Зазвонил мобильный телефон.
Сергеев обмотал разбитый кулак носовым платком, взял трубку.
Звонил мэр города, Сергей Петрович. Сергей Петрович был раздражен. И даже зол. Он надеялся, что все их недоразумения улажены, что всё можно было обсудить лично… Но Сергеев, похоже, блин, решил повоевать, мать твою так, с Сергеем Петровичем. Сергеев, траханый мент, решил, что теперь все может…
Сергея Петровича можно было понять. Ему только что сообщил директор отеля, что менты забрали горничную и начальника службы безопасности, с пристрастием допросили их в подвале и…
Сергея Петровича можно было понять, но начальник городского отделения милиции был немного не в том состоянии, чтобы понимать подобный скулеж. Начальник городского отделения милиции парой выражений прервал мэра, а потом в течение двух минут кратко обрисовал ситуацию, сложившуюся вокруг гостиницы.
Сергей Петрович помолчал.
– Нам нужно встретиться? – спросил после паузы Сергей Петрович.
– Нужно.
– Давай у меня на даче, – предложил Сергей Петрович. – Мои сегодня ночуют в городской квартире. И это…
Сергей Петрович помолчал немного. Сергеев ждал.
– Кто будет Олега приглашать? – спросил Сергей Петрович.
– Давай ты, – сказал Сергеев. – Мне тут еще нужно пару распоряжений отдать.
* * *
Машина местного милицейского начальника отъехала от гостиницы. Гринчук проводил ее взглядом и повернулся к администратору. Администратор вежливо улыбнулся. Он уже знал, кто пред ним стоит. Полагал, что знает.
– У вас ресторан работает? – спросил Гринчук.
– Конечно, – администратор презентовал обитателю лучшего номера гостиницы свою самую изысканную улыбку. – Вот, направо через вестибюль.
Гринчук посмотрел на администратора, потом на дверь.
– Бог с ним с кабаком, – махнул рукой Гринчук. – Я бы хотел пообщаться с вашим шефом секьюрити. – Его офис… или как вы там это называете… где он?
– На втором этаже, направо, но… – администратор печально развел руками, – он только что уехал.
– Ага, – кивнул Гринчук, – у него время активного отдыха с горничной.
Администратор пожал плечами.
– То есть, оба уехали? – уточнил Гринчук. – Обое?
– Отнюдь. То есть, я не уверен, что вместе, но их…
– Филфак? – спросил Гринчук.
– Иняз, – ответил администратор. – Фарси.
– Ну фарси так фарси, – разрешил Гринчук.
Можно было пойти пройтись по улицам. Можно было отправиться в кабак. Можно было вернуться в номер.
– Пойду я, пожалуй, в номер, – Гринчук потянулся, раскинув руки. – У вас очень утомительный курорт.
Оставалось только понять, что делать дальше. То есть, что нужно делать, Гринчук как раз знал. Просто всё пошло как-то слишком быстро. Истерика у местного начальства должна была начаться только завтра.
Как там сказал водила? Когда нечему гореть или нечем поджечь? Гореть, похоже, здесь есть чему. Странно, что давно не полыхнуло.
* * *
– Рванет так, – сказал Сергеев, – что все вдребезги разлетится. В клочья.
Он налил себе в стакан водки и залпом выпил. Вторые полстакана за последние десять минут. Но водка проходила, будто вода, не цепляя. Сергеев сидел на высоком круглом табурете возле барной стойки и разглядывал пустой стакан.
Хозяин дачи устроился в кресле возле журнального столика.
Он не пил. Решая серьезные вопросы, он старался не пить. Решая серьезные вопросы, он старался быть спокойным и взвешенным. Его крик по телефону был только эмоциональной реакцией. Чистая эмоция, к деловому разговору отношения не имеющая.
– И ты позвонил в министерство? – спросил Сергей Петрович.
– Я не стал звонить в министерство, – ответил Сергеев. – Я внимательно посмотрел его удостоверение и предписание о проверке Приморского городского отделения милиции, подписанное самим министром. И я сравнил телефон, по которому эта сволочь предложила мне позвонить, с тем телефоном, который есть у меня для экстренной связи с министерством…
– И развели тебя, как лоха, – засмеялся Олег, сидевший на диване. – Я тебе таких документов сделаю сотню. Хочешь, интерполовское зафигачу?
Олег всегда любил пошутить над начальником городского отделения милиции. Сам он возглавлял структуру не совсем официальную. Сергееву и его подчиненным, в принципе, следовало бы заниматься именно Олегом и его структурой. В принципе.
И то, что Олег и Анатолий Иванович предпочитали возникающие недоразумения решать в личных беседах, свидетельствовало о рациональном мышлении и Анатолия Ивановича, и Олега. Предшественник Олега этого в свое время не понял – и как-то утром не проснулся. Печень, сказали, подумав, врачи.
А предшественник Анатолия Ивановича, пытавшийся перетянуть всё одеяло на себя, был переведен в министерство, а потом благополучно уволен из органов. За служебное несоответствие.
– А пошел ты, Олежек, – ласково сказал Сергеев. – Я и так чуть не попал. Прикинь – если бы он не показал свое удостоверение на блокпосту и не надумал вернуться? Что было бы?
– Ну, это понятное дело, – протянул Олег. – Вот ты бы покрутился на сковороде…
– Мы бы покрутились, – сказал мэр. – Мы все. Это мы должны понять накрепко. Или мы все выбираемся из этого дерьма, или…
Что «или» понимали все трое. Сергеев снова потянулся к бутылке, но мэр встал с кресла, отобрал бутылку и вернулся на место.
– Думать надо, – сказал мэр и поднял палец. – Что твоим сказали горничная и Зайцев?
– А что они могли сказать? – Сергеев покрутил в руках стакан и поставил его на стойку. – Они сказали, что утром в номере не оказалось ни бабы, ни вещей. Ни вещей, ни бабы. Вот они и подумали, что всё как обычно, что можно номер считать свободным.
– Но их же обычно предупреждают, – напомнил Олег. – Каждого предупреждают.
– А тут – забыли! – выкрикнул Сергеев.
Водка все-таки начинала действовать.
– Забыли предупредить, а тут появился этот армянин, который очень хотел классный номер – вот они и решили! – Сергеев стукнул перевязанным кулаком по стойке и зашипел от боли.
Олег сочувственно покачал головой.
– Но, может, она действительно уехала? – спросил мэр. – Взяла и уехала.
– Не уехала. Не уехала. На блокпосту, как ты понимаешь, мы записываем всех приезжающих. Каждого. Так вот, она въехала три дня назад. И не выезжала. Это я уже выяснить успел.
– А морем? – спросил мэр.
– А это мы будем выяснять. И дай бог, чтобы это было так!
– Ну, так сделаем, чтобы было так, – Олег засмеялся. – Трудно что ли? Что, не найдем кого-то, кто расскажет, как она в полночь, прячась за грибками, прокралась на яхту с алыми парусами… И пусть он валит в свой заветный Зурбаган!
Олег был человеком начитанным и не стыдился этого.
– Можно, – сказал Сергеев. – Конечно, можно. Я могу, конечно, организовать даже запись в книге регистрации на блокпосту. Но… Нужно чтобы он поверил, во-первых. А, во-вторых, есть один очень серьезный вопрос… И вот тут нам придется – всем придется – поработать на полную катушку. Вопрос…
– Это точно, – голос у мэра был серьезный, – нужно будет выяснить, кто это шустрит в нашем городе.
Ударение было сделано именно на «в нашем».
Кто-то позволил себе в их городе нечто, что позволено было только им троим. И сделал это не так и не с тем.
Одно дело – исчезла просто дама, приехавшая на отдых. Другое – жена подполковника милиции, прибывшего, к тому же, из министерства, с проверкой.
– Мы должны сделать всё быстро, нам не нужны здесь посторонние, – подвел черту Сергей Петрович.
С ним были согласны оба собеседника. Проблема заключалась только в том, что были еще и другие мнения.
* * *
Гринчук жив. Более того, он на курорте. И это именно он, сволочь, подставил Мастера и унес общак. Хорошо еще, что Лёвчик вернулся, а с ним все счета, акции-шмакции, и прочие бумаги, в которые были вложены общие деньги. Лёвчика даже не стали бить-убивать. Каждый понимал, что выбора у Лёвчика не было – с Зеленым спорить – себе дороже.
Куда там Лёвчику упираться с Зеленым! Каждый в душе понимал, что окажись он на месте Лёвчика – хрен его знает, как повел бы себя. Абрек, вон, так прямо сказал – я бы против Зеленого не потянул. Понятно, что против своих идти – крысой быть, но против Гринчука…
Кто на Гринчука наезжает, тот долго не живет, помнили все – и вслух это старались не произносить.
На это раз собрались без Али. Не то чтобы ему вдруг перестали доверять, но Али – это Али. Он ведет дела с большими людьми, а люди те стараются вести дела тихо, без крови.
А тут без крови вряд ли получится. Общак есть общак. Люди в других городах смеются. Мастер, который общак прозевал, понятно, все равно должен умереть. Такого не прощают. Но и Зеленый, который, как оказалось, не подох… Зеленый, который увел общие деньги… Такое прощать нельзя.
А, кроме этого, как немного подумав, сказал Абрек, то что Зеленый взял общак – еще не точно. На хрена Зеленому такая головная боль, если у него и своих бабок немеряно… Да и странно как-то – никогда Гринчук не шакалил, а тут…
