их.
Капитан остался доволен ответом. Борис же пока довольствоваться не торопился. Он вошёл в комнату к пойманным преступникам и начал допрос, так сказать, с пристрастием. Бил Борис больно, но с сожалением. Война, которой он не хотел.
Оказалась, что это не государственные офицеры, а самовольные японские пираты. Теперь предстояло выяснить, с какой целью они приехали. Борис больше не вёл диалог. Над людьми он совсем не издевался и тем более, не хотел заниматься подобным.
«Дело сделано майор, мы все отлично потрудились, — сказал капитан Ротмистров, — но мы должны понимать, что война не окончена». Борис молча слушал, он сильно сегодня устал, хотелось домой к Виктории. По пути домой он рассуждал, какой фильм посмотрит.
На следующий день Борис пришёл к капитану; он доложил план о поимке тех, кто готовил серьёзный наркотик. Борис предполагал, что эти “химики” скрываются где-то в жилой больнице. Капитан предложил Боре проверить ближайшие из них, который в области было не много. Он начал с ближайшей.
Прибыв в пункт назначения, Борис отправился изучать подвалы и бесхозные помещения. Успеха не было; подвалы как подвалы, помещения как помещения. Следов наркотика не было. Он отправился к следующей больнице.
По пути Борис слушал радио, размышлял, думал о Виктории, о своей работе. Так как удалось скопить немножко денег, в связи с этим Борис хотел построить Виктории веранду и разнообразить её сад, который она любила. Как солдат, Борис тревожился о своей работе, и сейчас более был занят ею; но он не хотел было, чтоб его “творчество” повлияло на отношения с Викторией. Вместе с ним она хотела благо украсить их дом, и пока они здесь, в Магадане, то Борис обязательно ей посодействует в этом. Будет, так сказать, рядом.
Вдруг он остановил машину. Понял, что упустил один момент и нужно было срочно возвращаться в больницу, где он утром уже был.
Вернувшись, Борис снова спустился в самое нижнее помещение, которое использовалось врачами и санитарами. Столы и пол были вымыты совсем другими моющими средствами, не такими как по всей больнице. Известно, что санитары моют полы одними лишь средствами, но здесь и запах, и качество уборки говорили об ином.
Борис внимательно изучил помещение вновь. Пришла мысль, что здесь ввязаны сотрудники больницы, которые официально состоят на работе в ней. Он направился к главному врачу и запросил список всех сотрудников.
Началась стрельба. Борис оказался в ловушке. Выбраться можно было лишь по одному проходу, которые сейчас был занят врагом. Борис был прав — сотрудники больницы и есть те, кто готовил наркотик. Бойня была не сильной, но врачи не хотели дать выйти ему из помещения, по-видимому, чтоб самим успеть скрыться. Легко сдаваться Борис не собирался.
Всё же врачи-наркоторговцы успели уйти, но ненадолго. Борис доложил товарищам и за ними началась охота.
Капитан был очень доволен успехом Бориса. Сам же Боря был рад лишь тому, что никого не убил. В погоню капитан его не вовлекал, а отпустил домой. Половина дня миновали, и прошли они весьма трудно для него.
Вернувшись домой, Виктории не было — видимо была в храме или у подруги. Ему нравилось приходить в уютную тишину, но с нею было веселей.
Глава 8
Четверо врачей-наркоторговцев отъехали уже далеко из Магадана, но остановились для важной встречи. Один из них молча сидел в машине, трое вышли на улицу.
— Как эта тварь нашла нас? — спросил мужчина по кличке Сюртук.
— Видимо по качеству порошка, слишком легко понять специалисту, что готовили его не где попало, — ответил поспешник Сюртука, Бражка.
— Сволочи! Накроют нас; смысла бегать нет, уже застукали, — сказал ещё один из них, по кличке Влитой.
— Что делать будем? — спросил Сюртук. Никто не отвечал.
Подъехала машина. Из неё вышел некий мужчина, взрослых лет; в красном пиджаке, который ему был большим; волосы подстрижены почти налысо, — видимо он так и стригся, но они отросли малость. Штаны какие-то старые, будто лет им двадцать, “сидели” как классические брюки. Обувь — мужские туфли, чёрные, блестевшие от крема. Звали этого человека просто — Саша.
— Здорова, фраера, — сказал Саша.
— Здравствуй, Саша, — гулом, разом сказали те четверо из врачей.
— Храбростью вы не славитесь, а, фраера? — спросил Саша.
— Почему? — гневно спросил Влитой.
— Остались бы, не сбегали; кого смогли — положили бы, а не так — сами сели бы, — ответил Саша, глядя на них как на рабов. Сюртук, Бражка и Влитой начали переглядываться.
— Где Валет? — спросил Саша, спокойно, как психолог.
— В машине, — сказал Влитой.
— Зовите.
Валета привели, пред Сашей стояло четверо. Взглянув на небо, он заметил в беседе со своими товарищами, какое же оно сегодня красивое; четверо молчали, не внимая особо его словам, и уж тем-более не поняв о какой-то там красоте неба в эту минуту. Саша достал из внутреннего кармана куртки пистолет, — где он хитро как-то у него так лежал, чтоб быстро достать — и выстрелил резво и лихо. Четверо сразу потерялись и упали; пришлось добивать, так как сначала он противников лишь подстрелил. Хладнокровно подойдя к каждому, Саша произвёл выстрелы, чтоб окончательно добить. Окончив со стрельбой, Саша убрал пистолет во внутренний карман, на место, и отойдя на несколько шагов от мёртвых тел, — сел в машину.
Было холодно, хоть и лето, тепло. Саша ехал в машине и остановился, чтоб попить воды. Отъехал он уже далеко от мертвых тел. Рядом была колонка с водой, её он и приметил. Выйдя из автомобиля, он шёл медленно к крану; состояние было уставшим. Хотелось всего лишь пить. Рядом с колонкой воды стояла металлическая кружка на цепи, Саша её взял и сначала попил из неё; вкупе с прохладным ветром он почувствовал свежесть. Глоток за глотком он испил всю кружку, потом налил себе ещё. Взял бутылку, которая была с ним, — Саша набрал её и вернулся в машину,
