Эрл Гарднер - Дело нервного сообщника

Делла Стрит, доверенный секретарь Перри Мейсона, сказала:

– В приемной тебя дожидается миссис Энрайт Харлан. Кажется, у нее какие-то семейные проблемы.

Мейсон, сморщив нос, ткнул пальцем в сторону коридора.

– Я знаю, – вздохнула Делла Стрит. – Я сказала миссис Харлан, что ты не берешься за бракоразводные дела, но, по ее словам, речь не идет о разводе. Просто кое-какие семейные проблемы.

– Точно не развод? – уточнил Мейсон.

– Так она говорит.

– И не раздел имущества?

– Нет.

– Тогда зачем ей адвокат?

– Она сказала, что должна это объяснить подробно. Говорит, что разработала какой-то план и хочет обсудить его с тобой.

– И это касается ее семейных проблем?

– Именно так.

– Она не сказала, что это за проблемы?

– Вроде бы муж ей изменяет.

– Я полагаю, в этой женщине есть что-то необычное, раз ты так настроена.

– А как я настроена?

– Убедить меня принять ее.

Делла Стрит кивнула.

– Почему же ты в этом заинтересована?

– Может, мне интересно узнать, что за план она выработала. Вдруг самой когда-нибудь пригодится. Я скажу только одно: миссис Харлан – необычная женщина.

– В каком смысле?

– Ну, это трудно описать… то, как она одевается, как держится… как поводит плечами, как поднимает подбородок…

– Возраст?

– Двадцать шесть – двадцать семь.

– Хороша собой?

– Не то чтобы красавица, но у нее есть характер, индивидуальность, живость восприятия, огонь… Словом, личность. И если у тебя это не возбуждает никакого любопытства, Перри Мейсон, то ты не человек, а марсианин какой-то!

– Ладно, впусти, – сдался Мейсон. – Посмотрим, как можно прижать неверного супруга без развода и раздела имущества, а используя некий план, для осуществления которого требуется совет адвоката, чтобы дело не вышло за рамки закона.

Делла Стрит одобрительно кивнула, вышла в приемную и через несколько мгновений вернулась с потенциальной клиенткой. Та быстрым взглядом обвела помещение, произведя мгновенную оценку.

– Доброе утро, мистер Мейсон. Как мило с вашей стороны, что вы согласились встретиться со мной. Куда мне сесть?

Мейсон указал на огромное мягкое кресло, предназначенное для клиентов.

– Я рассказала вашей секретарше о своих проблемах. Полагаю, долгие прелюдии излишни. Я – Сибил Харлан. Миссис Энрайт Харлан.

Мейсон кивнул.

Дама уселась, положив сумочку на стол и скрестив ноги.

– Мой муж мне изменяет, и я хочу предпринять кое-что по этому поводу.

– Как долго вы замужем? – спросил Мейсон.

– Пять лет. Сегодня как раз исполняется пять лет со дня нашей свадьбы, если вам это интересно.

– Он впервые загулял на стороне?

– Не думаю.

– И что же вы обычно предпринимаете в таких случаях?

– Это было только раз. Я просто дождалась, пока он вернется домой, наговорила ему гадостей, дав пищу для размышлений, а девицу отшила.

– А сейчас все по-другому?

– Сейчас все по-другому.

Мейсон решил прощупать почву:

– Я не знаю, что у вас на уме, но я не работаю по бракоразводным делам. Меня они не интересуют.

– Меня тоже.

– Кажется, вы сказали моей секретарше, что о разделе имущества и доходов речь не идет?

– Совершенно верно.

– А совместное имущество имеется?

– В достаточном количестве. Но и своего собственного имущества у меня тоже достаточно.

– То есть алименты вам не нужны?

– Все, что мне нужно, – это Энни.

Мейсон приподнял бровь.

– Энрайт, – пояснила она. – Все зовут его Энни.

– Вы полагаете, любовная интрига вашего мужа может перерасти в нечто прочное и постоянное?

– Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Сучка, которая обольстила его на этот раз, знает к нему подход, она не намерена выпускать его из рук.

– А он что?

– Влип. Вляпался по уши. Я знаю: в ближайшие два-три дня он намерен бухнуться мне в ноги и изложить все как на духу. Он хочет сказать мне, что влюбился – страстно, пылко, безумно, что я должна все понять и благородно уйти с его пути. Что он хочет по справедливости уладить имущественные дела и дать мне шанс не потерять лицо. Что если я пошлю своего адвоката на встречу с его адвокатом, то они мигом и ко взаимному удовлетворению уладят имущественные вопросы.

– Так вы хотите, чтобы я представлял ваши интересы в этом? – спросил Мейсон.

– Не глупите! Мне нужен мой муж. В ту минуту, как он подойдет ко мне с разговорами о разделе имущества, я вынуждена буду надеть маску стервы, которая хочет по случаю ободрать бедного муженька как липку, прикидываясь несчастной жертвой и окружая себя романтическим флером. Мне нельзя этого допустить. Я должна опередить события.

– Сорвать бутончик, пока не распустился?

– Он уже распустился.

– Так чего же вы от меня хотите?

– Чтобы вы срезали стебель.

– Полагаю, у вас есть какой-то план?

– У меня есть план.

– Что же это?

– Мой муж торгует недвижимостью. Давно.

– Сколько лет вашему мужу?

– Он на пять лет старше меня.

– Вы говорите, он скопил порядочное состояние?

– Энни азартный игрок, очень быстро соображает и хитер, как черт. У вас будет очень серьезный противник, мистер Мейсон, и вам придется напрячь все ваши умственные способности. Если вы не будете очень, очень осторожным, то он обманет вас и оставит ни с чем.

– Ну, – сказал Мейсон, – это при условии, что я возьмусь за ваше дело.

– Думаю, что возьметесь. Это дело просто взывает к вам.

– Так что вы все-таки задумали? – спросил Мейсон.

– Я хочу, – ответила она, – чтобы вы вложили деньги в акции.

– Какие?

– В акции компании по торговле недвижимостью.

– А дальше что?

– А дальше, – сказала она, – я хочу, чтобы вы присутствовали на заседании директоров компании, которое состоится сегодня, и чтобы вы проявили там дух несотрудничества.

– С кем?

– Со всеми вместе и с каждым в отдельности. Я хочу, чтобы вы послужили песком в шестеренках, занозой в заднице. Я хочу, чтобы вы были самым невыносимым занудой, самым консервативным дураком в мире.

– Это не очень на меня похоже, – улыбнулся Мейсон. – По крайней мере, я на это надеюсь.

– Я знаю, – согласилась она, – но вы запустите шар в игру. А потом привлечете какого-нибудь адвоката, чтобы работал вместе с вами. Подберете подходящего из тех, что боятся двинуться в любом направлении, опасаясь, что это направление может оказаться неверным. Сам он и не подумает пошевелиться, а если его будут к этому принуждать, впадет в панику.

– И что мы будем делать, достигнув этой цели? – спросил Мейсон.

– Пустим события на самотек.

– Каким же образом все это вам поможет?

– Сейчас объясню, – ответила миссис Харлан. – Мой муж без ума от девицы по имени Рокси. Когда он ее видит, теряет голову, таращится в глаза возлюбленной и несет всякую чушь. Он в восторге от цвета ее волос, гладкой кожи и огромных карих глаз. Очень удачно, что он встретил Рокси во время деловых переговоров. Я хочу, чтобы эти деловые переговоры были сорваны. Тогда эгоистическая натура Рокси и вылезет на свет божий. Она будет говорить о деньгах. Она будет говорить о делах. Каждый раз, когда мой муж окажется с ней наедине, Рокси будет стараться поскорее покончить с нежными объятиями, чтобы задать несколько неудобных вопросов.

– А откуда вы знаете, что там возникнут какие-то неудобные вопросы? – спросил Мейсон.

– А вот именно за это я вам и заплачу – чтобы они возникли.

– Хорошо. Но что потом?

– Самое приятное, – ответила Сибил Харлан, – что я буду любящей женушкой, воплощением плотских радостей, а Рокси будет стервой и мегерой, вызывающей у него головную боль разговорами о финансовых проблемах. Я ее поражу ее же оружием. Когда муж начинает гулять на стороне, есть какой-то промежуток времени, когда он балансирует меж двух более или менее равных сил. Как буриданов осел. У него есть чувство долга по отношению к семье, воспоминания о прожитых вместе годах – это с одной стороны. А с другой – восторг свежей страсти, новые впечатления. Тогда жена устраивает ему слезливую сцену. Она говорит что-то несуразное насчет отданных ему лучших лет жизни. Он видит ее в слезах, с покрасневшими глазами, опустившуюся и неряшливую. Она пытается привязать его узами закона. Чувство вины заставляет его обороняться. Таким образом, это самое худшее, что может сделать жена в подобной ситуации. Вместо того, чтобы усилить свое женское очарование, она всякий раз подчеркивает, какой подлец ее муж, и напоминает про его обязанности.

– Продолжайте, – сказал Мейсон, внимательно изучая женщину, сидящую напротив.

– Затем она идет к адвокату. Адвокат рассказывает ей про раздел имущества и алименты. Это завершает отчуждение. Каждый раз, когда муж слышит имя дражайшей супруги, оно вызывает у него ассоциации с финансовыми заботами, исками, судебными слушаниями, алиментами, вычетами и выплатами, судебными издержками и прочая и прочая. А та, другая, ассоциируется только с удовольствиями. К этому времени муж уже готов последнее отдать, чтобы вырваться на свободу. Жена теперь для него означает лишь головную боль и препятствие на пути его любви к «самой прекрасной и чудесной девушке в мире», исполненной «сочувствия и понимания».