— Ты прав. Я тоже думал об этом и купил тебе резиновую маску. — Лавр достал сверток с заднего’ сидения и передал Агаву. — На досуге примеришь.
Не разворачивая свертка, положив его на колени, Агав спросил:
— Если мне завтра предстоит пахать, то какого черта ты приволок сюда эту биксу?
— Она твоему здоровью помехой не будет. Пускай хоть ночь потопит тебя. Утром прогонишь ее. Эта птичка сама к себе домой дорогу найдет. А вечером я приеду за гобой. Так что одно другому не помешает.
— Ну если так… — смирился Агав. — А какая еще вторая работа? Ведь ты говорил о двух.
— О ней я пока говорить не хочу.
— Почему?
— Это дело меня не касается.
— А кто тебе его предложил?
Вместо ответа Лавр сам спросил его:
— Уезжая из кичи, ты говорил Костылю, куда едешь и как тебя найти, если понадобишься?
— Сказал, что меня он может найти через тебя,
— Вот его друзья через меня тебя и нашли.
— Что же им надо?
— Они хотят задействовать тебя в своей операции,
— И ты дал на это согласие? — встревожился Агав, готовый при необходимости постоять за свою самостоятельность.
— Как я мог его дать без предварительной беседы с тобой?
— Правильно сделал, — успокоился Агав. — А что за работа? Дельное хоть предложение?
— Даже очень дельное, но я не хочу о нем говорить, пока не провернем нагие дело.
— Их работа ждет не тебя, а меня, поэтому я хочу о ней знать подробнее.
— Зачем забивать себе голову?
— Я должен настроиться на предстоящую "работу", свыкнуться с необходимостью ее делать. "Медведю" заглядывать в задницу — не дрова колоть. Лучше бы ты мне о их работе не заикался, а если уж начал, то говори до конца.
Лавр тяжело вздохнул, смиряясь с необходимостью согласиться с требованием друга.
— Директор коммерческого "Нотхолкомбанка" Валентинов захапал вклады двух тысяч своих вкладчиков и смылся в сторону моря. Свояки Костыля решили его найти и подоить.
— Но где искать волка, если у него тысяча дорог?
— В поисках его логова им помогла любовница Валентинова.
— Как же ей удалось?
— Уйдя в подполье, Валентинов не нашел в себе сил порвать с ней связь…
— Видать, сладкой бабой оказалась, если он не смог преодолеть свое искушение.
— Выходит так. Она своякам сообщила, что у Валентинова в подпольной квартире имеется сейф, в котором он хранит похищенные из банка бабки.
— Откуда у нее такие сведения?
— Такой вывод она сделала на основании информации, полученной от Валентинова.
— Шмара, видать, ушлая и возможно не ошибается в своих рассуждениях. Я согласен взяться подработать у свояков Костыля, но узнай у них, какой фирмой был изготовлен "медведь", систему замка.
— Не понял, чего ты хочешь?
— Узнай у свояков, какой сейф: электронный с шифром или механический, открываемый ключом.
— Больше того, что замок открывается с помощью кода, они мне ничего не сообщили и вряд ли чего сообщат.
— Ну что ж, ограничимся достигнутым. Конечно, кода они не знают, иначе обошлись бы без меня… Ну, а у тебя в акционерном объединении какой системы "медведь"?
— Ты зря задаешь мне такие вопросы. Я на них все равно тебе не отвечу. Могу только сообщить, что и там замок с шифровальным кодом. У наших богатеев мода пошла на них. Они что, самые сложные?
— Сложнее механических, их отмычкой не откроешь… Но у меня ко всем имеется свой подход. Одних беру лаской, другим приходится рога ломать.
— Ну что, мужики, наговорились? — к машине подошла с раскрасневшимся” лицом Ольга.
— Чего тебе? — недовольно пробурчал Лавр, забыв о существовании на даче третьего лица,
— Уха готова, приглашаю к столу.
Лавр посмотрел на Агава, не зная, что делать: то ли продолжить свою беседу с ним, то ли идти есть уху.
— Пойдем, поедим из моего улова, — азартно поддержал Ольгу Агав, как настоящий рыбак.
С ухой Агав и Ольга употребили по несколько стопок водки, тогда как Лавр отказался.
— Мне надо еще в одно место съездить. Не хочется из-за чепухи конфликтовать с ментами и иметь лишние неприятности, — пояснил он причину своего воздержания.
На данном основании, а возможно по каким-то другим причинам Лавр за столом не стал задерживаться. С аппетитом съев тарелку ухи, похвалив рыбака и повара, Лавр распрощался и уехал.
Агав воспринимал женщин типа Ольги, как мебель в собственной квартире, которая должна была служить ему для удобства и удовольствия. Для чего она приехала к Агаву, Ольга тоже знала, а поэтому ей не нужен был инструктаж. Со знанием дела и не без удовольствия награждала она Агава своей любовью и лаской. Однако к утру она не представляла для Агава уже никакого интереса. Как прочитанная книга, хоть и интересная, но уже не нужная. Так по крайней мере думал Агав перед рассветом…
Утром они позавтракали, после чего Агав, "отвалив" Ольге триста тысяч рублей, отпустил домой со словами:
— Попутными тачками не пользуйся, возьми такси. Не хочу, чтобы с тобой по дороге случилась какая-нибудь неприятность.
— Жалеешь?
— Как видишь!
— Целоваться перед расставанием будем?
— А почему бы и нет? — оскалив в улыбке красивые, здоровые зубы, согласился Агав.
Поцелуй затянулся. Нахальные руки Агава ощупали грудь и бедра Ольги, которая то же, не оставаясь в долгу, запустила свою руку к нему в промежность, где, захватив в плен мужскую гордость, стала проверять ее на твердость и оставила в покое только тогда, когда убедилась, что в дополнительном допинге та не нуждается. Агаву пришлось отложить отъезд Ольги на час: не укротив свою плоть, не собирался расставаться с женщиной…
Перед расставанием Ольга, хитро улыбнувшись, вновь поинтересовалась у него:
— Ну что, целоваться на прощание будем?
— Не стоит! — ухмыльнулся Агав, довольный, как кот, который наконец-то наелся вдоволь сметаны.
Глава 11. РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ
Как Лавр и обещал, вечером он приехал к Агаву на дачу. Не нуждаясь в долгом разговоре, Агав только взял свой дипломат, и они поехали к месту "работы". Туда они добрались к двенадцати часам ночи.
— Подъезжаем, надевай свою маску, — посоветовал Лавр другу. Тот молча последовал его совету.
Бандиты Лавра уже связали сторожа акционерного объединения, с мешком на голове он лежал в своей будке. Агав отмычкой открыл запоры на двери кассы, зашел туда. Немедленно сработала местная сигнализация, предназначенная сторожу, на которую тот по известным причинам не мог отреагировать. Кнопка отключения сигнализации находилась на видном месте, и Агаву даже не пришлось искать ее, чтобы отключить сигнализацию. На это ушло всего несколько секунд.
"Соорудили весь звон, только для того, чтобы менты разрешили пользоваться кассой, — догадался Агав. — Вот и пусть расплачиваются за свой формализм
Поставив стул рядом с сейфом, водрузившись на него, Агав потребовал:
— Выйдите все отсюда, оставьте меня одного.
Когда все участники налета вышли, Агав закурил сигарету и заговорил с сейфом, как с живым существом:
— Так, дорогой мой… Вижу, что ты неказист и долго ломаться передо мной не собираешься. Однако уговаривать тебя все равно придется…
Он достал из дипломата фонарик, включил его и положил на стул. Взял фонендоскоп с большой чувствительной мембраной, вставил наконечники трубок к себе в уши, запомнил цифры, которые были набраны на замке сейфа, и приступил к работе. Вращая подвижную, круглую часть замка, он, прислушиваясь, ловил тот момент, когда срабатывал механизм замка и каждая его часть становилась в положение "открыто". Так как шифр был шестизначный, то Агаву пришлось повозиться с замком минут двадцать. Только после этого дверца сейфа подчинилась его воле и открылась. За ней оказалось восемьдесят девять миллионов рублей. Сложив деньги в мешок, Агав вновь закрыл сейф. Такая уж была у него привычка.
Работал он в кассе без перчаток, а поэтому тщательно вытер тряпочкой поверхности всех предметов, каких ему пришлось касаться, пока открывал сейф. Только после этого он надел перчатки, то есть поступил вроде бы наперекор здравому смыслу. Но смысл был. В перчатках его пальцы теряли чувствительность, необходимую для работы с замком сейфа. Он шел на умышленный риск, всегда сохранялась возможность где-то оставить "пальчики". Но, будучи по натуре педантом, он не делал этого и так тщательно заметал за собой следы, что в кассе не оставил даже запаха. Только убедившись, что ничего не забыто и не упущено, Агав счел возможным покинуть помещение кассы, закрыв ее дверь на все запоры. Со своей добычей он сел в машину к Лавру, молча показав ему большой палец. Все прошло как надо.
Выйдя из машины, Лавр дал членам своей группы последнее указание:
