри катера мощно зарокотал дизель, Ленька Осокин перекинул на палубу конец каната, которым катер швартовался к причалу, и «Аллигатор» медленно двинулся навстречу утренней заре. На носу разместились одетые в бронежилеты Хмара, Воробьев и Урванцев. В руках они сжимали снятые с предохранителя автоматы. Ствол еще одного высунул из окна рубки Давыдов. Сомов встал к штурвалу, Осокин взял на себя обязанности моториста.
Вдоль побережья бухты Сомов вел катер на малом ходу, чтобы ревом двигателя не будить спящий город, и только на траверзе пансионата он дал полный ход. За кормой вскипели пенные буруны и торпедный катер, как почуявшая оленя гончая, рванул вперед. Не отходя от штурвала, Игорь достал из штурманского ящика флаг советского военно-морского флота и протянул его Анатолию.
— Подними, пожалуйста. Чтобы было видно, что мы не какие-нибудь безродные.
Давыдов молча выполнил его просьбу. Из машинного отделения высунулся подышать воздухом Осокин. Он окинул взглядом спины всех присутствующих.
— О господи, какие же мы все разные. Перемешались все ведомства двух теперь уже отдельных государств, я вообще гражданский, и все лезем делать то, о чем нас никто даже не просил. Наверное, это у нас что-то в крови: выполняй свой долг и — будь что будет. Ей-богу, последние преторианцы, — подумал археолог и нырнул в трюм.
На индикаторе кругового обзора бортовой РЛС «Урсулы» одна из отметок ощутимо сместилась к западу.
— Очень хорошо, наконец-то они зашевелились, — произнес Линкс. — Мистер Карпентер, мы следуем за ними. За границу визуального контакта не заходить.
— Что будем делать? — поинтересовался Барлоу. — Разве не пора одним махом покончить со всем этим?
— Не сейчас, у них пока еще нет того, что нам нужно. Пока мы будем только следить за ними.
— Сэр, посмотрите внимательно, что это? — позвала начальника Луиза, как обычно занятая дежурством за аппаратурой.
— Где? — придвинулся к индикатору радара Линкс.
— Вот здесь, — девушка постучала карандашом возле отметки идущего на северо-запад катера, — здесь засветка от скал, много мелких бухточек, но мне кажется, здесь что-то движется.
«Алису» они встретили на траверзе Заводского. Катер выскочил из бухты, образовавшейся когда-то в результате мощного землетрясения, и пошел на пересечку курса «Аллигатора».
— Пожаловали, сукины дети, — прокомментировал появление «Алисы» Хмара. — Игорь, дай свет, подивимся, кто там на борту.
— К бою! — скомандовал Давыдов.
— На флоте это называется «боевая тревога», — поправил его Сомов. — Что будем с ними делать?
— Сначала посмотрим, кто это такие и что им нужно. Малый ход, и держи его на прицеле!
— Держу, — кивнул Сомов. — Есть малый ход, что дальше?
На борту «Алисы» кто-то заорал в мегафон:
— Эй, на катере, стой! Разговор есть. Постой, дарагой, лучше будит.
— На флоте это называется «лечь в дрейф», — упрямым тоном произнес Сомов. — Не знаешь флотского порядка, чего в море полез?
— Ну, судя по акценту, это конкуренты нашего мэра, — сделал вывод старший лейтенант Хмара. Он навел прожектор на белую надстройку «Алисы», и луч мощного фонаря осветил какие-то смуглые бородатые личности, вооруженные охотничьими карабинами, у одного даже оказался АКСУ с металлическим откидным прикладом. В следующий момент грохнул выстрел, прожектор погас, только осколки полетели. Стоявшие на носу Медведев и Урванцев грохнулись на палубу и приготовились к стрельбе. «Аллигатор» продолжал медленно приближаться к замершей на месте «Алисе».
— Стой, да! А то стрелять будим, — донеслось из рубки.
— Бросай оружие, поднять руки, построиться вдоль борта! Милиция! — взревел басом Остап.
Эффект от прозвучавшей фразы превзошел все ожидания: по палубе и надстройке градом застучали пули. Палубная надстройка плавучей резиденции градоначальника Щелкино была значительно выше палубы приземистого катера. Бандитам было легко обстреливать всех, находившихся на борту торпедоносца. Хмара, Медведев и подполковник, прикрывая друг друга огнем, «оттянулись за рубку. Последним бежал подполковник, чья-то пуля ударила его в бронежилет и опрокинула на спину. Урванцев нырнул за ящик со спасательными поясами и притих.
— Цел? — спросил его Давыдов.
— Все в норме, в жилет попали.
— Писать мне объяснительные, — грустно сказал Хмара. На «Алисе» вспыхнул прожектор, луч галогенного фонаря принялся обшаривать палубу катера и наконец нащупал лежащего за ящиком подполковника. Вокруг него в палубу стали бить пули. Хмара вскинул АКМ и короткой очередью разнес прожектор, свет на борту «Алисы» погас, и кто-то коротко вскрикнул. Расстояние между катерами продолжало сокращаться.
— Мы можем стрелять торпедой? — вполголоса спросил Давыдов.
— Для верности выждем еще чуток, — отозвался бывший морпех.
Как только началась стрельба Малаев спрятался в салоне, там его и нашел спустившийся с надстройки Ахмедов. С рукава Ахмедова стекала кровь, он открыл аптечку, зубами сорвал с бинта бумажную обертку.
— Метко стреляет, сволочь. Помоги забинтовать.
Малаев закатал своему подручному рукав и трясущимися руками стал накладывать повязку. От вида раны ему стало плохо. Совсем недавно по его команде заживо сожгли несколько человек, на них ему было абсолютно наплевать. Подумаешь, всего лишь фишки в большой игре. Когда он отдавал приказ и Ахмедов докладывал о результатах поджога дома Саттаева, у Сейруллина даже лицо не дрогнуло. Тогда помощник отнес это на счет несгибаемой воли и железного характера предводителя. Но все было проще, тогда лично Малаеву ничего не угрожало. А сейчас он боялся, очень боялся. Заметив усмешку в темных глазах подручного, Малаев попытался взять себя в руки:
— Откуда здесь Хмара? Откуда у этих, из музея, оружие?
— Почем я знаю? — Ахмедов крепко затянул концы бинта здоровой рукой.
— Нужно уходить, — дрогнувшим голосом произнес Малаев.
— Теперь поздно уходить, теперь нужно драться, — сверкнул в полумраке белками глаз Ахмедов. — Сиди здесь и не забудь, где ты был во время боя, когда будешь брать слово на курултае.
Между катерами оставалось метров тридцать, когда Сомов уверенно сказал:
— Можно стрелять.
— Огонь! — рявкнул ему в ухо Давыдов.
— Левый товсь, пли, — скомандовал себе Игорь и нажал на красную кнопку.
Из ребристой трубы аппарата вырвался воздух, и в воду скользнула огромная черная рыбина. К «Алисе» протянулся след из лопающихся на поверхности пузырьков. Не прошло и десятка секунд, как тупая морда торпеды ударилась в борт катера. Послышался хруст ломающегося пластика. Корпус катера вздрогнул, с «Алисы» донеслись испуганные крики. Торпеда пронзила тонкий борт и стала медленно двигаться внутрь катера.
— Только бы на что-нибудь твердое, только бы не застряла, — одними губами произнес Анатолий.
Словно услышав его слова, торпеда продолжила свое движение. Несущая смерть рыбина угодила в двигательный отсек, и перед ней оказался дизель. Теперь ее движение замедлилось, торчащий из головной части штырь уперся тупым концом в генератор, а его острый конец продавил кран баллона. Из баллона со свистом рванулся сжатый газ, он заполнил пространство головной части, выдавил наложенный Давыдовым и Медведевым герметик и заполнил отсек двигателя. В следующий момент продолжавший двигаться штырь замкнул контакты выключателя, напряжение от батарей поступило на лампу, и лишенная защиты из инертного газа спираль вспыхнула, как миниатюрная электросварка. Газ, находившийся внутри головной части торпеды, вспыхнул и стал давить на стенки камеры. Тем временем остальной газ заполнил все помещение отсека, головная часть торпеды лопнула, раскаленное облако вырвалось наружу и, металлические осколки корпуса полетели во все стороны. В то же мгновение воспламенился весь выпущенный из баллона газ. Корпус «Алисы» сотряс сдвоенный взрыв. Пол салона, в котором прятался Сейруллин Малаев, вспучился и лопнул, под образовавшимся разломом на мгновение открылась белая огнедышащая бездна, затем остатки перекрытия палубы салона стали обваливаться в гудящее белое пламя. Истошный визг Малаева утонул в реве рвущихся вверх раскаленных газов. Звуки взрыва показались Анатолию какими-то тихими, в окнах надстройки мелькнуло бело-голубое пламя, и «Алиса» окуталась облаком сизого дыма.
