колеса болтов с секретом — лучшая защита от воров. Болты вы можете приобрести на любой автозаправочной станции или на станциях автосервиса. Цена комплекта 10 рублей". Шутники чертовы! А вообще-то, они правы, давно надо было разориться и поставить "секретки" на колеса. Журналист завел машину, сделал круг вокруг гостиницы и направился в сторону рыболовецкого колхоза.
Отдел техники безопасности находился на территории рыбпорта. Сергею пришлось долго плутать между огромных гор уже окаменевшей соли, штабелей старых бочек, ящиков и бухт толстых просмоленных канатов, прежде чем он наткнулся на небольшой домик, на двери которого висела табличка "ОТБ". В отделе находились два человека. В тот момент, когда Николаев вошел, они о чем-то громко спорили между собой и даже не расслышали стука в дверь. Увидев постороннего, оба мужчины тут же замолчали и разошлись в разные стороны.
— Здравствуйте, — Сергей сделал вид, что ничего не заметил. — Мне нужен товарищ Рудзитис.
— Я Рудзитис, — сказал коренастый мужчина в расстегнутой на груди рубашке, из-под которой выглядывала тельняшка. — Новенький? На работу устраиваешься?
— Нет, я журналист и хотел бы с вами поговорить.
При слове "журналист" разгоряченное спором лицо мужчины вдруг застыло и, в буквальном смысле на глазах, посерело.
— Дело в том, что наша газета хотела бы дать статью о моем коллеге Николае Ирбе. Мы знаем, что незадолго до смерти он беседовал с вами. Может, вы припомните, о чем шла речь, ваши впечатления. Мне приходится по крохам собирать материал о нем.
— У вас есть какой-нибудь документ, подтверждающий, что вы действительно журналист? — вдруг глухо спросил Рудзитис.
— Да, конечно, пожалуйста.
Он долго изучал красную книжечку, затем вернул Николаеву и сказал:
— Я не помню, о чем мы с ним говорили. Наверное, о технике безопасности лова в… — Стоявший у окна мужчина кашлянул, и Рудзитис мгновенно осекся. — Не помню, не хочу врать.
— Хорошо, — Сергей понял, что в присутствии третьего лица вряд ли можно рассчитывать на получение какой-либо достоверной информации, он вырвал из блокнота листок и написал телефон. — Я остановился в гостинице. Позвоните, если что-нибудь вспомните. Мне это очень важно.
— Не обещаю.
После посещения отдела техники безопасности Николаев заехал в редакцию, взял там найденный Светой блокнот Ирбе и направился по второму адресу.
На трехэтажном здании была прикреплена табличка "Улица Курортная, 34". Отыскав в висящем в подъезде списке жильцов фамилию Римкас, Сергей поднялся на второй этаж и позвонил в четвертую квартиру. Дверь открыла женщина лет тридцати пяти.
— Вам кого? — спросила она, кутаясь в длинный махровый халат.
— Мне нужна Тамара Александровна.
— Я Тамара Александровна. Проходите. Извините меня за такой вид, но я на больничном. Присаживайтесь. Вы по какому делу ко мне?
— Дело в том, что я друг и коллега Николая Ирбе. Вы знали его?
— Да, конечно. Я работаю инженером в лаборатории и делала ему кой-какие анализы.
— Вы слышали, что Николай погиб?
— Да, — кивнула женщина. — Я даже присутствовала на похоронах.
— Вы одна из последних, с кем встречался и говорил Николай перед смертью. Мне крайне важно знать, зачем ему нужны были анализы и о чем он еще спрашивал вас? Постарайтесь припомнить все.
— Ну, если это действительно так важно для вас, — Тамара Александровна поудобней устроилась в кресле, — я постараюсь. Я училась с его женой в одном институте и через нее познакомилась с ним. Я знала, что он работает в газете и пишет статьи об экологии. Где-то месяца три назад он пришел к нам в лабораторию и попросил сделать анализы проб воздуха и воды. Наш заведующий, жуткий перестраховщик, позвонил руководству комбината и попросил у них разрешение на проведение этих работ. Начальство, естественно, строго-настрого запретило. Николай тогда обратился ко мне, и я, в частном порядке, после работы, помогла ему. Второй раз он попросил меня сделать анализы недели за две до смерти.
— Что это были за анализы?
— Первый раз был общий анализ проб воздуха и воды на содержание различных вредных веществ.
— И что у вас получилось?
— Содержание некоторых вредных элементов и соединений превышало предельно допустимые нормы в несколько раз. Хлора, например, почти в двадцать раз, двуокиси азота в пятнадцать. Второй раз он попросил сделать анализ проб воздуха и воды на содержание иприта.
— Иприта? — удивился журналист.
— Да, иприта. Я никогда не делала подобных анализов, и мне пришлось перерыть целую кучу книг по гражданской обороне. В воздухе я ничего не нашла, а вот в воде обнаружила следы иприта.
— Он не рассказывал, где брал эти пробы и для чего?
— Нет.
— А вы не вспомните числа, когда он приходил с этими пробами?
— Надо посмотреть. — Женщина встала и подошла к висевшему на стене красочному календарю. — Последний раз он был перед майскими праздниками, числа двадцать седьмого апреля, а первый раз девятнадцатого-двадцатого февраля. Точно, Николай пришел, а мы еще собирали деньги для подарка нашим мужчинам.
— О чем он еще говорил с вами, спрашивал, рассказывал?
— Он интересовался воздействием хлора и иприта на организм людей, но я не специалист в этой области и ничего толком не могла ему сказать.
— А почему он интересовался ипритом? Ведь это боевое отравляющее вещество.
— Не знаю. Извините, я что-то очень устала. Больше ничего не помню.
— Это вы, Тамара Александровна, меня извините, — Сергей встал и сунул блокнот в карман, — что я имел наглость вторгнуться в жилище больного человека и устроить ему допрос с пристрастием. Большое вам спасибо и выздоравливайте побыстрей. До свидания… Да, чуть не забыл. Вы не помните, Николай пользовался для записи вашего разговора небольшим диктофоном?
— Нет.
Прежде чем отправиться по третьему адресу, Николаев прошелся по центру и сделал несколько снимков. Городок был необычайно красив и ухожен. Обилие зелени, цветов, красочной рекламы, сверкающие чистотой тротуары и пешеходные дорожки — все это вызывало приподнятое чувство, которое было сродни ощущению праздника. Хотелось забыть все дела и окунуться в свободно текущий мимо поток отдыхающих. Посидев немного на скамейке и погревшись на солнышке, Сергей тяжело вздохнул и направился к машине. Предстояло еще два визита.
На улице Комсомольской дверь открыла девочка двенадцати лет.
— Здравствуйте, — поздоровалась она.
— Здравствуй. Здесь живут Борисовы? — спросил журналист.
— Я сейчас позову бабушку.
В прихожей появилась полная женщина с полотенцем через плечо.
— Добрый день, — сказала она. — Вам кого?
— Я хотел бы видеть Борисовых. Я из редакции газеты.
— Проходите. У нас уже были месяц назад из газеты. Молодой человек к Вячеславу Семеновичу приходил, на магнитофон его записывал.
В книжке Ирбе напротив номера телефона стояли две буквы: "В.С.", похоже, что Николаев был на верном
