— А Колька что?
— Кольку тоже в вертолет погрузили. Вместе с моей красавицей. — В его голосе Сержант услышал самые настоящие нотки печали. Тут не просто совокупление, за этим, похоже, нечто большее. Скорее всего, женщина была совершенно некрасивой, с опухшим от пьянства лицом. А поди ж ты, какие бездонные чувства вызывает. Вот они, самые что ни на есть глубины человеческой психики. Едва копнул и провалился в Марианскую впадину. И уже со скрытой злобой, где в полной мере проявилось его звериное нутро, Федор добавил: — Колька-то, наверное, сейчас как хочет, так и пялит мою красавицу!
— Так у вас же любовь? — серьезно заметил Юрьев.
— А что она, не человек, что ли? — возразил Федор. — Ласки-то ей охота! Как вернется, так я ему скажу, чтобы он мне вернул мои четыре флакона.
— А вернет? — с сомнением переспросил Сержант, пытаясь подыграть настроению Феди-бомжа.
Тот удивленно посмотрел на Степана:
— А куда же он денется-то?
— А если нет?
— Тогда я его на перо посажу.
По выражению, с каким были сказаны слова, становилось ясно, что подобное для него не пустая угроза.
— Оно и верно, — поддакнул Сержант. И, выждав должную паузу, спросил: — Так ты не забыл?
— Не беспокойся, братан, все будет в ажуре!
Сержант едва не поморщился от такого обращения. Но чувства следовало поберечь.
— Вот и славно, — поднялся Сержант. Сунув руку в пакет, он вытащил из него бутылку водки и протянул бродяге: — Вот это тебе, чтобы не так уныло было.
— Да я и не грущу, — произнес тот, расчувствовавшись. И с достоинством спившегося аристократа потянулся за угощением. — Мясца бы еще шматок. Да где ж его взять!
— Вот тебе хлеб, колбаса.
Федор с подозрением посмотрел на соседа и спросил:
— Где натырил?
— В магазине продуктовом прихватил, пока продавщица лясы чесала в подсобке.
— Подскажи, в каком? — въедливо спросил Федор. — Может, и я там разживусь.
— У набережной, — уверенно соврал Сержант.
Федор был предрасположен к длительной беседе, несколько дней абсолютного безмолвия утомили и надоели. Теперь он не угомонится до тех пор, пока не выплеснет всю муть, накопившуюся за неделю.
Криво ухмыльнувшись и показав при этом почерневшие корни выбитых зубов, он продолжал заговорщицким голосом:
— В прошлом году я подкоп в продовольственный склад сделал. Как вечер, так я раз в нору — и там! Прихвачу банку тушенки и бутылочку пива и обратно выползаю. Потом этот лаз фанеркой прикрывал. А для верности еще бочку на него ставил. Тут, главное, не нужно жадничать, — вздохнул бомж. — Иначе все дело провалить можно. Целых полгода так отоваривался, — сказал он с гордостью. — Так ты чего, уже пошел? — спросил он с досадой у поднявшегося Сержанта.
— Да, бабенку одну нужно навестить.
— Тогда святое дело.
Уже отойдя на значительное расстояние, Степан обернулся, бомж с заинтересованным видом смотрел в его сторону. Подобный интерес бродяги к его персоне неприятно поразил Сержанта. После того как все закончится, нужно будет избавиться от него. Лишние свидетели ни к чему.
Сержант свернул на пустырь, заросший густым кустарником. Переоделся в приличный костюм, лохмотья бомжа уложил в пакет. Уже ничто не говорило о том, что каких-то полчаса назад он был бездомным бродягой.
Хозяйка, у которой он снимал дом, была вдовой. Довольно крепкая бабенка лет пятидесяти. Порой он ловил на себе ее озороватые взгляды, чувствовалось, что она может предложить ему не только крышу над головой, но и собственную кровать. Еще один ненужный свидетель, и еще одна небольшая проблемка, которую предстояло разрешить.
Степан Юрьев не позабыл побрызгать на себя дорогим одеколоном. Следовало всецело соответствовать разработанной легенде, а по ней он был видным ученым, прибывшим в город на какой-то симпозиум. От таких людей, по его собственному убеждению, должно пахнуть дорогим парфюмом и французским коньяком. Пикантность ситуации заключалась в том, что Сержант столкнулся с хозяйкой едва ли не нос к носу около двух часов назад, и она не узнала в пьяноватом грязном бродяге своего нынешнего квартиранта.
Дом был пуст, хозяйки не оказалось. Оно и к лучшему! Включив телевизор, Сержант стал дожидаться выпуска новостей. Ага, начинается. Привычная заставка. Дальше часы, отсчитывающие секунды. И вот на экране возникла симпатичная девушка-диктор.
— Около трех часов назад с радаров исчез самолет «Ту-154» с сорока шестью пассажирами на борту. — Перевернув листок, она продолжала все тем же взволнованным голосом: — Только что принесли сообщение с пометкой «срочно». Обнаружены обломки лайнера. Специалисты называют несколько причин произошедшей трагедии. Первая из них — человеческий фактор. Вторая — технические неисправности. И наиболее вероятная — взрыв. Президент отдал распоряжения…
Степан выключил телевизор. Вот, значит, о какой причине он намекал. Случившееся еще раз доказывало, что его заказчик невероятно всемогущ и он не остановится ни перед какими средствами, пока не выполнит намеченное. Юрьев невольно поежился. Если он безо всякого душевного трепета отправляет к праотцам самолет с несколькими десятками пассажиров на борту, так что для него жизнь всего лишь одного человека?
Ясно одно — саммит не может быть сорван. Слишком много на него поставлено, слишком серьезные задачи предстоит решать. Все расписано до последней мелочи. О том, чтобы перенести встречу на другой срок, не может быть и речи, подобное решение можно будет воспринимать только как неуважение к главам других государств. У каждого из лидеров этих стран может возникнуть вопрос: «Что-то у этих русских опять не заладилось. Ненадежная страна».
Все рассчитано точно. Ясно одно, что в связи с возникшими обстоятельствами президент на саммит прибыть не сможет. Неправильно было бы заседать за столом переговоров, когда с неба валятся самолеты с согражданами. Если он все-таки прибудет на встречу, то его попросту не поймут. Что имеем в результате? Премьер в отпуске, и поговаривают, что он рыбачит где-то далеко в тайге. Один только перелет займет целые сутки, не говоря уже о том, что он должен познакомиться с материалами и подготовиться к встрече. Следовательно, наиболее вероятная фигура, которая сможет заменить президента во время переговоров, — вице-премьер Павлов. Тем более что именно он занимался подготовкой материалов и как никто другой знаком с проблемами. Следовательно, он и является «клиентом» Сержанта.
И вся эта многоходовая операция нужна была для того, чтобы обескровить Варяга!
Сержант взял телефон и набрал номер:
— Новость слышала?
— Да.
— Приступишь только после моего звонка.
— Ясно.
Сержант не знал, каким образом эту женщину заставили пойти на самопожертвование. Ведь женщины очень жизнелюбивые существа, подобное качество в них заложено природой в куда большей степени, чем в мужчин. Не исключено, что здесь имеет место какое-то зомбирование. А это еще раз доказывало невероятные возможности заказчика.
— Он будет там? — на этот раз ее голос прозвучал несколько жестковато.
— Твой последний?
— Да.
— Можешь не сомневаться. Он обязательно будет среди прочих.
— Как мне тебя отблагодарить?
— Ничего, как-нибудь сочтемся, — хмыкнул Сержант и отключил телефон.
Он достал бутылку виски и хлебнул прямо из горлышка. Спирт весело пробежался по жилам, будоража кровь. Еще один глоток. Проглотил, сладко зажмурившись, и удобно устроился в кресле. После двух глотков действительность ощущалась острее. Из подсознания пробивалась всякая дрянь, и ему пришлось затратить немало внутренних ресурсов, чтобы обрести душевное равновесие.
Поднявшись, он подошел к окну и отдернул занавеску. Эту квартиру он выбрал не случайно. Отсюда хорошо просматривался маяк. Сейчас — особенно торжественный. Сержант поймал себя на том, что ему хочется собрать винтовку и взобраться на самую верхотуру маяка. Для того чтобы утолить бушующую внутри страсть, совершенно необязательно дожидаться объекта. Достаточно сделать пару прицельных выстрелов и исчезнуть в темноте.
Нет, пока еще не время!
Чертанов не мог знать, откуда у него возникло это чувство, но он был совершенно уверен, что Сержант находится где-то рядом. Он даже поймал себя на том, что принялся заглядывать в лица встречным прохожим.
Вице-премьер должен прибыть завтра. Следовательно, у Чертанова в распоряжении всего лишь сутки.
Как-то незаметно Михаил вышел на набережную. Волны с шумом разбивались о гранитные плиты, и колючие холодные брызги достигали лица. Маяк, стоявший неподалеку, показался ему в этот час необыкновенно зловещим. Что-то было не так, но вот что именно, Чертанов понять не мог.
