хреновы...
А Хо слинял. Сволочь желтолицая, сообразительный! Тоже жить хочет...
– Паром! – Ефрейтор обернулся к идущему сзади него громиле. – Давай вперед, здесь неопасно!
Мартин знал, что делал. Подыхать ефрейтору не хотелось... Паром сделал несколько шагов, в воздухе раздался глухой щелчок, его колени подкосились, а бритый затылок нырнул в дикорастущую зелень.
Отпрыгнув назад, Мартин укрылся за толстым сосновым стволом. Что за чертовщина? Это был последний из его бойцов! Их выкашивали стрелы! Работал невидимый арбалетчик. Без звука и валит наповал...
Видимо, это незаурядный мастер, профессионал. Лучше не высовываться, подождать... Неожиданно впереди хрустнули ветки, и Мартин инстинктивно дал туда длинную очередь, нервы партайгеноссе не выдержали. Ответ не заставил себя долго ждать, на голову Мартина посыпались кора и сучья. Выходит, противник вооружен еще и автоматом. Или их там несколько? Тогда дело плохо.
Ефрейтор выбрал удобную точку, сзади, за спиной, сплошной кустарник, бесшумно подкрасться невозможно. Передний же и боковой обзоры вполне приемлемы. Ну, кто ты там, покажись...
И охотник попался в засаду... Если бы не арбалет в тонких руках и винтовка за спиной, Мартин принял бы молодую, худенькую женщину за дачницу, отправившуюся по грибы. Двигалась она мягко, осторожно, рассчитывая каждое движение, почти бесшумно. В ней чувствовалась опытная охотница... Действовать надо быстро, чтобы она не успела закричать. Мало ли кто там еще с ней?
Сумела ли она спасти капитана? Рита боялась опоздать... Ох, как она устала. И вдруг она отчетливо услышала голос Гуннара: «Ты искупила свой грех... Я жду тебя!» Голос Гуннара... Нет, как же, этого не может быть! Ей мерещится невесть что...
Нога подвернулась на мягком мху, она припала на колено – ноги попросту не держали тело. В этот момент перед ней из-под земли, точно из самой преисподней, вырос человек-зверь, которого она безуспешно выцеливала весь этот страшный день...
Мартин вытер штык-нож о траву и быстро вернулся в свое укрытие. Здесь где-то шастает автоматчик... Нужно дождаться и его. И только потом уходить самому...
Ждать пришлось долго. Но ненапрасно...
Конец ефрейтора
(Игорь Зимин)
...Били по мне неприцельно, на звук. Я ответил короткой очередью, тоже на звук – обзора не было... Неизвестный стрелок отозвался еще более короткой очередью, меня не задело, однако пуля каким-то чудом угодила прямо в цевье моего «АКСа». Автомат теперь к стрельбе непригоден, магазин отвалился. Ну ничего, у меня еще мачете и пара рук.
Я просидел неподвижно около получаса, потихоньку массируя пальцы. Противник затаился где-то рядом. Когда же он проявит себя?..
Тишина. Листва почти неподвижна. А может, они все разбежались или перебиты неизвестным арбалетчиком?..
Я осторожно поднимаюсь и двигаюсь в том направлении, откуда слышались автоматные очереди. Обшариваю глазами каждый куст, вслушиваюсь в обманчивую лесную тишину... Что это?
Она была мертва. Хрупкая маленькая женщина с короткими, почти бесцветными волосами. Две страшные колотые раны – на груди и в области печени. Работа профессионального мясника-вальщика. Мартина, одним словом. Где же он сам? Неужели сбежал?
Рядом с убитой женщиной я заметил в траве снайперскую винтовку. Неужели это она помогла мне? Почему? Кто она? Теперь ясно, почему ее убил Мартин. Боекомплект отсутствовал, ефрейтор работал основательно... Шорох в кустах справа, я мгновенно вскакиваю.
– Здорово, капитан! Как я твою подругу?
Вот он! Партайгеноссе-ефрейтор! Появился-таки... Метрах в десяти. Хотел подойти ко мне незамеченным. А теперь орет на всю область. Или у него крыша поехала?
– Сейчас и тебе сделаю так же, – продолжил он, медленно приближаясь.
Жаль, патроны кончились, с этим вепрем барахтаться не хотелось. Он не уголовник Хо. Этот накушался крови в иных академиях.
– Как стоишь, капитан!
Нет, сволочь рыжая, меня на рык не возьмешь... Он остановился метрах в трех. Его черные зрачки впились в меня. В руках по штык-ножу.
Мачете я держал за спиной. Мы с Мартином не былинные богатыри, чтобы в чистом поле выяснить, кто сильнее. Сейчас все решат доли секунды. У меня нет пространства для размаха или иного маневра, да и мачете – вещица увесистая...
– Руку из-за спины! Быстро! – Мартин ревел, подбадривая и взвинчивая себя.
– На, держи, – прохрипел я, подскользнулся и упал на бок.
Инстинкт зверя сработал, Мартин бросился вперед. Моя рука не подвела...
Его туловище еще секунду держалось на ногах, однако мощные, тренированные мышцы жили своей жизнью, как у зверя.
Затем тело неуклюже, мешковато рухнуло, пару раз дернувшись в конвульсиях... Как это не похоже на киношную схватку двух профи – десять секунд на все дела...
Мачете сделало свое дело, голова ефрейтора была отрезана, точно кусок масла, и валялась в полуметре от туловища. Подходить к ней не было ни малейшего желания...
«Вот он, твой убийца, я наказал его!» – мысленно произнес я, повернувшись к женщине. Какие светлые, почти белые волосы...
И тут я вспомнил.
«Белые колготки» – так называли в столичной прессе снайперш из Прибалтики. Не знаю, носили ли они колготки и какого цвета. Да и самих снайперш было не так уж много, хотя нервов они нам попортили больше, чем десятки «волков».
Одну из них однажды заловили мои ребята... Они приволокли ее ко мне уже порядком избитую. Бойцы хотели привязать ее к двум БТРам и разорвать. Почему я не позволил им этого сделать? Не мог. Расстрелять еще ладно. Но...
В роте у меня воевали молодые пацаны, им двадцати еще не было. Уйдут из армии, станут учиться или работать, свои семьи заведут... А на них висеть будет. Всю жизнь те два «броника» будут помнить... Не дело это.
«Иди отсюда», – сказал я ей тогда...
...Эта женщина, возможно, спасла мне сегодня жизнь. Да не возможно, а точно... И не только мне. А я даже не знаю, как ее звали...
Я поднял ее легкое безжизненное, еще не окоченевшее тело и двинулся к шоссе. Оставлять женщину в лесу я не хотел.
– Кто это? – спросил Толя Говор. Он терпеливо ожидал меня в укрытии.
– Не знаю, – честно ответил я. – Ее надо похоронить... Похоронить как человека.
– А меня уже один раз расстреливали. Причем из гранатомета.
– Будет заливать-то! Я же рядом был!
– Просто он промахнулся, «чех» тот обдолбанный...
Подполковник Сергеев, он же Ворон, молча слушал болтовню Паши и Митрича. Те хотели как-то разрядить обстановку и втянуть контрразведчика в беседу. Как говорят офицеры спецподразделений: со смертью мы играем в молчанку.
Законопатили их на совесть, зиндан не хуже чем у «духов». В глубину метра четыре, если не все пять. И
