моргая.
— Лады. Попробуем по-другому, — вздохнул я. — Фима?
Теперь Фима полез за пазуху, и женщина побледнела второй раз. Однако на свет он извлек пористую шоколадку Виспа в сине-фиолетовой упаковке. Тоже положил на стол.
— Пористая? — Удивленно спросила женщина.
— Ну, — я кивнул.
— Ну… Ну хорошо, — женщина взяла шоколадку, а когда Женя потянулся к ликеру, то прихватила и его. — Приму. Пожалуйста, присаживайтесь.
Регистрация продлилась недолго, и через сорок минут мы уже шли к зданию юстиции пешком. Благо, пройти тут было не очень далеко. Дольше ждать автобус.
— Смотри-ка, — нахмурился я, всматриваясь в знакомую фигуру, поднимающуюся по ступеням юстиции. — Это кто там заходит?
— Что? — Не понял Степаныч. — Ты кого-то увидал?
По дубленке, одетой не совсем по погоде и меховой шапке я быстро понял, кто приперся вперед нас. Даже понял, что этот человек пришел к Сидоренко.
— Что? Кто-то из наших? — Буркнул Женя. Отсюда не узнаю.
— Был из наших, — сказал я и ускорил шаг. — Ну-ка, пойдем, тормознем его.
Это был Шелестов. Он торопливо поднимался по ступеням здания юстиции. Потом, с трудом открыв тяжелую деревянную дверь на пружине, исчез внутри.
— Шелестов, — увидел наконец Женя.
— Ага, — торопливо шагая, подтвердил я.
— И че он тут забыл? — Удивился Фима.
— Думаю, то же что и мы, — ответил я ему. — Седой додумался заняться собственным охранным агентством. Сейчас тут одни преимущества: легальное оружие, право его применять, законное основание для крышевания бизнеса, неплохая база, чтобы отмывать преступные деньги. Охранный бизнес — перспективное дело и в ближайшие годы будет все перспективнее, богаче и крупнее. А чем больше бизнес, тем большие объемы денег можно через него пропустить. Больше можно отмыть.
— И верно, — хрипловато подтвердил Степаныч, когда мы уже поднимались по ступеням. — Если пойдет, отмыть можно много и быстро. В районе достаточно предприятий, с которыми можно было бы заключить подставные договоры об охране.
— Хоть наркоту отмывай, — буркнул Женя, а потом посмотрел на меня.
Все вместе мы остановились и переглянулись, напрочь забыв о Шелестове.
— Думаешь, то, что вы нашли у тебя в гараже? — Начал было Степаныч, но замолчал.
— Принадлежит Седому? Возможно, но не обязательно. — Сказал я. — Единственный, кто может знать наверняка — это Кулым. Но задать ему такой вопрос может означать выкопать самому себе могилу.
— Лучше не будем гнать коней, — предложил Женя. — Давай придерживаться твоего старого плана, Витя. А там, может, и узнаем чего-нибудь.
Когда мы попали в здание, естественно, Шелестова и след простыл. Тогда мы прошли через турникет, стали на первом этаже. Мы решили подождать, пока он пойдет обратно, чтобы задать ему несколько вопросов. Правда, я и не думал, что он на них ответит. Однако знал, что Шелестов сильно нас испугается. А когда его одолевают эмоции, язык с ним совсем не дружит.
— Если что, Денис Евгеньевич вас ждет, — заметил охранник, который явно был в курсе о деле.
— Он, вроде, занят, — ответил я, сидя на железной лавке с деревянной сидушкой, — к нему ж этот, в шапке пошел, да?
— Мгм, — как-то приглушенно и неопределенно пробурчал охранник из своего закутка.
— Слышь, Вить, — подсев ко мне, позвал Фима тихо и нерешительно. — Да вопрос у меня есть. Давай выйдем, поговорить с тобой хочу.
— А че? При всех стесняешься? — Также тихо спросил я.
— Да блин… че-то неспокойно мне… Так лучше будет, что б один на один.
— Ну пойдем.
Мы встали.
— Куда вы? — Спросил Женя.
— Да покурить, — ответил ему Фима. — Ща вернемся.
— Витек же не курит, — хмыкнул Степаныч.
— Он за компанию, — неубедительно ответил Фима.
— Ну ты ж понимаешь, что они все равно узнают, если че, — сказал я, когда мы вышли на улицу, и Фима правда закурил.
— Да и пусть. Говорить при них неудобно.
— Ну? А чего тебе неудобно? Че хотел-то?
— Да че-то я переживаю сильно, — буркнул он. — После того как вы сказали про мужика моей сесрты, думаю все об этом. А вдруг он правда какой-то не такой? Вдруг бандос или еще че?
— Вот те на, — я заулыбался. — А чего тебе перед всеми неудобно-то?
— Да я ж че-то это, — Фима затянулся и шмыгнул носом. — Что-то распереживался. Забоялся даже. И вроде как по пустяку, щас же ничего еще не случилось. Женька увидит, что боюсь, будет доколебывать потом. Шутки свои унылые шутить.
— То есть, ты застеснялся, что переживаешь за сестру и это кажется тебе слабостью, которую перед мужиками показывать нельзя? — Сформулировал Фимину мысль я.
— Во! Говорю ж, ты ученый. Ты лучше меня скажешь. А сам я ни черта в таких вещах не понимаю. Но… В общем, да. Вот так я и думаю.
— Глупости, — покачал я головой. — Это ж сестра твоя. Ты за мужиков горой, и за нее надо горой.
— Да это понятно, — Фима снова затянулся, потом выпустил дым носом и щелкнул бычком. Сплюнул. — Ну… Ну ладно. В общем, мож ты мне подскажешь, как че сделать? Как понять, не ввязалась ли моя сестра в какую передрягу?
— А ты с ней разговаривать пробовал?
— О чем?
— О чем, о чем. О мужике ее, конечно. Выспросил бы, нормально ли там все.
— Да че я, — удивился Фима. — баба какая базарная, с бабами о мужиках болтать?
— Ты с ней не о мужиках будешь болтать, а о безопасности твоей сестры, Фима. Это не зазорно.
— Да я небольшой говорун, — засмущался Ефим. — Я больше руками работать, а не болтать.
— Ну не уж то с родной сестрой не сможешь найти общий язык? Ты ж мужик. А мужик должен понимать, что у его близких людей на душе.
Фима громко засопел носом, отвел взгляд. Выглядел он так, будто на стрелку с бандосами ему съездить в сотню раз проще, чем поговорить с собственной сестрой о том, все ли у нее в жизни хорошо.
— Лады, — Решился он. — Прав ты, Витя. Надо. Ладно, вечером
