Игорь Приходько - Жесткй вариант

Либо «короли» чего-то не поделили, либо какая-то третья сила прибирала их владения к рукам — централизованная власть. Но не ждать же, чем это все кончится.

Ордынский с Сумароковым и экспертом подъехали через час, когда взошло солнце, а я чуть не проиграл бескомпромиссную схватку с Морфеем.

— Если окажется, что это — та самая «шестерка», — смеясь сказал Сумароков, — я, ей-Богу, начну тебя подозревать.

— Не радуйся, — отмахнулся я. — Сначала винтарь найди.

— Найдется, не иголка, чай.

— Не иголка. Я бы тебе даже сказал, какая марка. Но боюсь, что, если оно так и окажется, ты у прокурора санкцию на мой арест просить будешь. Ну, что там?

— Ничего, — буднично пожал плечами Сумароков. — Чисто, как в аптеке.

— Ни одного отпечатка?

— Представь себе. Затем и возвращался, а вовсе не для того, чтобы сэкономить Скоку электроэнергию. Заодно и окно закрыл.

— Ну, это как раз бабушка надвое сказала, он возвращался или там еще кто-то был. Что вы долго-то так?

— Да вот… — выругался эксперт, присев на корточки возле метрового участка, на котором след протектора отпечатался наиболее четко, — по больницам «тесто» собирали.

Он вынул из саквояжа целлофановый пакет, стал разминать в пальцах комки гипса.

— А скреплять придется знаешь чем? — Достал аэрозольную упаковку с аккуратной женской головкой на картинке. — Импортный лак, жена проснется — из дома выгонит.

— Голь на выдумки хитра. Что врач сказал?

— Сказал, что смерть наступила в час — в полвторого, — задумчиво ответил Сумароков, наблюдая за работой криминалиста.

Я так и думал! Но в это время Нечаев, Забаров и Бубенец, а также их спутник с темным прошлым и не менее темным будущим находились в КПЗ, братья Ардатовы — в больнице, а машину должны были отвести на милицейскую стоянку.

— Значит, был кто-то еще, кого они высадили здесь перед тем, как ехать к Ардатовым? — предположил я.

— Нет, — уверенно сказал криминалист. — Остановиться и высадить — минутное дело, если бы за минуту из картера вытекало столько масла, они бы не доехали до улицы Ткаченко без дозаправки. А значит, тачка здесь стояла.

— Сколько? — спросил Сумароков.

— Этого не скажу, пока мы ее не найдем. Но по протектору вижу, что искать нужно не «шестерку».

Бизнесмен Онуфриев — толстый и рыхлый, как квашня, молодой человек, похожий на комсомольского вожака восьмидесятых, — сидел на кожаном диване и пытался чем-то занять потные, дрожащие руки: то засовывал их в накладные карманы красного пиджака с блестящими металлическими пуговицами, то усиленно протирал мятым носовым платком, тер о колени, убирал за спину.

— Да успокойтесь же вы наконец, Борис Ильич! — не выдержал Сумароков. — Голос его сможете узнать?

Онуфриев кивнул, затем помотал головой и снова кивнул.

Следователь вздохнул и уткнулся в протокол, чтобы скрыть улыбку.

В квартире было многолюдно. Васин с экспертом-криминалистом склонились над трупом убитого телохранителя; менял лампочку в фотовспышке фотограф; два санитара с носилками ждали возле двери спальни, где лежал труп. Кроме нас с Кифарским и старшего наряда ППС лейтенанта Антипова милицию представляло еще человек восемь — начальник РУОП подполковник Демин вывел всех лишних за дверь.

Четырехкомнатная квартира улучшенной планировки, в которой жил Онуфриев, находилась в двухэтажном восьмиквартирном доме на улице Центральной. От картин на стенах (насколько я мог судить, весьма недешевых, хотя и не краденных из Третьяковки), канделябров, хрусталя и всевозможной аудиовидеоаппаратуры рябило в глазах. Под домом размещался гараж, где стояли натертые до блеска «мерседес-600» Онуфриева и прогулочная «пежо» его супруги Лидии Афанасьевны. Бизнесмену эти игрушки были без надобности — его возил личный шофер на служебной машине.

— Ну хорошо, — отложил ручку Володя Сумароков и придвинул стул к трясущейся туше, — давайте еще раз все по порядку. С самого утра. В восемь часов вы встали…

— В семь, — разлепил губы Онуфриев. — Я всегда встаю в семь. Умылся…

«Почистил зубы», — так и хотелось вставить мне, потому что я про все это слышал уже дважды.

— Почистил зубы, — заученно повторил Онуфриев.

Я отвернулся в сторону. В глазах Сумарокова тоже заплясали веселые чертики.

— Про туалет и велотренажер можно пропустить, — разрешил он. — Жена еще спала?

— Жена спала.

— А сын?

— Сын тоже спал. В понедельник он вернулся из Артека. Завтра я собирался отправить его к матери в Хобров.

— Вы поздно ложитесь?

— Обычно нет, часов в одиннадцать. А вчера мы были в ресторане…

— Все? И сын тоже?

— Нет, он оставался дома… вот с ним, — покосился Онуфриев на дверной проем спальни, где лежал мертвый телохранитель, и позеленел.

Володя посмотрел на Васина, тот кивнул: «У нас все».

— Выносите, — распорядился Сумароков и, когда санитары вошли в спальню, спросил у хозяина: — Борис Ильич, у вас есть кофе?

— Что? — испугался тот.

— Кофе? В зернах?

— Нет… да, есть… то есть не знаю.

— Давайте пройдем на кухню, там и продолжим.

Я помог туше оторваться от дивана, на котором осталось мокрое пятно.

В одном из навесных ящиков на отделанной красным деревом кухне оказался-таки кофе «арабика» в высокой жестяной банке. Краем уха слушая затянувшийся разговор следователя с потерпевшим, я принялся за дело.

— В каком же ресторане вы были?

— Это что, важно?

— Странно, Борис Ильич. Про то, что вы почистили зубы и сходили в туалет, вы упомянуть не забыли, очевидно, считая, что это важно.

— Извините. В ресторане «Наполеон». Здесь неподалеку.

— Вы были там вдвоем с женой?

— Да. А что?

— Борис Ильич, давайте не будем меняться ролями. Я буду задавать вопросы, а вы — на них отвечать. А то мы так до утра не закончим.

— Извините.

— Вы часто посещаете рестораны?

— Ну… раз в неделю…

— Хорошо. Когда вы уехали сегодня?

— В восемь. За мной пришла машина. На девять часов было назначено правление банка.

— Какого банка?

— Нашего, «Восток». — Дальше!

— Заседание окончилось в десять. В одиннадцать у меня была назначена встреча в кафе «Сфинкс».

— Где, где? — Сумароков бросил на меня быстрый взгляд.

— В кафе «Сфинкс». Это такое уютное заведение на улице Московской.

— Так. И с кем же вы должны были встречаться?

— С инвестором из Киева. На предмет заключения договора о создании совместного предприятия на базе нашего объединения «Мак».

— А почему именно там?

— Где, в кафе? Ну… там хорошо. Отдельные кабинки, знакомый владелец.

— Ардатов?

— Да. Эдуард Семенович.

— И что же?

— Кафе оказалось закрытым. Мы купили бутылку коньяка, немного закуски и отправились в «люкс» к этому Терещенко, в гостиницу «Парус». Он всегда там останавливается.

— В котором часу вы расстались?

Я включил кофемолку, вынудив их заткнуться на непродолжительное время.

— В половине первого. Подписали протокол о намерениях и разошлись.

— После этого вы поехали домой?

— Да… то есть нет… Вначале я позвонил своей секретарше и заказал билет на самолет. Девятнадцатичасовым рейсом.

— Себе?

— Себе?.. Нет, Терещенко. Еще заехал на склад в гавани. Обычно я обедаю в два, оставалось время…

— И чтобы убить его, вы заехали на склад?

— Кого… убить?

Я не выдержал и рассмеялся. Володя хотел посмотреть на меня с укоризной, но не вышло — губы его тоже растянулись в улыбке.

— Водички холодненькой не хотите, Борис Ильич?

— Нет…

— Время, время убить. Не «кого», а «что».

— Нет, конечно. У меня там были дела. Утром должны были отгрузить партию лекарственных трав и получить четыреста литров спиртовой основы для фабрики.

— Откуда и куда?

— Спирт из Краснодара, травы в Бердянск.

— Дальше.

— Потом я заехал в наш фирменный магазин «Золотая роза» на Бессарабке и в два часа приехал домой.

— А звонили во сколько?

— Кто? Я?

— Да не вы. Похитители. Не помните, во сколько раздался звонок?

— Не знаю… Я вошел. Жена и сын меня не встретили.

— Кто обычно отпирал дверь?

— Я сам отпирал дверь, у меня ключи.

— А когда приходили гости?

— Иногда — телохранитель, иногда — я сам.

— Телохранитель постоянно находился в доме?

— Нет, он постоянно находился со мной. А сегодня я его отпустил, потому что хотел, чтобы он поехал с Сережей в Хобров. Мы с женой должны были завтра улетать в Турцию.

— В Турцию?

— Ну да.

— Вы его отпустили, а он оказался в доме. Почему?