Агата Кристи
История клерка
Мистер Паркер Пайн задумчиво откинулся на спинку вращающегося кресла, рассматривая своего посетителя. Перед ним сидел мужчина лет сорока пяти, небольшого роста, крепкого телосложения, с грустными, застенчивыми, удивленными глазами, которые смотрели на него с надеждой и обеспокоенностью.
— Я увидел ваше объявление в газете, — нервно произнес маленький человек.
— У вас неприятности, мистер Робертс?
— Нет… не то, чтобы неприятности.
— Вы несчастны?
— Я бы так не сказал. У меня есть, за что быть благодарным судьбе.
— Как и у всех нас, — произнес мистер Паркер Пайн. — Когда приходится самому себе напоминать об этом факте — это плохой признак.
— Я знаю, — нетерпеливо произнес мистер Робертс. — То-то и оно! Вы сразу ухватили суть дела, сэр.
— Может быть, вы расскажете мне о себе, — предложил мистер Паркер Пайн.
— Особенно рассказывать не о чем, сэр. Как я уже говорил, мне есть, за что быть благодарным судьбе. У меня есть работа, мне удалось скопить немного денег, дети крепкие и здоровые.
— Итак, вы хотите — чего?
— Я… я не знаю, — он покраснел. — Я полагаю, сэр, что это все звучит очень глупо.
— Вовсе нет, — ответил мистер Паркер Пайн.
С помощью искусного опроса он извлек следующую информацию. Паркер услышал о работе мистера Робертса в известной фирме, о его медленно, но неуклонно идущей вверх карьере. Он услышал о его женитьбе, о том, как нелегко прилично выглядеть, дать образование и воспитание детям, как тяжело планировать, считать и экономить, чтобы скопить к концу года несколько фунтов. Он услышал целую сагу о жизни, полной борьбы за существование.
— И, видите ли, дело вот в чем, — исповедовался мистер Робертс. — Жена уехала. Она сейчас у своей матери с двумя нашими детьми. Небольшое развлечение для них и отдых для жены. Там довольно тесно, а мы не можем себе позволить поехать отдохнуть в другое место. Я остался один и как-то, читая газету, наткнулся на ваше объявление. Оно заставило меня задуматься. Мне сорок восемь… А жизнь проходит мимо, — закончил он. В его рассказе звучала тоска провинциальной жизни.
— Вы хотите, — сказал мистер Паркер Пайн, — испытать мгновения счастья?
— Ну, я бы так не выразился. Но, возможно, вы правы. Просто избавиться от повседневной рутины. Я буду впоследствии вспоминать об этом с благодарностью… если, конечно, будет о чем вспоминать. — Он озабоченно взглянул на собеседника. — Но я думаю, что это невозможно, сэр? Я боюсь… я боюсь, что не смогу позволить себе достаточно большую сумму.
— Какая плата не была бы для вас разорительной?
— Около пяти фунтов, сэр. — Он ждал, затаив дыхание.
— Пять фунтов, — произнес мистер Паркер Пайн. — Я полагаю… я полагаю, можно придумать что-нибудь за пять фунтов. Вы не боитесь опасности? — резко добавил он.
Краска покрыла землистое лицо мистера Робертса.
— Вы сказали опасность, сэр? О нет, вовсе нет. Я… я никогда не делал ничего опасного…
Мистер Паркер улыбнулся:
— Приходите завтра, и я сообщу вам, что я могу для вас сделать.
«Добрый путешественник» — малоизвестная гостиница. В ней есть ресторан, который посещают несколько постоянных клиентов. Они не любят посторонних. Мистер Пайн пришел в «Добрый путешественник» и был принят с почтительностью, как старый клиент.
— Мистер Бонингтон здесь? — спросил он.
— Да, сэр. Он за своим обычным столом.
— Хорошо. Я присоединюсь к нему.
Мистер Бонингтон был джентльменом армейской наружности с бычьим лицом. Он радостно приветствовал своего друга:
— Привет, Паркер. Давненько вас не видел. Не знал, что вы приходите сюда.
— Иногда. Особенно когда хочется повидать старого друга.
— Это вы про меня?
— Про вас. Кстати, Лукас. Я размышлял о нашем с вами разговоре.
— О деле Петерфильда? Между прочим, видели последние новости в газетах? Ну конечно же нет. Они появятся только вечером.
— А что произошло?
— Они все-таки убили Петерфильда прошлой ночью, — произнес мистер Бонингтон, спокойно поглощая салат.
— Боже правый! — воскликнул мистер Пайн.
— О, в этом нет ничего удивительного, — ответил мистер Бонингтон. — Этот Петерфильд был упрямый старик. Не хотел слушать наших советов. Вместо этого хранил все чертежи у себя.
— Они их похитили?
— Нет. Старый осел был страшно рассеян. Похоже, какая-то женщина принесла профессору Петерфильду рецепт приготовления вареной ветчины. Он запихнул рецепт в сейф, а чертежи оставил на кухне.
— Весьма удачно.
— Да, без провидения не обошлось. Но я до сих пор не знаю, кто повезет чертежи в Женеву. Мэйтленд в больнице. Карддейк в Берлине. Я не могу уехать. Остается молодой Хупер.
Он посмотрел на своего друга.
— Вы не изменили своего мнения? — вежливо спросил мистер Паркер Пайн.
— Никоим образом. Он подкуплен. У меня нет никаких доказательств, но скажу вам честно, Паркер, я всегда чувствую, когда парень лжив. А я очень хочу переправить эти чертежи в Женеву. Они нужны Лиге Наций. Впервые открытие не будет принадлежать ни одной стране. Оно будет добровольно передано в Лигу Наций. Это должен был быть замечательный жест доброй воли, а теперь все распалось. А Хупер — предатель. Вот увидите, его усыпят в поезде. Если он полетит самолетом, у самолета будет вынужденная посадка в удобном месте. Но, черт побери, я не могу обойти его! Дисциплина! Во всем должна быть дисциплина. Вот почему я обращаюсь к вам.
— Вы спрашивали, не знаю ли я кого-нибудь?
— Да. Я думал, что при вашей деятельности это не исключено. Нужен какой-нибудь сорвиголова, готовый лезть в драку. Кто бы ни поехал, у него будет хороший шанс поучаствовать в сваре. Возможно, ваш человек будет вне подозрения. Но у него должны быть крепкие нервы.
— Я полагаю, есть человек, который вам подойдет, — сказал мистер Пайн.
— Слава богу, есть еще парни, готовые рисковать. Так, значит, решено?
— Решено, — ответил мистер Паркер Пайн.
Мистер Паркер Пайн проводил последний инструктаж.
— Итак, все ясно? Вы поедете в Женеву в спальном вагоне первого класса, уедете из Лондона в десять сорок пять, через Фолкстуон и Булонь. В Булони вы сядете в ваш спальный вагон. Прибудете в Женеву в восемь утра на следующий день. Вот адрес, по которому вам надо отправиться. Пожалуйста, запомните его, и я уничтожу бумагу. Потом вы поедете в отель и будете ждать дальнейших указаний. Здесь достаточное количество денег в швейцарской и французской валюте. Вы все поняли?
— Да, сэр, — глаза Робертса сияли от восхищения. — Простите, сэр, но будет ли мне позволено узнать… э… что я везу?
Мистер Паркер покровительственно улыбнулся.
— Вы везете шифрованный документ, там указано месторасположение тайника с драгоценностями из короны русских царей, — торжественно произнес он. — Вы, конечно, понимаете, что за вами будут охотиться большевистские агенты. Если вам придется рассказать о себе, я вам советую сказать о том, что вы получили наследство и решили устроить себе короткий отдых за границей.
Мистер Робертс потягивал кофе и любовался Женевским озером. Он был счастлив, но в то же время слегка разочарован.
Он был счастлив, потому что впервые в жизни был в другой стране. Более того, он остановился в отеле, в котором никогда не мог бы остановиться, и ни на секунду не беспокоился о деньгах! У него была комната с ванной. Его обслуживали по высочайшему классу. Еда была выше всяких похвал. Все это доставляло мистеру Робертсу огромное удовольствие.
Он был разочарован, потому что до сих пор не произошло ничего такого, что бы можно было рассматривать как приключение. Он не встретил никаких переодетых большевиков или загадочных русских. Единственный человек, с которым он столкнулся за время путешествия, был его попутчик — французский коммерсант, прекрасно владевший английским. Они мило поболтали. Робертс спрятал бумаги в мыльницу, как ему было сказано, а затем передал их согласно инструкциям. Ему не пришлось преодолевать опасности, он ничем не рисковал. Мистер Робертс был разочарован.
Именно в это мгновение выскочил бородатый мужчина, пробормотав «пардон», подсел к нему за столик.
— Простите за беспокойство, — сказал незнакомец, — но я полагаю, что вы знаете моего друга. Его инициалы П. П.
Мистер Робертс был приятно заинтригован. Итак, наконец появился таинственный русский.
— С… Совершенно верно.
— Тогда, я думаю, мы поймем друг друга, — сказал незнакомец.
Мистер Робертс испытующе взглянул на него. Это уже было похоже на дело. Незнакомцу было за пятьдесят. Внешность у него была запоминающаяся, хотя это был типичный иностранец. Он носил пенсне и ленту в петлице.
