— Ох, ну это же бесполезно, — она помолчала и вздохнула. — Ты же сам знаешь! Приезжай, Филипп!
— Ну ладно, завтра заскочу.
— Завтра поздно будет! Завтра уже вообще ничего не найдут! Даже ты не найдешь! В чем мне зимой ходить?
Он посмотрел на часы. Почти семь.
— Хорошо. Через сорок минут буду.
Лис правильно рассчитал время. Дорога в Южный микрорайон была забита машинами — отработавший народ возвращался в городскую спальню. Так что к обшарпанной пятиэтажке он подъехал ровно через сорок минут. Хотелось пить, даже в горле пересохло. Может, Натаха угостит чаем? И стресс снимет? Она замечательно делала минет… Нет, те времена прошли!
Раньше ветхость фасада, выкрошившаяся плитка и многочисленные трещины не бросались в глаза. Может, потому, что раньше это был и его дом. В парадной, как всегда, пахло кошачьей и человечьей мочой. Постояв несколько секунд и послушав звенящий пустотой подъезд, Лис быстро взбежал на четвертый этаж. Из трех дверей на площадке две блестели лаком и хромом хитроумных замков. Только у Натахи все осталось по-прежнему: потрескавшийся дерматин с врезанным им когда-то глазком и косо прибитым тоже им звонком. Пепла у порога на этот раз не было. По всему выходило, что ее мечта о надежном хозяине в доме так и не реализовалась. Указательный палец решительно вдавил черную кнопку.
Натаха открыла сразу и замерла на пороге, будто ее пришли сватать. Она почти не изменилась. Худощавая, симпатичное личико кисейной барышни, чуть раскосые лисьи глаза с синеватыми тенями, даже халатик тот же, или похожий, но наверняка надетый на голое тело. Быстрый взгляд обежал Филиппа с головы до ног, время от времени скромно опускаясь долу и снова начиная изучать бывшего любовника.
— Ой, ты и не изменился! А я?
Она всегда была непосредственной. Знак зодиака — Близнецы, и ее личность действительно раздваивалась, одна половинка была целомудренной, хотела жить честно и правильно: работать, воспитывать дочь, готовить борщи и стирать вещи мужу… Но второй Близнец постоянно толкал на сомнительные знакомства, втягивал в авантюры, создавал различные проблемы, за которыми было некогда забрать девочку с временного постоя у родителей, прилежно трудиться в больнице или поликлинике, завести нормальную семью и сделать еще много полезных и достойных дел. Близнецы, надо признать, не боролись между собой, а уживались в мире и согласии. Первый Близнец, просматривая порнуху, ждет, что дело кончится свадьбой, а второй, разогревшись, выкидывает также штуки, до которых режиссеры еще не додумались…
— Мы так и будем стоять на пороге?
— Ой, нет, заходи, я просто растерялась…
И внутри мало что изменилось — почти вся мебель осталась от бабушки Марьи, так что здесь вполне можно было снимать кино из жизни шестидесятых годов. Неудобные, с высокими прямыми спинками стулья, трехстворчатый шифоньер, изрядно продавленный диван, в износе которого он принял немалое участие…
Лис присел за раритетный квадратный стол, который можно было увеличить, вставив массивную доску, спрятанную под столешницей. На темном дереве белели две кружевные салфетки и чайные чашки, а через минуту появились раскаленный чайник и вазочки с вареньем. Лис даже удивился — для Натахи такая расторопная хозяйственность не была характерна.
— Так что у тебя случилось? Как тебя обворовали? Дверь-то цела!
Натаха, потупившись, разливала чай.
— Ой, да я познакомилась с одной женщиной, она пришла в гости, а мне надо было мусор вынести…
— Так я и знал! Что за женщина? — Лис жадно прихлебывал горячий чай.
— Ой, ты не ругайся… Она цыганка… Но цыгане ведь не все плохие… Мне показалось, что она хорошая… Еще чаю?
— У тебя все хорошие! — Он подцепил ложечку сливового варенья. — Короче, когда ты пришла, вещи и деньги исчезли. И эта цыганка исчезла. Так?
— Да, так…
Натаха рассматривала стены, потолок, шкаф…
— И Дашку ты не можешь забрать, потому что на работе у тебя неприятности, ты переходишь на другое место. Так?
— Откуда ты знаешь? — Теперь она разглядывала пол.
— К тому же ты собиралась замуж, но в последний момент все расстроилось. Так?
— Ой, ну откуда ты все знаешь? — В глаза она по-прежнему не смотрела.
В мозгу Лиса зажглась красная лампочка тревоги. Подозрительно, все очень подозрительно… Он бы никогда не откликнулся на внезапный звонок. Никогда бы не оказался в чужой квартире без подстраховки. Он нарушил все правила ради Натахи. И это быта ошибка. Натаха уже давно не находится под его влиянием, и воспользоваться ее слабоволием и «неумением отказывать» может любой! Конечно, не прохожий с улицы, но любой из тех, кто хорошо знает биографию крутого мента Коренева!
Внезапно стало жарко, закружилась голова. Он встал, подошел к шифоньеру, распахнул дверцу. Дубленка была на месте. Точно, ловушка! Его качнуло.
— Ой, Филя, что с тобой? Тебе плохо?
Лицо Натахи расплывалось. Дура! Ее, скорей всего, запугали или обманули… Клофелин в чае. Банальщина.
— Видишь, д-д-дубленку я уже нашел… Но мне плохо…
Натаха распахнула окно, но ворвавшийся холодный воздух облегчения не принес. Да и, скорей всего, она делала это не для облегчения, а подавала сигнал…
Лис выдернул пистолет. Голова кружилась, но стрелять он еще мог. Только в кого? В Натаху? Лис полез за телефоном, но трубка выпала из рук. В следующую секунду он потерял сознание и кулем повалился на пол.
* * *
Это было уже не беспамятство, но еще и не возвращение к жизни. Кошмарный тяжелый сон окутывал его липкой паутиной, размягчая тело и одурманивая сознание. Жуткие бесформенные существа тянулись к горлу, обвивали с головы до пят, не давая пошевелиться. Жесткие бугристые щупальца лезли в рот, побуждая к рвоте. Багровую пелену перед глазами прорезали черные всполохи. Он понимал, что балансирует на острой грани между жизнью и смертью, но не мог ничего сделать, чтобы перевалить на нужную сторону. Да и ему было все равно куда падать. С судорожным всхлипом в легкие ворвался глоток воздуха. Одурманенный мозг жадно впитал крохотную порцию кислорода. Сознание вырвалось из бездны небытия и зацепилось за реальность. Он лихорадочно задергался и тут же ощутил шершавый бетон под щекой и устоявшийся запах пыли.
Болезненный сон отступал, уступая место реальности. Он перевалился на сторону жизни. В отравленном мозгу тяжелым комком зашевелились спутанные мысли. Сознание возвращалось мучительно. Не понимая, ни кто он, ни где находится, человек попытался сесть. Но смог это сделать только со второго раза. Внезапно накатил приступ рвоты. Его вывернуло. Спазмы выталкивали обжигающую желчь вместе со стоном. Приступ длился нескончаемо долго. Но когда он закончился, пришло облегчение. Неожиданно к нему, сквозь обморочную слабость и безумные обрывки уползающих кошмаров, начала возвращаться память. Внезапно он сел и издал протяжное рычание. Участок мозга, отвечающий за память, очнулся, нейроны включались один за другим, сотня за сотней, тысяча за тысячей. И он вспомнил все!
Безымянный, раздавленный дурнотой и слабостью человек осознал себя Филиппом Кореневым. Не подполковником, начальником оперативного отдела, а просто человеком — без формы, удостоверения, оружия, телефона. Только руки, ноги, голова, сердце… Он всю жизнь манипулировал людьми, он много грешил, нарушал законы — писаные и человеческие. И вот он здесь, в каком-то подвале. Его предала бывшая любовь, которой манипулировал кто-то другой, и теперь он в загоне, как бык на мясокомбинате перед выходом в убойный цех…
Лис встал на ноги. Кому понадобилось его похищать? И зачем? Проще было просто застрелить в подъезде… Выставив руки, в кромешной темноте он двинулся вперед. Неподвижный затхлый воздух, мрак, тишина. Но интуиция подсказывала, что он здесь не один… Пальцы нащупали бетонную стену. Он двинулся вдоль нее по часовой стрелке. После второго поворота обнаружилась лестница. Сердце забилось чаще. Он поднялся наверх, к массивной стальной двери. Ни замочной скважины, ни ручки, ни щелей по периметру. Снаружи не доносилось ни звука.
Лис вернулся вниз и продолжил обследование подвала. Может, тут есть подземный ход, который выведет в канализационный колодец где-нибудь на Лысой горе… Чушь, конечно. Так бывает только в книжках и фильмах. Там о героях заботятся автор и режиссер, они вытаскивают их из самых безнадежных положений. А в жизни все по-другому, и сотни осмотренных им трупов только подтверждают безвыходность положения. Крыса, замурованная в темной норе, — вот кто он сейчас!
На миг накатила волна паники, но из глубины души тут же поднялась горячая ярость и мгновенно ее смыла. Она даже уменьшила головную боль! Хрен вам! Посмотрим, кто кого!
При очередном осторожном шаге нога уперлась во что-то мягкое. Он замер. Труп? Похоже… И, судя по отсутствию вони, совсем свежий… Лис присел, осторожно потрогал свою находку. Точно, тело мужчины… Холодное, но еще не остывшее до трупной температуры. Обшарил карманы, нащупал тяжелый ребристый кругляш. Опа-на, граната! А это что? Неужели… Точно, телефон!
