Ознакомительная версия.
Но все благие намерения выветрились из головы, когда она увидела рядом с девчонками солидного господина в строгом костюме и галстуке из дорогого магазина. Лощеный, холеный и говорит на чистом английском.
Влада и Рада только с виду глуповатые. А так у них с мозгами полный порядок. Знают, чего хотят. Эрудированные. А еще английский на четверку с минусом знают. Понимают, о чем с ними этот мужчина говорит.
Жаль, сама Леля в этом деле ни в зуб ногой. Был бы с ней Никита, он бы все понял — у него с английским ноу проблем. Но нет Никиты, где-то в дебрях бескрайней России затерялся. Ни слуху о нем, ни духу.
— Гмм, — дала знать о себе Леля.
Разговор сразу оборвался. Влада и Рада посмотрели на нее с явной досадой. Интересному разговору помешала. Мужчина глянул на нее с явной неприязнью. Или даже с презрением. Он что-то сказал девчонкам, те кивнули. Он прошел мимо Лели и вышел из гримерки.
— Кто это? — спросила она.
— Элтон Пикеринг, — ответила Влада.
— Известный продюсер, — добавила Рада.
Как будто что-то оборвалось внутри у Лели.
Вот так, на их группу обратили внимание. Только заинтересовались не ею, а танцовщицами. Фурор и конфуз одновременно. Для Влады и Рады фурор, а все остальное Леле и Леонтию. Их оставляют не у дел.
— И о чем вы говорили? — Внутри Лели клокотала ревность.
— О совместном проекте… Мистер Пикеринг предлагает нам выступать на подтанцовках у одной суперзвезды…
— Не у Мадонны ли?..
— Все может быть, — не стала отрицать Влада.
— Мы сейчас едем с мистером Пикерингом…
— А кто вас отпустит? — взвилась Леля.
— А кто нам запретит? — холодно посмотрела на нее Влада.
— Да ладно тебе, — улыбнулась Рада. — Мы же ненадолго. На пару часиков. И обратно… Хочешь, с нами поехали?
Леля хотела. Хоть и завидует она девчонкам, но так хочется посмотреть на настоящую американскую звезду. А вдруг и в самом деле этот мистер Пикеринг отвезет их к Мадонне. Как это ни грустно было осознавать, но Влада и Рада стоили того, чтобы выступать в ее шоу…
На улице их ждал шикарный лимузин. «Линкольн» — один из символов американской мечты. Только Лелю в машину не пустили. Мистер Пикеринг глянул на нее так, что у нее отпала всякая охота ехать куда-то. Словно побитая собака она поплелась обратно. А Влада и Рада сели в лимузин и на всех парах понеслись к своей мечте. Леля осталась за бортом.
Она возвращалась в свою гримерку. Никого не хотела видеть, ничего не хотела слышать. Это жуткое состояние — ощущать себя неудачницей…
В гримерке сидел какой-то мужчина. Леля умудрилась не обратить на него внимания. Опустилась в кресло, закрыла глаза. Тело колотила мелкая дрожь.
— Эй, что за проблемы? — как будто откуда-то с улицы донесся до нее мужской голос.
— Отвали, а?..
Как будто не она отвечала. Как будто кто-то другой за нее говорил.
— Не узнаю я свою Лельку… Мужчина подошел к ней. Приподнял ее лицо. Лелька открыла глаза. Не сразу узнала человека, стоявшего перед ней. Этого не может быть…
— Никита?.. — наконец удивленно протянула она. — Ты?..
— Как видишь.
— Но ты же…
Договорить он ей не дал:
— Не думай, я не мираж, не фантом. И тем более не привидение… Просто хотел услышать, как ты поешь. Вот и заглянул к тебе на концерт…
— И как я пою?
— Отлично!
— А другие так не считают… Ой, о чем это я?.. Нет, правда, откуда ты взялся?
Никита в бегах. И глупо думать, что в Америку он прилетел ради ее концерта. Если он смог пересечь океан, то только для того, чтобы спрятаться от российских ментов.
— Представляешь, ни разу еще в Нью-Йорке не был. Решил заглянуть… А если серьезно, то ты сама знаешь…
— Тебе надо было Валере позвонить, сказать, где ты…
— Звонил. Один раз. Второго раза не вышло. Номер забыл. Бейсбольной битой все цифры из головы выбили…
— Снова ничего не помнишь?..
— Не волнуйся, с памятью у меня все в порядке. Разве что телефоны забыл…
— •• Ничего, я позвоню Валере, скажу, что ты здесь…
— И пусть высылает подкрепление…
— О чем ты?
— Да все о том же…
— Что, снова в историю вляпался?
— Нет, — покачал головой Никита. — На этот раз история вляпалась в меня… Человека, который меня за решетку засадил, нашел. Хотя не знаю, можно ли его называть человеком…
— Все так серьезно?
— Серьезней не бывает…
Леля уже и думать забыла об инциденте с американским продюсером. Проблема с Никитой волновала ее сейчас куда больше…
— Босс, боюсь, у нас очень серьезные проблемы…
Как и всякий уважающий себя мафиози, Клим имел своего личного адвоката, поверенного во всех своих делах. Глеб Красавцев после Чингиза самый преданный ему человек.
— ФБР роет под нас со страшной силой…
— Знаю, — кивнул Клим.
Поэтому он ведет себя осторожно. Очень осторожно. Даже Никиту Брата не ищет. Он уже навел справки о Никите. Оказывается, это очень серьезный человек. Супермиллионер. Где-то в столице у него крупная боевая команда. Да и сам он профи высшего класса. Да-а, недооценил его в свое время Клим. Надо было грохнуть его тогда, еще в сауне. Упустил момент…
Теперь как бы его самого не грохнули… Хотя нет, Никита мочить его не будет. Он постарается взять его живьем. Чтобы вытрясти из него показания в защиту своей невиновности… Только хрен он до Клима дотянется. Кишка тонка…
Климу вдруг стало смешно.
Он, русский дон, и будет бояться какого-то недоноска. У него своя команда, у него связи. И сам он целой боевой бригады стоит. Сколько побед на его счету и ни единого поражения. Заговоренный он. Никакое лихо не в силах его взять…
Клим смеялся. Глеб с недоумением смотрел на него. Только до фонаря, что подумает о нем адвокат. Тем более Клим смеялся не над ним, а над своими страхами. Он смеялся долго, нервно. Кое-кто мог бы сказать, что истерично. Только плевать Климу на всех с высокой колокольни…
И ФБР он не боится. Клал с прибором он на русский отдел этой конторы.
— Короче, — уняв смех, сказал он. — Ты, Глеб, пробей мне всю эту систему. Скажи, кто из фэбээровцев волну поднимает. Всех в расход пустим…
Адвокат с недоумением посмотрел на него. Даже с ужасом. Мозгляк, размазня… Не знает, как дела делать надо…
— Все, свободен. Через неделю у меня на столе весь расклад…
— Но я не занимаюсь этими делами. Это не моя обязанность…
— А меня не гребет! — вызверился на него Клим. — Сказал сделать — сделаешь. Нет — ищи свою голову на помойке. Все, свободен!..
Глеб исчез. Клим проводил его презрительным взглядом. И полез в стол, достал из тайничка папиросу с «планом». Что-то нервишки сдают, нужно их успокоить.
Он оприходовал «косячок». Только «кумар» не успокоил, а, напротив, усилил его агрессивность. Он зло посмотрел на Мотыгу, когда тот предстал перед ним.
— Телок привел? — спросил Клим.
— Не вопрос…
— Тащи сюда!..
— Сюда? Прямо сюда?.. Я думал, что мы поедем…
— Да мне по хрену, о чем ты там думал!.. — взъярился Глеб.
Ему понятно было опасение Мотыги. Здесь, в этом ночном клубе, в своей штаб-квартире, беспредела он не устраивал. Для диких развлечений есть другие места. Но сейчас Климу никуда не хотелось ехать. Пусть тащит этих куколок прямо сюда…
— Давай, пошел!..
Мотыга исчез. Минуты через три вернулся. С ним две куколки. Милашки-очаровашки с хрустальными глазами. Улыбаются — еще не въехали в ситуацию.
— Привет! — осклабился Клим. — Я Майкл Джексон…
Девки недоуменно захлопали глазами.
— Кто хочет перепихнуться с Майклом Джексоном? Налетай!..
Куклы в ужасе переглянулись. Доперло до них, что попали они конкретно. Клима веселил их растерянно-испуганный вид.
— Нам сказали, — жалко пробормотала одна, — что мы будем выступать на подтанцовках…
— У Майкла Джексона, — подхватил Клим. — Я и есть Майкл Джексон. Что, не врубаетесь… Ты!.. Он показал на самую говорливую.
— Будешь танцевать со мной первой!.. Клим подскочил к ней, схватил за руку. С силой швырнул на диван.
— Что вы делаете? — заверещала девчонка. — Я буду жаловаться!..
— Жалуйся! — разрешил Клим. — Своему папочке жалуйся. Я твой папочка…
— Вы не смеете…
— Смею!..
И в подтверждение правоты своих полномочий он закатил ей звонкую оплеуху. Вторую, третью… Он бил девку до тех пор, пока она не угомонилась. И сама не раздвинула ноги…
На Клима нашло привычное затмение. Он ничего не видел вокруг себя, ничего не замечал. Только женская плоть, только собственная похоть, только порево до победного конца…
Он взял куколку — обмен жидкостями произошел. Какое-то время он лежал на ней без движения. Слышал, как та всхлипывает. Только сопли эти его никак не трогали. Его отпускало, осознание реальности возвращалось к нему.
Ознакомительная версия.
