— Ну что выездили вчера? — устало спросил Парамонов Нарышкина следующим утром. Судя по Вашей кислой мине, опять ничего обнадеживающего.
— В общем, да, — потирая, красные от недосыпания глаза, ответил тот, — Ничего подозрительного в его действиях я не заметил.
— А все же, чем он занимался в городе? — спросил начальник.
— Вел себя, как обычный человек, — ответил Нарышкин и стал подробно рассказывать обо всех передвижениях иностранца.
— Так, может быть, именно в кафе у него была с кем-то встреча?
Нарышкин отрицательно покачал головой.
— Они мирно беседовали вдвоем, периодически, как голубки, поглаживая друг другу руки.
— Откуда вы знаете? — переспросил Парамонов.
— Я заходил в кафе и все это время пил пиво за соседним столиком.
— Кто бы сомневался, Юрий Александрович, что Вы упустите такую возможность, — усмехнулся начальник.
Нарышкин бросил недовольный взгляд на руководителя, и, не реагируя на его шутку, продолжил:
— Между прочим, говорили они по-русски. Я, правда, не слышал о чем, там громко играла музыка, но отдельные слова были понятны.
— А что потом? — поторопил его Парамонов.
— А потом, как я и говорил, они опять взяли такси, заехали в детский сад, женщина забрала ребенка и все вместе поехали к ней домой. Турок провел всю ночь у блондинки, а Ваш покорный слуга, — Нарышкин театрально поклонился, — у дверей подъезда, оберегая их, возможно, не очень крепкий сон.
— Настоящий моряк, — не скрывая зависти, произнес Парамонов, — В каждом порту жена и дом родной.
Юрий не отреагировал на последнюю фразу начальника, сегодня он не был настроен на шутки.
— Утром ребята в телефонном режиме кое — что сообщили мне об этой даме, — продолжил доклад майор, — Очень интересная штучка, должен Вам заметить. Зовут ее Алина Лебедь, 31 год, не замужем, учитель английского языка в этой школе. Но прошлое у этой «Лебедушки» еще более интересное.
Он сдвинул на край стола лежащие бумаги и присев на край столешницы, продолжил.
— В конце 80-х и начале 90-х она была валютной проституткой по кличке «Качка», видимо, производная от фамилии, а может быть, имела какую-то специфическую профессиональную особенность. Так что, я не удивлюсь, если ребенок у нее от нашего Челика, — Нарышкин хитро прищурился и усмехнулся.
Парамонов задумчиво посмотрел на настенный календарь, с обложки которого мило улыбалась жгучая брюнетка в бикини и, уже серьезно спросил у Нарышкина:
— Сегодня продолжите наблюдение за объектом?
— Нет, — ответил майор, принимая вертикальное подложение, — Сегодня теплоход выходит из порта, поэтому надобности в «наружке» нет. Пока коллеги готовят сводку по наблюдению, я опрошу своих оперативных источников по факту оформления «Беркена», тем более, что там, в составе пограничной смены, был наш человек. Может быть, он что-то расскажет интересное.
— Хорошо, занимайтесь, — удовлетворенно произнес Парамонов и направился к себе в кабинет.
Нарышкин сел за свой стол и, положив голову на скрещенные руки, долго смотрел перед собой в одну точку. От мыслительного процесса его отвлек Рыбаков, до этого тихо сидевший в своем углу:
— Кофе будешь? — спросил он товарища.
— Буду, — не долго думая, ответил Нарышкин и вытащил из тумбочки свою кружку.
Рыбаков включил в розетку чайник и принялся рассыпать по чашкам ароматный порошок. Тем временем, Нарышкин вытащил из сейфа начатую бутылку коньяка и, протягивая ее коллеге, шепотом спросил:
— Дернешь пять капель?
Рыбаков отрицательно покачал головой, доставая из шкафа сахар. Юрий недоуменно пожал плечами и, присев на стол, сделал два больших глотка прямо из бутылки. Затем, вернув горячительный напиток на прежнее место, спросил у соседа по кабинету:
— А ты где вчера был?
— Ездил на Староазовский пункт пропуска, нужно было проверить одну информацию, — неопределенно ответил Рыбаков.
— Что-то интересное или так, съездил развеяться?
— Ты знаешь, Юра, пока для себя не могу определить, что я сделал, развеялся или получил ценную информацию, — произнес коллега и стал разливать кипяток по чашкам. Нарышкин подошел к его столу, взял свой кофе и вопросительно посмотрел на товарища. Тот присел на стул, стоящий возле рабочего стола, и, подвинув ближе к себе чашку, начал рассказывать:
— Представляешь, сейчас пошла какая-то непонятная миграция чеченцев к нам. Только за вчерашний день через пункт пропуска въехало тридцать человек из Чечни, причем и мужчины, и женщины, и дети.
— И что тебя здесь так напрягает? — не совсем понял беспокойства соседа Нарышкин.
— Напрягает то, что у всех этих лиц паспорта новые, максимум месячной давности со дня выдачи. Все мужчины в возрасте от 25 до 40 лет, рожи — загоревшие, а щеки белые. Такое ощущение, что бороды сбрили перед посадкой в автобус.
— Ну и…? — спросил Юрий.
— Загнали одного из них на углубленный досмотр, думал, может, хоть наркоту найдем или оружие, а оказалось, что при нем ничего нет, ни денег, ни даже трусов.
— Вот это уже интересно, — оживился Нарышкин, — Значит, их у нас кто-то будет содержать за свой счет. А то, что нет трусов, тоже интересный признак. Мне коллеги в России рассказывали, что ваххабиты их не носят, — Он с сожалением хлопнул себя по колену, — Эх, надо было их всех вернуть назад в Россию.
— Я тоже самое предложил нашим пограничникам, но они отказались и оказались правы. Наршкин вопросительно поднял брови.
— Поясни, — попросил он и сделал осторожный глоток из чашки.
— Начальник смены мне сказал, если российские пограничники посчитали их паспорта исправными, то нас эти особенности никак не должны волновать. А не пускать в страну людей, только из-за того, что они не носят трусы, это, по меньшей мере, глупо. Их фамилии у нас по ориентировкам не проходят, так что все законно. В итоге все тридцать человек беспрепятственно пересекли границу Украины.
— Да, видимо, чеченским боевикам тоже нужно отдыхать в Крыму, хотя бы зимой, — многозначительно резюмировал Нарышкин.
От дальнейших размышлений вслух их отвлек телефонный звонок.
— Слушаю Нарышкин, — недовольно ответил майор.
— Саныч, есть для тебя интересная информация, — услышал он знакомый голос лейтенанта Перфильева, старшего контролера отделения погранконтроля порта, — Я думаю, тебе будет интересно.
Лейтенант Алексей Перфильев был далеко не зеленым юнцом, как это принято считать, ему уже перевалило за тридцать. Когда-то в начале 90-х он пришел в порт после службы в десантных войсках. Безупречное отношение к новым служебным обязанностям и отличная физическая подготовка сделали свое дело, его быстро заметили командиры и направили в школу прапорщиков. После возвращения оттуда у них и состоялось знакомство с майором Нарышкиным. У двух бывших боксеров нашлись общие темы для разговоров. В дальнейшем, Нарышкин через коллег из городского отдела, помог молодому прапорщику поступить на заочное отделение в местный политехнический институт, а со временем и, продвинуться по службе на офицерскую должность. Об этом Перфильев никогда не забывал. Так, былое увлечение спортом переросло во взаимовыгодное для обоих сотрудничество.
— Хорошо, я, кстати, пару минут назад о тебе вспоминал, куда подъехать? — сразу же согласился майор.
— Подъезжай сразу ко мне домой, мать сегодня на дежурстве в больнице, я дома один, — ответил лейтенант.
— Буду через сорок минут, — вставая со стула, ответил Нарышкин, но не успел он положить трубку, как тот его перебил:
— Саныч, если не трудно, захвати пару бутылок пива, а то я уже переоделся.
Нарышкин положил трубку на рычаг, изобразил гримасу безысходности на лице и, взглянув на Рыбаков, отрешенно произнес:
— Ну, как с этими помощничками бросишь пить. Говорит, есть информация, но привези пива. А где пиво, там и водка. — Он тяжело вздохнул и спросил:
— У тебя такая же основа сотрудничества с негласным аппаратом?
Рыбаков улыбнулся и отрицательно замотал головой.
— Мои источники знают, что я постоянно за рулем, а раньше было аналогично, только они ко мне приходили с бутылкой.
— Вот видишь, — покачал головой Нарышкин, — Ты правильно строишь отношения с ними, а я своих разбаловал.
Он быстро положил в папку несколько чистых листов бумаги. Накинул на плечи куртку и вышел в коридор.
Как и обещал, Нарышкин прибыл к Перфильеву ровно через сорок минут, держа в руках четыре бутылки пива. «Оперативный источник» ждал его на кухне, сидя на табурете в тельняшке и спортивных брюках.
— Раздевайся, Саныч, — приглашая гостя на кухню, предложил Алексей и сразу же взял у гостя долгожданные бутылки, — кушать будешь?
Только сейчас Нарышкин вспомнил, что еще не завтракал.
