руки о платье и замерла.
— Посмотри, пожалуйста, чтобы никто во двор нос не сунул, — попросила она Рича. — И что бы не услышал и не увидел — сюда не подходи.
На работу магов пластун насмотрелся, еще будучи на Пакчете. Ничего интересного в их искусстве убивания людей различными изуверскими способами он не видел. Зато вдоволь испытал всевозможные эмоции, когда объятый магическим огнем противник истошно орет, на глазах рассыпаясь в прах; или не издав ни единого звука, человеческое тело словно пропущенное через огромный железный вал, превращается в кровавый фарш. Рич не любил чародеев (как своих, так и дарсийских), умеющих брать силу из кристаллов, но ничего не представляющих из себя без амулетов. Вот выйти с клинком против врага и убить его в честном бою больше подходило для характера молодого пластуна.
Пристроившись на куче старых досок, которые он сам и натаскал для девушки, чтобы ей было чем топить печь, Рич подобно пастушьей овчарке насторожил слух. В поселке давно уже отучили самых любопытных совать нос в чужие дела. Что там творится у соседа, интересно, конечно, но жизнь дороже. Можно ведь и до утра не дожить. Поэтому штурмовик был спокоен. Его больше интересовало, закончила Озава с трупами или до сих пор возится.
В огороде мертвенной синевой засветились гроздья шаров. Они взмыли вверх и образовали круг, медленно крутясь по невидимой ниточке. Что-то подобное Рич видел во время атаки Озавы на Пустошь. Такое же заклятие «холодного огня», только теперь синева постепенно бледнела, уступая место багровым искоркам. В какой-то момент эти порождения магии рассыпались на три кучки, и каждая из них ринулась вниз. Через мгновение воздух всколыхнулся от невидимого удара, мазнув лицо Рича теплой волной, ударилось в забор, чуть не завалив его на землю.
Огород и часть стены дома осветились ало-желтыми всполохами, какое-то мгновение подрожали язычками невидимого пламени и опали. Резко запахло, но не сгоревшей плотью, а чем-то непонятным, будоражащим нос.
Озава подошла неслышной тенью, молча села рядом, обессиленно зажав руки между коленями. На ее шее болтался ограненный кристалл гравитона, в сердцевине которого едва заметно пульсировала синяя искорка, постепенно затухая. Вскоре она полностью погасла, и Рич почувствовал, как его отпускает невидимое напряжение, вздыбленные от волн энергии волосы легли на место.
— Всегда казалось, что, владея магической силой, убить человека не стоит труда, — тихо проговорила Озава. — Не терзаясь душевными муками, просто направить энергию гравитона в заклятие и обрушить его на врага. А тут едва смогла сжечь трупы. Расклеилась. Что дальше делать будем, Рич?
Штурмовик обнял девушку за талию и привлек к себе, вдыхая едва ощущаемый запах магии, чем-то похожий на тот, что бывает после сильной грозы.
— Утром переедем в Пустошь. Ты все расскажешь командору, а он решит, как уберечь тебя от преследования Котрила.
— Боюсь, я останусь для вас врагом, — вздохнула Озава. — Думаешь, я не поняла, зачем ты так рьяно стал за мной ухаживать? Только непонятно, как ему удалось понять, что атаку на его особняк — моих рук дело.
— У нас хватает следопытов, — усмехнулся Рич. — На тебя вышли очень быстро, только не хватало доказательств. Самое интересное, что они нашлись в Валунном Дворе, когда мы туда сопровождали купеческий караван.
— И как такое случилось? — удивленно посмотрела на него девушка. — Кто мог рассказать, что я жила в Валунном Дворе?
— Местные тетки с длинными языками, — Рич повернулся к ней и выдержал взгляд с блестящими искорками зрачков. — Случайно зашел разговор по пустякам, они о маленькой чародейке и вспомнили. Представляешь, всерьез думают, что бандиты тебя убили и закопали в вересковых пустошах. Ну а командор свел воедино кончики оборванных ниток, и все стало на место.
— Лучше бы в самом деле Рэйдж убил меня, — медленно произнесла Озава и встала. — Ладно, дело к рассвету, надо прибрать в доме. А ты собери пепел в огороде вместе с землей и закопай в свинарнике. Он все равно пустует. Мешок возьми в кладовке, туда все и закидай.
Рич понял, что нужно поторопиться. Светало летом быстро, а им еще в Пустошь топать. Он сходил в кладовку, нашел мешок и лопату и без лишних вопросов занялся погребением того, что осталось от незадачливых представителей банды Котрила. Именно банды, иначе Игнат Сирота ее и не называл, и очень сильно хотел расправиться с предводителем. Был шанс в Шелкопадах, но Рич так и не понял, почему командор отпустил ублюдка живым. Их всего-то была жалкая кучка, всех бы там и закопали.
Он с трудом справился с окаменевшей землей в свинарнике, но выкопал яму, достаточную для того, чтобы высыпать в нее прах из мешка. Закончив дело, лопату вернул на место, а мешок выбросил в бурьян, густо росший на пустыре за забором, и стал ждать, когда Озава закончит с мытьем полов. Ему пришлось еще дважды выливать грязную воду, а небо стремительно светлело.
— Все! — устало вытерев пот с лица, Озава огляделась по сторонам. — Как думаешь, я сюда еще вернусь?
— Зачем тебе эта развалюха? — Рич пожал плечами. — В Акаписе найдем тебе комнату, будешь принимать клиентов, отбою не будет. Если бы ты с самого начала устроилась в городе, давно стала бы богачкой. Думаешь, людям охота переться в поселок, где могут и прирезать? Это от безысходности.
— Денег не хватит на аренду, — отмахнулась Озава.
— Я тебе помогу.
— Ты? — рассмеялась чародейка, и ничуть не смущаясь его, стянула мокрое и грязное платье с тела. Обнаженная ладная фигурка Озавы заставила Рича гулко сглотнуть комок в горле. Лихорадка боя покинула его, а вместо нее появилось томление и жгучее желание овладеть девушкой. Словно не замечая его реакции, чертовка медленно, слишком медленно натягивала на себя одежду, в которой ходила в Акапис. — Денег-то хватит? Три «короны» в месяц для меня неподъемная сумма… Рич, убери руки, иначе обращу в неподвижную статую. Нам нужно побыстрее уходить отсюда. Я боюсь, что Манихарт мог почувствовать выплеск магии.
— Манихарт — это маг губернатора? — уточнил Рич.
— Ага, он самый.
— Я же сказал, что помогу тебе, — хрипло произнес штурмовик, нехотя отлипая от горячего и гибкого тела Озавы. — Будешь под нашим присмотром. Игнат приставит охрану и защитит от Котрила.
Они вышли на улицу, когда над серебристой полоской моря вспыхнули лучи восходящего солнца и раскрасили его
