самолеты разлетелись в разные стороны. Где-то побывать мы не успеем…
— Дядя Миша предлагает нам полететь с ним, — тихо сказала я.
— Правда? Отлично! — вдруг оживился он. — Ты полетишь в Париж и ты пойдешь с ними на аукцион.
Потеряв дар речи, я даже не знала, как на это реагировать. Он же не предлагает мне встретиться с китайцем вместо него?
Встав из-за стола, я отошла в сторонку и в ужасе еле слышно прошептала:
— Ты же шутишь? Что я там буду без тебя делать?
— Вики, я сейчас улетаю в Нью-Йорк вместе с мамой и Альфи, — твердо сказал Сандро. — Я уже в самолете. Я все улажу там и прилечу к тебе в Париж. Встретимся или перед мероприятием, или уже там. Не переживай.
— А если ты не успеешь? — с болью уточнила я. — Я же не свяжу его!
— Тогда ты расскажешь мне, как все прошло, — легко сказал он мне. — Все. Мы разгоняемся. Долетим — напишу. Доберешься в Париж — позвони мне. Люблю тебя.
— И я тебя.
Сандро отключился, а я проглотив ком в горле, с отчаянием посмотрела на дядю.
— Ну, чё? — быковато произнес он по-русски. — Оставили дома?
Хмурясь в недобром предвкушении, я твердо сказала:
— Нет, я лечу с вами. Одна.
Дядя Миша с женой неожиданно оживились, переглядываясь о чем-то своем. Не знаю чему они так радуются, но лично я без Сандро чувствую себя в одном шаге от пропасти.
Ой, что-то мне подсказывает, что планы моего мужа пойдут не по плану.
Где-то в небе над Атлантикой.
24 июля 8 утра (по часовому поясу Палермо)
Виктория Лукрезе
Самолет слегка потряхивало в облаке турбулентности, а я всеми силами пыталась сохранять спокойствие. Я боюсь и высоты, и летать. А 12 часовой перелет над океаном без мужа и вовсе для меня что-то невыносимое.
Пугающие мысли бегают туда-сюда, как стадо бизонов.
То крыло самолета как-то очень странно потряхивает, заставляя вспоминать все фильмы и новости с авиакатастрофами. То страхи, что Бальдини и Кузнецовы нам какую-нибудь подляну уже точно приготовили, проносятся в моей голове галопом.
А я при этом мчусь по небу над океаном, где затонул Титаник, в роскошной консервной банке на скорости 750 км/ч!
Еще и дедушка передал мне через охрану маленький револьвер…
На удачу.
Невольно я залпом выпила чашку чая с ромашкой.
Так… Надо успокоиться. Я же будущая мафиозная мать. Мне нельзя нервничать.
— Синьора Лукрезе, заварить вам еще чаю? — вежливо уточнила стюардесса.
— Спасибо, Мэри, — кивнула я.
Наверное, это гормоны, но как же я хочу к мужу на ручки. Чувствовать, как же вкусненько пахнет его одеколон и…
И конфет.
Хотя нет… Лучше тазик оливье.
Дядя Миша в кресле рядом со мной читал новости на планшете. Эшфорд сидела на диванчике и читала книгу. А я просто уткнулась в телефон. К счастью, интернет в частных самолетах обычно есть.
И не знаю, это чай с ромашкой подействовал или стремительно падающая стоимость наших акций в Китае и Корее. Но я смогла взять себя в руки.
Не время ныть.
Надо подготовиться к аукциону. Будет же странно, если богатая женщина придет туда, не зная, что может купить?
И не прошло и полчаса, как я повернула голову к Эшфорд, больше похожей на живое воплощение богини спокойствия, и тихо спросила:
— Тетя Энн… А какие люди придут на ваш аукцион?
— Настоящие ценители искусства, конечно, — слегка улыбнулась она, не отрываясь от чтения книги.
Я с подозрением спросила:
— То есть Цзяо Ю НАСТОЛЬКО любит искусство, что не прислал своего работника купить понравившийся ему предмет, а ЛИЧНО приехал на аукцион в Париж?
Видя нашу внушительную охрану, я указала в противоположную часть салона самолета.
— Тоже со всей охраной, помощниками и прочими… Да?
Дядя Миша тихо рассмеялся.
— Да, с ним целая делегация должна была приехать!
Подняв на меня взгляд ярко зеленых глаз, Эшфорд лукаво улыбнулась и, подумав, мелодично произнесла:
— В Париж приехала его дочь Ланфэн на международный конкурс композиторов. А Цзяо Ю, как любящий отец, ее сопровождает и, конечно, с гордостью хвастается гениальной дочкой.
Задумчиво кивая, я бросила взгляд на развлекательную программу:
— А на аукцион они придут, чтобы культурно провести время и прикупить что-нибудь особенно понтовое… — я указала пальчиком в каталог лотов. — Например, Страдивари?
— Угу… А ты что планируешь там делать? — даже немного скучающе спросила она.
Зеленые глаза цепко смотрели на меня, а я сделала вид, что мне пришло какое-то сообщение на телефон.
Ждать мужа, конечно. Но Эшфорд никогда не задает вопросов, на которые знает ответ. Она вообще не говорит и не спрашивает ничего лишнего.
— Вики, если твой муж успеет на мероприятие, он сможет встретить Цзяо Ю где-нибудь у бара, — спокойно сказала Эшфорд. — Но деловая встреча у них не согласована заранее, а потому все закончится на том, что они просто поздороваются.
— Но всегда же можно зацепиться за какую-то интересную тему… — не согласилась я.
Энн слегка шевельнула бровью.
— За 25 лет знакомства с семьями Ю и Лукрезе, я ни разу не видела, чтобы они беседовали дольше 2х минут.
Она выразительно на меня посмотрела.
— А если ты или твой муж перейдете к американскому формату «питчинга» за 30 секунд — Цзяо Ю оскорбится. Культура делового общения в странах Азии иная. Уверена твой муж об этом знает. А потому скорее всего…
— Даже то, что мы придем на мероприятие — не сорвет его сделку с Бальдини, — подвела я итог.
Эшфорд кивнула. И уже начиная психовать в душе, я со звоном поставила чашку на блюдце.
— А вы можете хотя бы объяснить, почему Цзяо Ю так негативно относится к Лукрезе? — эмоциональнее, чем нужно спросила я.
— Точно не знаю, — мелодично произнесла Эшфорд. — Могу высказать лишь предположение.
Она изящно перелистнула страницу книги.
— Когда иностранцы собираются развивать свои производства в Китае, они заручаются поддержкой местного покровителя со связями. При Цзяо Ю всегда есть человек, который незаметно переводит каждое неофициальное слово потенциального партнера и это определяет их дальнейшие отношения.
Класс. Расклад лучше не придумаешь.
Я
