Ознакомительная версия.
Калинин пустил в небо красную ракету — сигнал прекратить огонь. Стволы замолчали.
Старший лейтенант внимательно следил за обстановкой. Что задумали духи? На открытое пространство вышел один из моджахедов, в одной руке, вытянутой в сторону, он держал автомат без магазина, в другой — оторванный от рубахи рукав как знак того, что бандиты решили сдаться.
Калинин крикнул афганцу:
— Стой!
Тот остановился.
— Сколько вас?
— Двенадцать человек, половина ранены. Мы хотим сдаться.
Говорил моджахед на ломаном, но все же понятном русском языке.
Александр распорядился:
— Прикажи своим выходить по одному и по моему знаку рукой. Там, где ты стоишь, складывать оружие, через метр раздеваться догола и в таком виде, подняв руки, следовать дальше. Какое-либо движение в сторону, и я немедленно открываю огонь на полное поражение всех! Ты понял меня, джигит?
— Понял, русский, хорошо понял!
— Ну, а раз понял, начали!
Парламентер бросил пустой автомат, сделал шаг вперед, сбросил с себя одежду, поднял руки, обернулся, выкрикнув какую-то команду, и пошел в сторону позиции спецназовцев, державших его на прицеле.
Уложив голого бандита на склон, старший лейтенант махнул рукой, и из траншеи вышел еще один боевик. Когда на склоне оказалось шесть голых боевиков, Калинин приказал командиру первого отделения сержанту Волочкову:
— Сергей! Возьми троих бойцов и троих духов. Прикрываясь ими, следуй к мосту. Там один из этих архаров пусть обезоружит и разденет раненых. Затем пусть выносят их. Я наверх, узнаю, что на блокпосту.
А пост из последних сил сдерживал безудержные атаки душманов. Почти весь личный состав был ранен, более десятка солдат убиты, но это те, кого лично видел раненный в плечо и грудь командир роты, продолжавший, несмотря на большую потерю крови, руководить обороной. Вот снова за полуразрушенным каменным забором донеслось многоголосое: «Аллах акбар», и пули засвистели над постом, впиваясь в расщепленные бревна долговременных огневых точек, в металл подожженных боевых машин десанта, в уже молчащие блиндажи. Изнуренные долгим боем, большей частью раненые десантники открыли ответный огонь, стреляя теперь в режиме одиночного огня. Не хватало патронов. Кругом валялись зеленые цинки. Весь боезапас блокпоста был практически расстрелян. Эту атаку удалось приземлить. Но повторный бросок духов десант уже физически не мог бы сдержать. Офицеры, прапорщики и солдаты в минуту затишья доставали из подсумков гранаты — последнее оружие, которое они еще могли применить против врага и… против себя. Сдаваться в плен не желал никто. Ротный посмотрел на небо. Такое голубое чистое небо. Похоже, помощь его подразделению подойти не успеет. Хотя свои и пытаются пробиться к посту. Чуть ранее капитан слышал и звуки боя у реки, и грохот разрывов со стороны сопки, после чего страшный минометный огонь душманов прекратился. Пытаются, но не могут! Не успевают! Жизнь скоро оборвется. Как обидно умирать в двадцать семь лет! Обидно! Несправедливо! На обидной, непонятной и несправедливой войне. Капитан положил меж ног оборонительную гранату «Ф-1». Ее взрыв разнесет в клочья его, но погасит жизни и тех, кто окажется рядом. Не один дух получит свой осколок в последнем движении капитана-десантника. Духи должны вот-вот начать атаку! Им нужно быстрее разделаться с постом и начать отход. И так бандиты, численностью не менее полноценного батальона, задержались здесь на три часа, не сломив сопротивление одной роты.
И душманы поднялись. В каких-то пятидесяти метрах от периметра ограждения поста.
И вдруг они начали падать. Падать группами, словно подкошенные невидимой косой. И только тряхнув головой, капитан услышал рокот работы двигателей бронированных разведывательно-дозорных машин и рев дизелей своих родных боевых машин десанта. Колонна прорыва вышла к блокпосту, тут же разойдясь по сторонам и ударив из крупнокалиберных пулеметов и скорострельных пушек по живой волне моджахедов. Появление поддерживающих сил было столь неожиданным для душманов, что они растерялись, остановились. И стали прекрасной мишенью как для пулеметов, так и для стрелкового оружия спешившихся спецназовцев и десантников. Часть банды дернулась в ущелье. Они мчались, насколько позволяли силы. Но избежать возмездия им было не суждено. Как только пробившиеся бойцы уничтожили практически полностью штурмовавшего блокпост противника, капитан Новиков вызвал по связи старшего лейтенанта Листошина:
— Сайгака просит ответить Агат.
— Сайгак-1 на связи!
— Ты контролируешь вход в ущелье?
— Так точно!
— Жди скорых «гостей»!
— Как на блокпосту?
— Хреново, но могло быть гораздо хуже! Мы успели не допустить полного разгрома, но не более того. Потери в десантной роте таковы, что она попросту на время перестала существовать!
— Убитых много?
— Пока насчитали четырнадцать человек, остальные ранены, шестеро тяжелых, но обстановка до конца не ясна. К тебе отходят те, кто и атаковал блокпост. Встреть их, Семен, как следует!
— Сделаю! А если духи лапы кверху задерут при первом же выстреле?
— А ты накрой их так, чтобы не смогли они свои кровавые клешни поднять! Ясно?
— Ясно, Володь. Короче, валить всех!
— Да, всех! После чего доклад мне!
— Принял!
Ждать отступающий отряд душманов подчиненным Листошина долго не пришлось. Бандиты торопились уйти в ущелье, где их уже не достанет ни техника русских, ни их авиация. В ущелье много трещин, пещер, в которых легко спрятаться, затаиться, выждать, а значит, и выжить. И вышел этот потрепанный отряд кучей, не растянувшейся по дну. Как раз так, как это было нужно спецназу. Дождавшись, когда боевики войдут в сектор гарантированного поражения бронированных разведывательных машин, укрывшихся среди воронок от снарядов обезглавленной сопки, старший лейтенант Листошин приказал:
— Внимание, ребята, из трех стволов на полное поражение духов огонь!
Крупнокалиберные пулеметы ударили по банде, разрывая душманов в клочья. Когда стрельба затихла, внизу возле русла речки на небольшой площадке лежало кровавое месиво человеческих тел. Никто не ушел от блокпоста. Для перестраховки старший лейтенант спустил вниз несколько человек. Те в ущелье не задержались, вернувшись, доложили, что банда уничтожена.
Командир взвода подошел к одной из машин, запрыгнул на броню, крикнул в люк:
— Связь с ротным мне!
Доложил, что «гостей» встретил по всем правилам восточного гостеприимства, накормив свинцом так, что те остались «отдыхать» в ущелье.
Капитан Новиков приказал Листошину:
— Закладывай подарки и отход к посту!
Под подарками подразумевалось минирование останков душманов. За трупами обязательно придут их товарищи. Вот и получат сюрпризы в виде нескольких взрывов наступательных гранат «РГД». Так делали почти всегда, и фокус удавался. Впрочем, и духи минировали наших погибших солдат. К этому вроде уже привыкли и все же попадались на ловушки. Духи чаще!
Перед тем как отправиться к блокпосту, Листошин вызвал Калинина:
— Олень-1, я — Сайгак!
Александр ответил:
— Слушай, Сень, сменил бы ты позывной? А то как-то несолидно — сайгак!
— Олень лучше?
— Ну, благороднее, по крайней мере! Как у тебя?
— У меня все пучком, сам как?
— Нормально! Очистили мост. Двенадцать пленных взял, шестеро, правда, подстрелены, а так нормально. Потерь нет! А у тебя?
— Тоже обошлось! Я выдвигаюсь к блокпосту!
— Давай! Мне приказано мост сторожить вместе с взятыми духами. Встретимся при отходе!
— Удачи!
— Тебе того же!
Листошин приказал колонне из трех машин двигаться к блокпосту.
А туда в это время прибыли десантные и санитарные вертолеты. В воздухе зависли «полосатики» — машины огневой поддержки «Ми-24», прикрывая маневр «Ми-8». Ранее их применять было нельзя, ну разве что по минометной батарее, но там и артиллерия неплохо справилась. Хоть пилоты и рвались в бой, поднимать их для поддержки поста было бессмысленно. По отработке позиций духов на мосту — риск разрушить его. А по наступающим силам тем более. Те сразу вошли в плотный огневой контакт с постом. В этом случае был велик риск поразить своих же. Так что только сейчас, когда все кончилось, «крокодилы» «Ми-24» барражировали в небе. А на санитарные и десантные борты «Ми-8» грузили убитых и раненых бойцов десантной роты, героически отстоявших свой пост от коварного и безжалостного противника, в несколько раз их превосходящего. Из полка на смену роте прибыли сразу два десантных подразделения. Командование полка ВДВ решило усилить пост и выставить еще один на самом мосту, скорее всего временно.
Прибывший из ущелья старший лейтенант Листошин, видя движения десантников, спросил у командира своей роты:
Ознакомительная версия.
