– А мы, что – действительно сильно отличаемся? – засмеялся Александр, наклоняясь, забирая у нее сковороду.
– А как же? – подначила молодица. – Во-первых, голодный пес – злее, а во-вторых, сухие дрова – жарче горят!
– Какая ты… замечательная! – засмеялся старший лейтенант, передавая сковороду оживившимся срочникам. – Все замечаешь!
– А то! – живо подхватила повариха. – А вы здесь надолго? – заинтересованно спросила она, невинно (но профессионально) опуская кошачьи глазки.
– В том то и беда, что всего на пару часов, – по-настоящему загрустил Хантер. – А как тебя звать, красавица, и откуда ты родом?
– Ношу гордое имя, зовусь Оксаной, а родом из славного города Смела, что под Черкассами, на Украине. Слышал о таком городе? – удивила она.
– Землячка! – оживился молодой офицер, соскакивая с брони, – а я Саня, из городка К., что на Полтавщине!
– Земляк! – обрадовалась девушка и поцеловала его накрашенными губами (и когда успела подкраситься?) в щеку.
Бойцы на броне одобрительно загудели. Определенно, такой замполит им нравился: этот своего нигде не упустит: ни в бою, ни на Венском балу…
– А почему вы в брониках, девчата? – поинтересовался довольный старлей. – Они ж вам абсолютно не идут, фигурки портят!
– Таков приказ исполняющего обязанности зампотыла армии, полковника Спицина! – уже серьезно сообщила Оксана. – Каждые сутки два-три эрэса залетают и сюда.
– Извини, Оксанка, – не стал иронизировать Александр (в душе проснулся сэр Рыцарь!). – Нам показалось, что хоть у вас тут все тихо-мирно…
– Да ничего, земляк, – не обиделась молодица. – Все же нам здесь легче, чем вам там, в горах, – посочувствовала она десантникам. – Вон, охранбатовцы наши сидят здесь, как хорьки в норах, хотя из себя таких боевиков корчат! Вчера один ко мне яйца подкатывал, говорит, что кишлак Темаче брал, поскольку десантники N…ой десантно-штурмовой бригады, дескать, там опарафинились. Это правда, ребята?.. – как-то по-детски спросила землячка, глядя на «охотничью команду».
Дружное ржание отрикошетило от брони. У десантников вдруг свело животы от смеха.
– Ха-ха-ха! – метался над ручьем здоровый мужской хохот. – Темаче охранбат взял! Да его еще никто не взял, его развалили, там нога шурави вообще не ступала! – от души веселились парни.
Неуверенно моргая, рассмеялась и Оксана.
– И кто же этот герой, что к тебе подкатывался? – спросил Александр, потихоньку отходя от смеха, от которого уже начинал болеть живот.
– Да замполит какой-то! – просто ответила повариха. – Замполиты – они все одинаковые, невесть что из себя строят… – простое высказывание женщины, далекой от военного дела, вызвало взрыв смеха.
Не понимая, чем спровоцировала такую реакцию, Оксана стояла растерянная, соображая – что же она такого сказала, чем развеселила парней?
– Александр Николаевич – замполит нашей роты! – сообщил Зверобой, одной рукой держа сковороду с картофелем, другой – запихивая в рот нехитрый деликатес.
– Извини, Александр, – смущенная землячка. – Что-то я совсем запуталась!
– Ничего, – не обиделся тот. – Люди разные бывают, и среди замполитов встречаются прохиндеи и трусы, как и среди любой категории офицеров.
– Вы кушайте, ребята, я сейчас еще принесу чего-нибудь вкусненького, – спохватилась проворная женщина. – Меня там, – она показала на противоположный склон котловины, – в генеральской столовой, наверное, уже заждались!
Оксана, подхватила полы белого халата, демонстрируя стройные ножки, по камешкам, как горная серна, перескочила ручей и, не считаясь с весом бронежилета, давившим на хрупкое женское тело, помчала на горку.
– Ежели кто-нибудь хоть что-то ляпнет про Оксану, яйца оторву! – Петренко обернулся к подчиненным, догадываясь, что могло быть на языке у бойцов – парней сообразительных и порядочных, но огрубевших и осатаневших на этой войне.
По солдатским глазам он понял, что успел-таки перехватить инициативу – Джойстик тот вообще смотрел вслед женщине, как мартовский кот на хвостатую партнершу: глаза выпучены, рот раскрыт на ширину приклада, язык торчком, к тому же, у кавказца обнаружилось обильное слюнотечение. А вообще бойцы имели вид свежий, как новая копейка, вооружение и техника были обслужены, и удовлетворенный Хантер распорядился обедать.
Не успели они разложиться на плащ-палатках близ машины, как с горки летящей походкой спустилась проворная Оксана. В какой-то авоське она притянула много-много харчей – палку сырокопченой колбасы, буханку мягкого белого хлеба, свежие помидоры – огурцы – лук и… бутылку водки, замотанную в белую тряпицу. Очевидно, времени у нее было мало, она лишь сунула авоську Сашке в руки, и, пообещав заскочить по-свободе, быстро возвратилась на рабочее место.
Взволнованные таким уважением и женской преданностью, десантники хищно набросились на еду. Бутылку осмотрительный Хантер припрятал в свою полевую сумку. За жратвой никто не заметил, как приблизились гонцы с данайскими дарами от майора Чабаненко. Это были капитан, зампотыл охранбата, прапорщик, и трое бойцов.
Они принесли шесть новеньких комбинезонов КЗС[56], шесть не ношеных панам, новенькие серебряно-цинковые аккумуляторные батареи для радиостанции, прошедшие КТЦ (контрольно-технический цикл, а по-простому: зарядку-разрядку-зарядку), солдатские термосы с горячей пищей и чаем.
Снайперу повезло – ему передали специальный костюм для засад, такие в Афгане имелись только у «каскадеров»[57]. Назывался он «леший», был сшит из кусков горной маскировочной сетки. Такая одежка делала снайпера незаметным буквально с пяти шагов.
– Ни фига себе, живет десантура! – присвистнул капитан, с завистью разглядывая продуктовый набор, поглощаемый десантниками. – А им мы здесь супчики варим!
– Кто на что учился! – нахально заметил Хантер с набитым ртом. Он уже не хватал пищу, как пес – начал насыщаться. – Не все ж время коту масленица, покорители кишлака Темаче! – промолвил он сквозь хохот подчиненных.
– Ты, капитан, меру знай! – обиделся зампотыл. – Ты не у себя в подразделении, здесь армейский отдельный батальон охраны, здесь быстро на ровные ноги поставят!
– Тебя при подчиненных нахер послать? – поинтересовался Петренко как бы нехотя, не отрываясь от приема пищи. – Или – по отдельной программе?
– Не задирайся, Петрович! – приблизился к капитану сзади прапорщик. – Это же N…ская десантура штурмовая, они там все, как один – ненормальные, для них человека жизни лишить, что тебе стакан водки выпить – первые полминуты в горле дерет, потом приятно, а через десять минут – забывается! – прапорщик выдался с незаурядным чувством юмора.
В ответ десантники громко захохотали.
– Хорошо. – Тыловик оказался понятливый. – Если еще жрать захотите – вот вам термосы. – Он показал на бачки с едой. – Потом наш боец придет и заберет. А тебе, капитан, – по неизвестной причине в который раз Хантера повысили в воинском звании, – передали отдельный пакет.
Из-за его спины появился боец с довольно объемистым свертком. Развернув бакшиш, Хантер ошалел – там находилось еще два пакета. В первом лежала «нулёвая» выглаженная форма с капитанскими звездами, эмблемами ВДВ и чистым, только что подшитым воротничком.
Над левым грудным карманом куртки красовались планки государственных наград: две Красные Звезды и орден «За службу Родине в ВС СССР» третьей степени, и вереница медалей. Над правым карманом красовались две нашивки, сигнализирующие, что их хозяин был дважды ранен: один раз тяжело, а второй, к счастью, – легко.
В кармане куртки Александр нашел пачку «Мальборо» и стандартный армейский набор, продававшийся в каждом Военторге – нитки – иголки… В отдельном свертке находились новенькие чехословацкие ботинки с высокими берцами – черные, небитые, мягкие и пружинистые… Тайфун постарался на славу!
Ошарашенный старший лейтенант молча свернул все это «богатство», положил на броню. Потом возвратился к своим, продолжавшим трапезничать, охранбатовцы уже отошли. Присев к столу, замполит лаконично пересказал подчиненным суть предстоящей операции, опустив, естественно, детали, касающиеся его личного участия в этой операции.
По поводу своей новой формы Александр посчитал необходимым объясниться.
– Относительно формы капитана ВДВ, мужики, – здесь моей вины нет, – решительно объявил он. – В душманских кругах я известен, как Шекор-туран, посему вид должен иметь соответствующий. И я немедленно сниму капитанскую звездочку с каждого погона, как только обмен пленными состоится! Хотя майор Чабаненко вас уже предупреждал, я напоминаю еще раз – о деталях сегодняшнего дела на протяжении всей срочной службы вы должны молчать, как рыба об лед. Врубились?
– Поняли, товарищ капитан! – с юмором, за всех, ответил Зверобой. – Не напрягайтесь!
– Вот и хорошо! Конец связи! – смутился замполит роты. Разговор был ему неприятен, всегда и везде он действовал по принципу: «оправдываешься – значит виноват!». Придерживаясь этого правила, Хантер в повседневной жизни и службе не искал оправданий, «наезжая» на собеседника… На этот раз Хантеру казалось, что он все-же оправдывается…
