Когда Мэри Уайт растворилась в наркотическом бреду, Уилл с Эви распрощались с хозяйкой и ушли. Они спешили домой, лавируя среди прогуливающихся на солнышке семейств.
– Ну конечно же! – воскликнул Уилл. Он встал как вкопанный перед красочным плакатом, рекламирующим дикаря с Борнео. Рядом с палаткой мужчина в ярко-красном цирковом смокинге и цилиндре приглашал гостей зайти внутрь. «Войдите и посмотрите на дикаря – полумонстра, получеловека!» Прямо за их спинами вагонетки американских горок медленно поднимались на самый верх с мерным «щелк-щелк-щелк», перед тем как унестись с обрыва вниз и в мертвую петлю. Седоки завопили одновременно от ужаса и от удовольствия. Это был последний день работы горок перед закрытием сезона до следующего лета.
– Ну конечно же, – еще раз сказал он, словно убеждая самого себя. – Все сходится.
– Прекрасно. Теперь ты не мог бы мне объяснить, в чем дело?
– Йоханан – это еврейский вариант имени Джон. Джон Хоббесон Олгуди. Или Джон Гоббс, – сказал Уилл. – Страшный Джон Гоббс был сыном пастора Олгуди – и избранным. Тот самый Зверь из пророчества. Он вернулся, чтобы завершить работу отца и устроить Армагеддон на этой земле.
Они пошли дальше, и Уилл говорил так же быстро, как делал шаги:
– Мэри сказала, что он должен поглотить весь грех этого мира. Забрать себе все грехи. Вот почему он забирает у жертв части тел в соответствии с книгой: он их поедает. Это древняя магия: идея о том, что с поглощенной плотью твоих врагов тебе передается часть их силы. И они уже не смогут тебя победить! Два, пожалуйста – и с соусом! – Он остановился перед ларьком с хот-догами. Выудив из кармана две монеты, он передал их мальчику за прилавком, в обмен получив два хот-дога. Один из них он протянул Эви, и та посмотрела на него в ужасе.
– Ой. – Она скривилась, глядя на еду. – Правда, дядя…
Уилл проглотил свой за два укуса, продолжая говорить.
– В случае Джона они помогают ему переродиться. Дают ему силу.
Эви осторожно откусила от своего хот-дога. Он оказался, как ни странно, вкусным, и она поняла, что даже разговоры о каннибализме теперь не в состоянии перебить ей аппетит.
– Если талисман – это его связь с реальным миром и его защита, тогда мы должны ее уничтожить. Таким образом, мы уничтожим его связь с этим миром. Это верно?
– Звучит вполне обоснованно.
– Но Мэри сказала, что его похоронили с ним.
– Да. – Уилл призадумался. – Работенка предстоит грязная.
Эви перестала жевать.
– Ты же не можешь говорить об этом всерьез. – Она посмотрела на него удивленными глазами. – Помада святого Людовика! Ты серьезно.
Уилл смял обертку своего хот-дога и бросил ее в мусорку.
– Поедем на север, в Бретрин. И нам понадобится лопата.
* * *
Джерихо вернулся в Беннингтон из государственного архива, куда он ездил по просьбе Уилла. Он даже не стал снимать свое пальто.
– Нашел! Все документы.
Он вручил их Уиллу и угрюмо кивнул Сэму, который сидел за обеденным столом с Эви.
– Сэм. А ты припозднился.
– Просто не бросаю Эви в одиночестве. – Он триумфально улыбнулся, глядя на Джерихо.
Уилл принялся зачитывать документы вслух:
– Йоханан Хоббесон Олгуди попал в приют Новой Звезды, где его официально зарегистрировали 10 октября 1851 года. Директор оставлял на его счет лишь короткие записи, но они характеризуют Йоханана Олгуди как тихого, но злобного и заносчивого мальчика, склонного к жестокости, к тому же писающего в кровать. Когда его привели к директору для острастки, он сказал только: «Я Змий-искуситель, избранный Господом Богом». Остальные дети остерегались его. Он звал себя Зверем. После двух неудачных попыток Йоханану удалось бежать летом 1857 года. Больше никаких сведений нет.
– Теперь мы знаем, что это он. Но остается непонятным, как его остановить, – сказал Джерихо, наконец сняв пальто и повесив его на крючок. – Ведь последняя страница Книги Братии с заклинанием для уничтожения Зверя была вырвана. Ты сказал, что мы должны обезвредить фанатика его же оружием. Но как мы сможем разыскать нужную информацию? Комета прилетит через два дня.
– Я хочу вам всем кое-что показать. – Эви развернула салфетку, в которой лежало кольцо Джона Гоббса.
– Это то, что я думаю? – спросил Уилл. Когда она кивнула, он нахмурился. – Это уже похоже на вредную привычку, Евангелина.
– Уилл, если я смогу его увидеть и понять, мы сможем на шаг опередить его.
– Ты считаешь это удачной идеей, куколка? Ведь этот парень – настоящий убийца, – заметил Сэм.
– И призрак, – добавил Джерихо.
– Какой смысл в обладании такой силой, если ее нельзя использовать?
– Я восхищен твоей смелостью, но уже сомневаюсь, в здравом ли ты уме, – подколол Сэм.
Уилл наклонился к Эви.
– Эви, это уже не фокус на вечеринке. Кольцо принадлежало самому Зверю.
– Понимаю.
– Сделай это, узнай то, что нужно, и убирайся поскорее, – посоветовал Уилл. Эви кивнула. – Я хлопну три раза, чтобы помочь тебе выйти из воспоминаний. Если ты почувствуешь, что тебе что-то угрожает…
– Мне это совсем не нравится, – пробормотал Сэм. – А тебе, Фредерик?
– Скажешь кодовое слово. Только выбери какое.
– Как насчет «нет»? – спросил Сэм. – Или «стоп»?
– Джеймс, – сказала Эви. – Кодовым словом будет Джеймс.
Уилл кивнул:
– Хорошо.
– Эви, ты уверена, что хочешь сделать это? – спросил Джерихо.
– Очеделенно. – Эви изобразила на лице улыбку. У нее тряслись руки от ажиотажа и напряжения – с этим даже не мог сравниться лучший столик в самом модном клубе. – Положите его мне на ладонь, пожалуйста.
– Мне не нравится эта идея, – проворчал Сэм, но подчинился.
Эви сжала кольцо в ладони и положила другую руку сверху, будто запечатала. Ей понадобилась пара мгновений, чтобы войти в привычный ритм, и вскоре она уже проваливалась куда-то через завесу сознаний.
– Вижу город с грязными улочками, – сказала Эви сквозь транс. – Лошади и фургоны. Не могу… Все ускоряется…
– Сконцентрируйся и дыши, – проинструктировал ее Уилл.
Эви сделала три глубоких вдоха и изображение выровнялось.
– Стоит толпа, а перед ней – проповедник…
Высокий мужчина с пышной бородой, стоя на перевернутой корзине для фруктов, вел проповедь. Со всех сторон начали подтягиваться зеваки и высмеивать его. Их лица в какой-то момент показались Эви сатанинскими мордами. Но проповедник не обращал внимания, напротив, его голос набирал силу.
– Вы должны быть готовы к тому, что настанет день Страшного Суда, и Зверь осуществит божье возмездие над грешниками. И если вы принадлежите к числу посвященных, то будете прощены. Готовьте свои дома, наносите на них знаки, чтобы приблизить его святое присутствие, и освящайте плоть свою, чтобы стать свидетелями его величия! – гремел он. Рядом стоял мальчик лет девяти-десяти, с бледным лицом и ледяными синими глазами. Он поднял вверх книгу в кожаном переплете.
– Вот слово Господне! Евангелие Божьей Братии!
Кто-то швырнул в него помидор. Он разлетелся в пюре на его лице и красными ошметками пополз вниз, запачкав костюм. Все засмеялись. Проповедник, не обращая на это внимания, вытер лицо чистым платком, не прерывая своей яростной речи. Но мальчик посмотрел на шутника, бросившего помидор, таким взглядом, что тот прекратил смеяться.
– Эви? – окликнул ее Уилл.
– Да, я здесь, – ответила она. – Все меняется. Я вижу фургоны у реки. Холодно. Дыхание проповедника вырывается белыми облачками. Они молятся…
Преподобный Олгуди воздел руки к небу, стоя перед своей небольшой паствой.
– Вы все – избранные, посвященные, Божья Братия…
– Ангел Божий явился мне в виде вспышки света и повелел пойти иным путем, против греховного мира и выстроить царство Божие на этой земле… – повторила Эви. – Кровь Агнца течет в наших жилах, и в крови утопнут враги наши, и осуществится наше истинное предназначение на этой земле.
Связь воспоминаний снова разрушилась, и Эви летела глубже, в черную бездну. Она изо всех сил попыталась сконцентрироваться и увидела ноги мальчика, бегущего по опавшей листве, слышала его быстрое дыхание. Затем он лежал на речном берегу и смотрел в облака над головой. Эви на мгновение почувствовала его одиночество и смятение. Из-за деревьев вышел олень, принюхиваясь по ветру. Он поднял голову, и мальчик швырнул в него камень, засмеявшись. Животное взвилось и с треском ветвей скрылось в лесу.
