Старший сержант ушел направо от выхода, туда же, куда ушел старик с белым флагом. И вернулся оттуда же, но только с тремя носильщиками. А четвертый прибежал с левой стороны. Это тоже о чем-то говорило, хотя и непонятно, о чем конкретно. Простой носильщик – это простой боец, оставивший кому-то свой автомат. Таких бойцов полно с каждой стороны. Почему одного взяли из другой части банды? Он знал в лицо аз-Мазанхири? Это самая простая отговорка на случай, если возникнет вопрос. Или этот человек бывал в ущелье и знает, где расположен «схрон»? Второе, скорее, было ближе к истине, потому что не похороны интересовали бандитов, как был уверен командир взвода, а только «схрон». Или же их интересует количество стволов в отряде спецназа. Но количество стволов им подсчитать в любом случае не удастся. Старицын запретил бойцам двух отделений высовываться из-за камней. Пусть бандиты решат, что здесь только одно отделение. Тем «приятнее» им будет нарваться на целый взвод. Троекратное усиление огневой мощи против ожидаемой сразу остановит бандитов и отбросит назад. Неожиданный удар всегда ощущается сильнее ожидаемого.
Старший лейтенант внимательно посматривал на носильщиков. Все они были примерно одного возраста, в пределах тридцати с небольшим лет. А тридцать с небольшим – это как раз тот возраст, когда мужчины в мусульманских странах начинают задумываться о завтрашнем дне своей семьи, своих детей и стремятся как можно больше заработать для этого. Вопрос в том, умеют ли эти люди, желающие заработать, воевать. Сами они наверняка считают, что умеют, может быть, даже думают, что умеют неплохо, хотя это, как обычно, самообман. Они, может, и могут что-то продемонстрировать против простых солдат армии, против спецназа полиции или ФСБ, но против спецназа внутренних войск уже «не тянут», а против спецназа ГРУ – тем более. Старицын был уверен, что он со своим взводом в состоянии противостоять этой большой банде.
Вместе с носильщиками в глубину ущелья прошли четверо солдат отделения младшего сержанта Вацземниекса и сам командир взвода. Носильщиков довели до трупов, аккуратно уложенных посреди ущелья. Трое осматривали трупы, а один, который прибежал к первым трем с левой стороны, несколько раз бросал взгляды в сторону закрытого «схрона». Труп носильщики нашли. Но выбрали не того, с которым разговаривал старший лейтенант, а самого легкого по весу. Уложили на носилки и понесли. И все это под стволами автоматов спецназа. Произвести какие-то действия, даже если они пронесли с собой спрятанное под одеждой оружие, бандиты никак не могли. На любое подозрительное движение солдаты готовы были ответить очередями. Но бандитам надо было выйти и донести весть до своих эмиров. Их для этого и посылали. Старший лейтенант Старицын еще раз убедился в том, что бандитов интересовал именно «схрон», и в его интересах было выпустить этих четверых.
Тут возникал еще один вариант событий, не продуманный раньше.
В принципе, ничто не мешает бандитам теперь, когда они убедились, что «схрон» не вскрыт, пойти на хитрость. Если надумают обмануть спецназ ГРУ, получится, что себя обманули. Они знают, что у спецназа недостаточно сил, чтобы выдержать длительный и острый бой, по крайней мере, считают так. Тогда что им мешает сделать вид, что они уходят. Уйдут, унесут своего покойника, похоронят его где-то в стороне, отдохнут, отоспятся. А спецназ клюнет на эту уловку, решит, что бандиты ушли совсем, и выйдет из ущелья, освободив доступы к «схрону». Бандиты только рады будут, если спецназ уйдет.
Такая ситуация выглядела радужной. Тем не менее она тоже имела два существенных минуса. Первый – покинув это удобное для отражения атаки место, спецназ достаточно длительное время окажется на открытом месте, где нет возможности держать оборону, где нет укрытия, создающего для бандитов лишь единственную линию атаки, которую спецназ в состоянии удержать плотностью огня своих автоматов и пулеметов. И лишь через два с половиной – три часа пути быстрым маршем появятся новые горные отроги с ущельями, где возможность для обороны может представиться. Такая ситуация для взвода опасна, если учесть количество стволов, которые могут одновременно выставить бандиты. На открытом месте это преимущество станет убийственным.
Второй минус тоже существенный. Взвод спецназа и большая банда разойдутся миром, но что потом может эта банда натворить? И придется снова искать ее, чтобы уничтожить. Зачем тогда отпускать сейчас, если еще не пропала надежда на подмогу?
Просчитав эти минусы, старший лейтенант Старицын решил, что оставаться в ущелье надежнее, чем оставлять его бандитам даже тогда, когда они отойдут. Теперь осталось ждать, какое решение примут сами бандиты, попытаются ли сами себя перехитрить.
При этом у старшего лейтенанта ни на мгновение не возникло мысли, что бандиты удовлетворены возвратом тела убитого собрата аз-Мазанхири. Более того, он даже не был уверен, что убитого звали именно так…
Вообще-то, когда проводят похороны, хоть у мусульман, хоть у христиан, хоть у иудеев, хоть у язычников, всегда стараются позвать как можно больше людей. А здесь случилось что-то непонятное. Бандиты подходили к ущелью с двух сторон. Кстати, уже первый взгляд на карту показывал, что прийти они могли только из-за границы, потому что спецназ стоял в тупиковом ущелье, а вокруг было около десятка сквозных ущелий, которые имели выходы к границе. Видимо, из-за границы эти группы и пришли. Возможно, шли они мелкими группами, как и первые, по шесть человек в каждой. Исполнительные звенья, каждое из которых ориентировано на отдельное задание. Но все, вероятно, поддерживали друг с другом связь. Первые звенья были уничтожены. Но два бандита из последнего звена убежали. Один из них остался, видимо, на месте, а второй по связи сообщил остальным, что ущелье, где хранились деньги, занято спецназом. Поэтому уже на территории России, чуть раньше, чем планировали, и не в том месте, в котором было запланировано, бандиты объединились. Но объединились они не в один сильный отряд, а в два, поскольку выходили к тупиковому ущелью разными путями. Если бы их интересовали только похороны убитого всеми уважаемого аз-Мазанхири, обе группы объединились бы в одну и обе участвовали бы в похоронах. Но носильщики унесли тело вправо от устья, а группа слева отошла куда-то, не пересекая возможную линию огня спецназа. Боялись через эту линию пройти? Едва ли. В это не верилось. Между противниками вроде бы состоялось временное соглашение о неведении боевых действий. Участию в похоронах, таким образом, левой группе ничто не мешало. Могла ли она пройти через горы на соединение с правой группой? Владислав Григорьевич внимательно просмотрел карту. Да, такая возможность была, но на этот путь ушло бы около двух дней. При этом левой группе пришлось бы так или иначе снова перейти границу, потом еще раз переходить, чтобы снова попасть в Россию. А там и пограничники могут среагировать и тоже пресечь переход огнем. И даже, вполне вероятно, более активным, чем в состоянии сделать это спецназ. Тот путь и более долгий, и более опасный. Нет. Похороны аз-Мазанхири не интересовали левую группу. Тем не менее она отошла назад в ущелье, из которого, вероятно, и появилась, и ждет там команды. Поскольку седобородый переговорщик приходил с правой стороны, резонным было предположить, что и бандитское командование находится в правой группе. Но и правая группа, получив своего покойника, тоже куда-то исчезла. Определить ущелье, в которое бандиты углубились с двух сторон, солдатам-наблюдателям не позволяли выступающие каменистые языки, отроги хребтов. Уже зайдя за первый язык, бандиты становились для наблюдателей невидимыми. При этом старший лейтенант Старицын предположил, что они оставили где-то хотя бы единичного наблюдателя, который должен следить за действиями взвода. Командир специально выделил двух человек, чтобы они осмотрели ближайшие высокие точки в командирский бинокль, которым пользовались поочередно, так как второго бинокля во взводе не было. И результат появился. Наблюдатель был оставлен правой группой на высокой точке отрога недалекого хребта. Но у него вообще не было бинокля и смотрел он, приложив ко лбу ладонь, чтобы не мешало солнце, уже перешедшее зенит.
Командир взвода позвал взводного снайпера младшего сержанта Дениса Лохматого.
– Денис, – не высовываясь из-за камня, чтобы не демонстрировать себя, показал старший лейтенант в ту сторону, – там на отроге хребта наблюдатель. Он нам слегка мешает. Объясни ему, что смотреть за спецназом даже в замочную скважину не рекомендуется, не говоря уже о том, чтобы смотреть так открыто.
– Понял, товарищ старший лейтенант, работаю…
Наблюдателя Лохматый нашел через полторы минуты. Еще с десяток секунд прицеливался. Потом коротко и негромко щелкнул выстрел, в результате которого бандиты лишились наблюдателя.
