А вот Бураков попал в переплет.
Отдыхающая смена из шести человек, услышав очереди, вскочила с топчанов и, разобрав оружие, заняла огневые позиции у двери и окон. Буракову не хватило каких-то двух секунд, чтобы забросать третий барак гранатами. Пули бандитов ударили ему в грудь. Капитан упал.
Вьюжин с Дубовым тут же перенесли огонь на караулку, но вынуждены были прекратить его и укрыться за колесами «КамАЗа» — боевики ответили плотной стрельбой. Ничего не могли сделать с бандитами и Мамаев с ребятами, так как были лишены возможности выйти на открытое пространство и атаковать барак с фронта — здание имело небольшие окна-бойницы со всех четырех сторон. Попал под обстрел и Гончаров, попытавшийся со своей позиции уже из «АК-74» накрыть очередью караулку. Вьюжин, выругавшись, вызвал Градовского:
— Оса! Ответь!
— Слушаю тебя, Стрела!
— Ты где находишься, Семен, черт бы тебя побрал?
— Проблемы, Игорь?
— Проблемы. Шестеро бандитов укрылись в караулке. С ходу уничтожить их не удалось. Если применят дымовую завесу, вполне могут уйти в лес.
Градовский ответил:
— Спокойно, Игорек! Я рядом. У караулки твоих ребят нет?
— Бураков. Его зацепило. И, похоже, не слабо. Лежит метрах в пятнадцати со стороны открытой площадки.
— Понял! Беру караулку на себя!
Вьюжин отключил станцию, припал к прикладу автомата, следя за бараком и пытаясь понять, жив ли Бураков. Тот не подавал признаков жизни.
БТР появился внезапно со стороны склада бревен. Вышел он, ломая посадку, прямо из леса. Оказавшись напротив барака, прикрыл лежащего Буракова, развернул башню в сторону караулки и открыл огонь по ней из крупнокалиберного пулемета. 12,7-миллиметровые пули стали крушить бревна в щепки, пробивая здание насквозь. Раздались крики. Это кричали боевики в караулке, попавшие под мощный обстрел БТРа. Двое из них успели-таки выскочить из барака через боковое, дальнее от дороги окно. Но высадившиеся ранее с бронетехники спецы группы «Оса» тут же уложили их, не дав уйти в лес. Затем они ворвались в поврежденное здание, в котором замолчал пулемет. Крики внутри караулки прекратились. Мамаев с Лебеденко бросились к Буракову. К счастью, тот был жив, но находился в состоянии болевого шока. Пули, попав в бронежилет, не пробили его. Однако удар от их попадания вывел из строя капитана. На время. Оказав Буракову помощь, товарищи отнесли капитана к «КамАЗу».
Мамаев доложил Вьюжину о раненом и о плененном в первом бараке боевике. Майор приказал Дубову вытащить из кабины Каранова. Градовский отдал распоряжение своим подчиненным зачистить территорию базы.
Вьюжин, Мамаев и Каранов вошли в домик, где, придя в себя, скованный наручниками, корчился от боли в перебитых ногах боевик, облаченый в камуфлированную форму.
Майор спросил Каранова, указав на бандита:
— Кто это?
— Медведь! — ответил Рудольф.
— Угу! Прекрасно!
Бандит, превозмогая боль, зарычал:
— Каран, шакал, за сколько продался федералам? Но недолго тебе жить! Недолго. И смерть твоя будет страшна!
Каранов опустил голову.
Вьюжин посмотрел на Мамаева:
— Молодец, Стас! Вот теперь вижу, что ты в полном порядке. Обезболь эту скотину, Медведя, вызови Дуба и погрузи в кузов «КамАЗа» главаря! Вместе с Карановым.
Рудольф вскричал:
— Нет! Только не вместе с ним. Медведь даже без ног и связанный достанет меня и перегрызет горло.
Но майор проигнорировал страх Рудольфа перед главарем банды:
— Ни черта он тебе не сделает! От Медведя осталась только шкура, да и то изрядно подпорченная. — И, повернувшись к Мамаеву, сказал: — Делай, Стас, как сказал! Я к Градовскому. Да «вертушку» сюда вызову. На базе она спокойно сядет!
Станислав ответил:
— Понял, командир! — Крикнул в окно: — Дуб! Иди сюда!
Прапорщик подчинился. Он вообще слыл дисциплинированным служакой. Служакой в хорошем смысле этого слова.
Вьюжин прошел к Градовскому, устроившемуся на бревнах. Командиры групп закурили.
Семен произнес:
— Ну вот и еще одно дельце провернули. Не ахти какое, но все ж склад с оружием и боеприпасами, доложу тебе, не хилый склад обезвредили. Ребята неподалеку нашли схрон, где столько стволов в ящиках лежит, что роту вооружить можно. И это не считая груза в «КамАЗах». Интересно, какая тварь рулила этим делом?
— Кто-нибудь из наших славных генералов.
— Да уж без лампасов здесь не обошлось. Хотел бы знать, вычислят оборотня или на тормозах дело спустят?
— Нам этого не узнать, и ты это прекрасно знаешь. Наше дело выполнить поставленную задачу и ждать очередного выхода на задание. Да это и к лучшему! Еще не хватало ломать голову, кто, где и над чем стоит, чем торгует и какой барыш имеет! Этим пусть контрразведка занимается.
Градовский усмехнулся:
— А чего тут ломать? Торгуют страной, бабки на этом имеют хорошие! С их же помощью и вверх по карьерной лестнице ползут. А вместо пенсии в Думу! Законы принимать да особняки и счета легализовывать. Все и так понятно! Только осточертела эта порнуха, сил нет!
— Так уволься! Такие, как мы, везде нужны! Будешь в какой-нибудь фирме начальником службы безопасности работать и бабки из хозяев выкачивать. Те за свою шкуру готовы хорошо платить.
Градовский взглянул на Вьюжина:
— Чего ж ты не подашься к хозяевам новой жизни, а продолжаешь за бандами охотиться?
— Да не приучен я, Семен, стелиться перед этими козлами!
— Вот как? А я, значит, приучен? Ты не можешь, а я могу в «шестерках» бегать? Думаешь, о чем говоришь?
Вьюжин обнял боевого друга:
— Извини, Сеня! Не хотел обидеть! Просто иногда приходит в голову мысль: а на хрена все это нам надо? Мне, тебе, ребятам нашим? Сколько банд уже передавили, а они по новой плодятся. Не сами же? Кто-то создает их! Вооружает! Так толку в этой бесконечной карусели, где на каждом вираже рискуем потерять голову? А кто-то в это время, откосив от службы, спокойно по вечерам телевизор смотрит, отдыхает, как человек!
Градовский выбросил окурок:
— Да, гадов на гражданке много. Но ты знаешь, Игорек, не завидую я им. И тебе не советую. Потому как главного они в жизни не узнают!
— Чего это?
— Да цену той же самой жизни! Так и будут пресмыкаться перед другими. Но ладно, пошли они к черту, пора сворачиваться.
— Ты прав!
Вьюжин подозвал связиста, приказав соединить его с командиром отряда.
Когда Клинков ответил, майор доложил о результатах акции, особо отметив ту роль, какую в захвате бандитской банды сыграла группа Градовского.
Полковник поздравил офицеров:
— Молодцы! Отдельное спасибо за то, что Медведя живым взяли.
Вьюжин ответил:
— Спасибо на хлеб не намажешь, Сергей Сергеевич!
— Очередной орден хочешь? У тебя на груди под награды место осталось?
— Осталось!
— Ну, тогда будет тебе орден! Все получат по заслугам. Составьте с Градовским представления к награде на всех участников акции!
— Вот это другой разговор!
— Разговор разговором, но вам на базе больше делать нечего. Давайте начинайте отход. Лагерем займутся фээсбэшники!
— А чего нам по лесу шарахаться? — сказал майор. — Я прямо сюда думаю вертолет вызвать! Градовский на БТРе уйдет!
— Место под посадку «вертушки» есть?
— Более чем достаточно!
— Хорошо! Вызывай борт и в часть! Завтра письменно составишь доклад о проведенной акции. Семену передай, чтобы сделал то же самое. К обеду нужно отправить информацию в штаб!
— Есть, товарищ полковник!
— Давайте! Еще раз благодарю за службу!
— Да не за что!
— Не слышу правильного ответа.
— Служим Отечеству!
— Вот это другое дело! До встречи, мужики!
— До встречи!
Группа «Стрела» вернулась в часть в 16.30. Настроение у офицеров было хорошее. Шутили, вспоминали отдельные эпизоды операции. Как всегда после успешно и без потерь проведенной боевой акции. Шутил вместе со всеми и Мамаев. До того как не сошел по трапу на бетонку вертолетной площадки. Только сейчас он вдруг остро осознал то, что дома его на этот раз никто не ждет. Ни недовольная, капризная, но все же любимая Елена, ни радостная дочка Настя. Лишь пустые комнаты его служебной квартиры. Настроение испортилось. Это заметил Вьюжин. Он подошел к капитану:
— Чего, Стас, невесел, чего голову повесил?
— А то ты не знаешь!
— Знаю! Но что поделать, раз так сложилось? Тебе переболеть надо. Тяжело будет, но надо. А там, может, еще не все потеряно? Ну, поживет Лена у родителей. А потом вернется! И все встанет на свои места!
— Нет, командир! Ничего уже никуда не встанет. Ладно, сдаем оружие и на отдых?
— Да! До утра!
— Тогда я пошел!
Сдав оружие в казарме, капитан пошел в сторону городка. У кафе остановился. Недолго думая, зашел, выпил двести граммов водки. В магазине купил еще литр. В этот вечер он напился до беспамятства. Водка свалила боевого офицера, лишив боли, рвущей душу. Но лишив, к сожалению, лишь на время. Весьма короткое время. Чтобы утром, с похмелья, еще больнее ударить по нервам.
