— Что ж, рискнем.
— Как скажете.
Рок повесил трубку и облегченно вздохнул. Ну, хоть тут обошлось без ругани и оскорблений. Между тем замигала лампочка возле кнопки «Тор 2».
— Здравствуйте, Гарри, — поприветствовал Рок барона Меллика. — Как дела, чем занимаетесь?
— Волосы на себе рву. Из-за тебя двести пятьдесят тысяч баксов профукал.
— Вообще-то я уже восполнил вашу потерю. Золото взлетело до пятисот двадцати двух баксов, а мы с вами до сих пор в игре.
— Да уж, ничего не скажешь, облагодетельствовал. Вместо двадцати четырех долларов прибыли с унции всего тринадцать.
— Гарри, если бы утром я вас не подвел, продал бы ваше золото, когда оно еще стоило пятьсот десять долларов. Причем сэкономил бы кучу нервов. А теперь приходится сидеть и дрожать — вдруг начнет дешеветь?
— Да, умеешь зубы заговаривать.
— Такая уж у меня работа. Думаю, сейчас самое время продавать.
— Ну уж нет, погоди еще немного. Думаю, цена поднимется до пятисот тридцати или даже выше, а я в дураках оставаться не собираюсь. Если завтра прочту в журналах, что золото взлетело до пятисот пятидесяти, а ты сдрейфил и продал мою тонну за пятьсот тридцать один, не завидую тебе, парень.
— Не знал, что в ваших любимых порножурналах печатают цены на золото.
— Короче, ты меня понял, Алекс, — отрезал барон и повесил трубку.
Заметив, что ему звонят по внутренней линии компании, Рок взял трубку и сразу узнал голос сэра Монти Эллека, председателя правления «Глобалэкс».
— Алекс, немедленно зайди ко мне в кабинет, — коротко распорядился он.
— Хорошо, сэр.
Рок записал кое-какие инструкции у себя в блокноте и вручил его Боудикке — так он прозвал делопроизводительницу по учетным и заявочным документам, в честь легендарной рыжеволосой воительницы. Та бросила презрительный взгляд на его небрежные каракули и с сильным ист-эндским акцентом посоветовала:
— Я бы на твоем месте хоть несколько уроков чистописания взяла. Ничего, не разоришься — с твоими-то бешеными заработками.
— Отличная мысль! Давай брать уроки вместе — я буду учиться писать, а ты говорить. Может, в колледж поступим?
Когда Алекс повернулся к Боудикке спиной и направился к двери, в шею ему ударился свернутый в комок лист бумаги. Оставалось надеяться, что это не его инструкции.
Сэр Монти Эллек был не просто председателем компании «Глобалэкс» — здесь он заправлял всем. Эллек исполнял обязанности управляющего директора, возглавляя совет, который собирался раз в год и заседал около часа. Из одиннадцати других директоров только двое разбирались в бизнесе компании с практической стороны. Эллек отобрал в совет именно этих людей из-за их высокого положения. Одни получили его по праву рождения, другие добились благодаря заслугам. В любом случае и те и другие вращались в кругах богатых и знаменитых, а значит, свободно могли находить и рекомендовать новых выгодных клиентов. В совет директоров входил один герцог, два графа, четыре рыцаря, три возглавляющих международные компании мультимиллионера, выбившиеся из самых низов, а также государственный секретарь торговли и промышленности Великобритании. Все получали солидное вознаграждение за каждого нового клиента, которого находили для компании, а также часть процента со всех сделок, осуществлявшихся от имени этих клиентов. Что касается последнего пункта, тут Эллек их бессовестно обманывал, но так ловко, что все эти важные персоны даже об этом не догадывались.
Сэр Монти сделал большую карьеру. Его дед, Барух Эллекштейн, перебрался в Англию из Литвы и зарабатывал на жизнь тем, что продавал с тачки чугун на Лиденхолл-стрит. Дом номер 88 на Минсинг-Лейн располагался всего в паре сотен ярдов от этого места, но в фигуральном смысле расстояние было пройдено огромное. Отец Эллека сообразил, что есть гораздо более легкие способы заработать на металле, чем таскать по улицам тяжеленные тачки, и основал компанию «Глобалэкс». Он же переиначил фамилию семейства на английский манер. С этого и началось обогащение и процветание Эллеков. Семнадцать лет назад, вставляя в розетку купленный для жены миксер «Кенвуд», Джозеф Эллек случайно получил сильный разряд тока. Когда пятнадцать минут спустя на кухню вошла миссис Эллек, ни ее супруг, ни миксер не подавали признаков жизни. Миссис Эллек не знала, что провода в их доме изготовила фирма, приобретающая медную проволоку через «Глобалэкс». Впрочем, ее бы это вряд ли утешило.
Компанию возглавил Монти Эллек, единственный сын Джозефа, и сразу взялся за дело с огромным энтузиазмом и пылом. В течение последующих десяти лет открыл филиалы «Глобалэкс» по всему миру. Благодаря ему один из премьер-министров Великобритании заработал прибыль в размере пятисот тысяч фунтов менее чем за полгода. За эти выдающиеся заслуги Эллек был произведен в рыцари. Женат он был на страдающей избыточным весом женщине, проводившей дни в неге и праздности то в одной из многочисленных резиденций Эллека, то в другой. Выбор был большой — Сент-Джонс-Вуд, Глостершир, Гштаад, Сардиния, Майами. Сын четы Эллек, также отличавшийся чрезмерной тучностью, страдал врожденным дефектом умственного развития, результатом которого были его отчаянные попытки основать кибуц — еврейскую сельскохозяйственную коммуну — в совершенно не подходящем для этого по климату месте, на Шетландских островах. Еще у Эллеков были две, мягко говоря, пухленькие дочки, чья главная и единственная амбиция, видимо, состояла в том, чтобы обогнать по весу мать.
Именно Эллек придумал для компании рекламный слоган: «Пока вы спите, «Глобалэкс» не дремлет». Особенно Эллек любил похвастаться перед потенциальными клиентами, рассказывая, что у компании есть офисы во всех часовых поясах: «Даже ночью где-то в другой части света «Глобалэкс» заботится о вашем благосостоянии».
Сэр Монти Эллек не только удивительно талантлив во всем, что касается зарабатывания денег, размышлял Рок, поднимаясь на шестой этаж дома номер 88 на Минсинг-Лейн. В том, что касается умения их тратить, ему тоже нет равных. Разница между четвертым этажом, где работал Рок, и шестым, где располагался кабинет Эллека, была примерно такая же, как между бизнес- и эконом-классом самолета. Нет, никаких броских, кричащих деталей не было. Все было выдержано с большим вкусом, однако сразу чувствовалось, как атмосфера неуловимым образом меняется. Взять хотя бы пушистое ковровое покрытие на полу и дубовые панели на стенах, не говоря уже о картинах. Необязательно было разбираться в искусстве, достаточно было просто прочесть скромные подписи — Гейнсборо, Тициан, Рейнольдс, Клод, Констебл, Вермеер, Халс. Причем все эти полотна великих художников были представлены в оригинале.
От всего вокруг буквально веяло богатством. Каждый раз, шагая по этому коридору, Рок ощущал благоговение, зависть и отчаянное желание самому добиться того же. Если посчитать стоимость всех предметов обстановки, находящихся только здесь, получится сумма, которой большинство не видело за всю жизнь. Даже делая каждую неделю ставки в букмекерской конторе и неизменно выигрывая, столько не заработаешь.
Сам кабинет Эллека напоминал будуар дорогой куртизанки — скорее всего, потому, что декором занималась его жена. Здесь причудливо сочетались стили эпохи Людовика XIV, Людовика XVI, Роберта Адама и Томаса Чиппендейла. Нашлось место и для современного стиля, и для мебели из «Хэрродс». Фризы были позолоченные, а стены радовали глаз сочетанием лимонно-желтого и пастельно-розового. Напольное покрытие вишневого цвета сверху было застелено персидскими коврами.
Рока встретила секретарша, услугами которой Эллек пользовался уже семнадцать лет. Мисс Джейн Уэллс работала еще на отца Монти Эллека. Проведя Рока внутрь, секретарша скромно удалилась, закрыв за собой дверь.
Эллек сидел за стоявшим посреди комнаты резным столом из красного дерева, больше напоминающим туалетный столик. А стул с высоченной спинкой с легкостью можно было принять за украденный у вождя африканского племени трон. Сиденье было таким высоким и мягким, что даже после того, как Эллек распорядился подпилить у стула ножки, его короткие ноги все равно не доставали до пола. Высоким ростом председатель правления «Глобалэкс», мягко говоря, не отличался, да и голос имел тонкий. Когда он говорил, лицо у него подергивалось и от волнения, и от нервного тика, поэтому выражение этого лица разгадать было всегда трудно. Эллек почти полностью облысел, зато брови его отличались густотой и кустистостью. Когда Эллек хмурился — а делал он это примерно каждые пять секунд, — они принимали и вовсе экзотическую форму.
— Здравствуй, Алекс. Садись.
Эллек сделал приглашающий жест ручкой с пухлыми пальцами. Рок посмотрел по сторонам, обратив внимание на парные розовые кушетки Викторианской эпохи, темно-зеленый честерфилдский диван и маленькое ярко-зеленое кресло возле окна. Что и говорить, посидеть здесь было на чем, но все эти предметы мебели были расположены далеко от стола. После недолгих колебаний Рок опустился в ярко-зеленое кресло.
