Эрл Гарднер - Кот привратника

Перри Мейсон, адвокат-криминалист, нахмурившись, глядел на своего помощника Карла Джексона. У краешка стола примостилась секретарша Делла Стрит – колени сдвинуты, карандаш нацелен на раскрытый блокнот; она спокойно и внимательно наблюдала за обоими. Мейсон держал в руке отпечатанный на машинке листок.

– Насчет кошки, значит? – спросил он.

– Да, сэр, – ответил Джексон. – Он настаивает на личной встрече с вами. Он ненормальный. Я бы не стал терять время, сэр.

– Кажется, вы говорили – он калека, на костыле? – припомнил Мейсон, задумчиво глядя в бумагу.

– Верно. Ему лет шестьдесят пять. Говорит – попал в автомобильную катастрофу года два назад. За рулем был его хозяин. Эштон – человек, который хочет вас видеть насчет своей кошки, – сломал бедро и повредил сухожилия на правой ноге. Лекстер, его хозяин, сломал правую ногу выше колена. Лекстер тоже был не молод, кажется, ему было шестьдесят два, когда он умер, но у него нога зажила. А у Эштона – нет. С тех пор он на костылях. Вероятно, поэтому Лекстер позаботился о своем привратнике в завещании. Он не оставил Эштону денег, но распорядился, чтобы наследники предоставили Эштону место привратника до тех пор, пока он сможет работать, а после – чтобы купили и обставили ему дом.

– Необычное завещание, Джексон, – нахмурился Перри Мейсон.

Молодой адвокат кивнул в знак согласия:

– Да, необычное. Этот Лекстер был юристом. У него трое внуков. Внучке он не оставил ничего. Два внука унаследовали состояние поровну.

– Как давно он умер?

– Недели две назад.

– Лекстер… Лекстер… Это о нем что-то было в газетах? Его смерть была связана с каким-то пожаром?

– Правильно, сэр. Питер Лекстер. Говорили, что он скупердяй. Он, конечно, был чудак. Жил в загородном доме в Карменсите. Ночью дом загорелся, и Лекстер погиб. Трое внуков и несколько слуг в это время находились в доме, им удалось спастись. Эштон говорит, что пожар начался в спальне Лекстера или рядом.

– Привратник был в это время там? – спросил Мейсон.

– Нет. Он сторожил городской дом.

– Внуки теперь живут в городе?

– Двое из них, наследники. Сэмюэль К. Лекстер и Фрэнк Оуфли. А внучка, Уинифред Лекстер, которую лишили наследства, там не живет. Неизвестно, где она теперь.

– Эштон ждет в конторе? – спросил Мейсон. Глаза его сверкнули.

– Да, сэр. И никого не желает видеть, кроме вас.

– Так в чем же, собственно, состоит его дело?

– Сэм Лекстер признает, что, согласно завещанию, он обязан обеспечить Эштона работой привратника, но уверяет, что вовсе не обязан держать в доме его кошку. Эштон очень привязан к своей персидской кошке. Лекстер грозится, что, если Эштон не избавится от кошки, ее отравят. Я бы не стал отнимать у вас время, но ведь вы велели докладывать обо всех клиентах, которые приходят в контору. Вы же не хотите, чтобы мы сами брали на себя их дела.

– Верно, – кивнул Мейсон. – Никогда нельзя знать заранее, чем обернется то, что кажется пустяком. Помню, когда Фенвик занимался делом об убийстве, к нему обратился какой-то человек по поводу оскорбления. Фенвик хотел направить его к клерку – посетитель разозлился и ушел. А через два месяца после того, как клиент Фенвика был повешен, Фенвик узнал, что тот человек приходил к нему, чтобы привлечь к суду свидетеля обвинения – за оскорбление действием после автомобильного наезда. Если бы Фенвик тогда его принял, ему стало бы ясно, что свидетель обвинения не мог находиться там, где он, по его словам, был во время преступления.

Джексон уже слышал эту истерию. Он кивнул в знак внимания и спросил, как бы сожалея, что мистер Эштон отнимает слишком много времени:

– Значит, сказать мистеру Эштону, что мы не можем им заняться?

– Деньги у него есть? – спросил Мейсон.

– Не думаю. По завещанию он имеет постоянную работу, пятьдесят долларов в месяц, стол и квартиру.

– Он старый человек?

– Конечно. Я бы сказал – старый чудак.

– Но любит животных, – заметил Мейсон.

– Очень привязан к своей кошке, хотите вы сказать.

– Именно это я хотел сказать, – кивнул Мейсон.

Делла Стрит, больше знакомая с привычками Мейсона, чем Джексон, вступила в разговор с легкой фамильярностью человека, который давно работает в конторе и не слишком соблюдает формальности:

– Ты только что закончил дело об убийстве, шеф. Почему бы не оставить контору на ассистентов, пока ты съездишь на Восток? Ты бы отдохнул.

Мейсон сверкнул на нее глазами:

– А кто же, черт возьми, позаботится о кошке мистера Эштона?

– Мистер Джексон.

– Он не хочет говорить с Джексоном.

– Тогда пусть ищет другого адвоката. Адвокатов в городе полным-полно. Не станешь же ты тратить время на кошку?

– Старик, – задумчиво сказал Мейсон, – чудак… Вероятно, одинокий. Его благодетель умер. Кошка – единственное живое существо, к которому он привязан. Большинство юристов только посмеются над ним. Нет, Делла, это одно из тех дел, которые кажутся пустяком адвокату, но много значат для клиента. Адвокат должен быть на стороне обездоленного.

Понимая, что произойдет, Делла Стрит кивнула Джексону:

– Попросите мистера Эштона войти.

Джексон слегка улыбнулся, собрал бумаги и вышел. Как только дверь, щелкнув, затворилась, пальцы Деллы Стрит сомкнулись вокруг левого запястья Мейсона:

– Ты берешь это дело, шеф, только потому, что знаешь: он не сможет заплатить хорошему адвокату.

– Можно же допустить, – нахмурился Мейсон, – чтоб иной раз появился хромой старик, ворчливый, с персидской кошкой и без денег.

В длинном коридоре застучал костыль, перемежаясь со звуками шагов. Джексон открыл дверь с видом человека, который, посоветовав избежать неразумного шага, отказывается отвечать за последствия. Вошел пожилой мужчина, весь в морщинах, с тонкими губами, кустистыми седыми бровями, лысый и неулыбчивый.

– В третий раз к вам прихожу, – сказал он раздраженно.

Мейсон указал на стул:

– Садитесь, мистер Эштон. Извините, я расследовал дело об убийстве. Как зовут вашу кошку?

– Клинкер. Он – кот, – сказал Эштон и уселся на большое черное кожаное кресло, держа перед собой костыль двумя руками.

– Почему Клинкер? – спросил Мейсон.

– Юмор такой. – Глаза и губы старика и не думали улыбаться.

– Юмор? – переспросил Мейсон.

– Да, я раньше в кочегарке работал. Клинкер там постоянно гремел и звенел[1]. Я так его назвал, потому что вечно он грохотал и все опрокидывал.

– Любите его? – спросил Мейсон.

– Он единственный мой друг во всем мире, – хрипло сказал Эштон.

Мейсон поднял брови.

– Я ведь привратник. По-настоящему я не работаю. Дом много лет заперт. Хозяин жил в Карменсите. Мое дело – бродить кругом, убирать двор да подметать ступеньки. Раза три-четыре в год хозяин устраивал уборку, все остальное время комнаты заперты и ставни закрыты.

– Там никто не жил?

– Никто.

– Зачем же он арендовал дом?

– Так уж надо было.

– И хозяин оставил завещание?

– Да. По завещанию за мной остается место, пока я могу работать, а если не смогу – обо мне должны позаботиться.

– Наследники – двое внуков?

– Трое. Но в завещании упомянуты двое.

– Расскажите о ваших неприятностях, – предложил Мейсон.

– Хозяин сгорел во время пожара в загородном доме. Я об этом не знал, пока мне утром не позвонили по телефону. Владелец дома теперь – Сэм Лекстер. Он красивый мальчик, но не любит животных, а я не люблю тех, кто не умеет обращаться с ними.

– Кто был в доме во время пожара? – спросил Мейсон.

– Уинифред. То есть Уинифред Лекстер, внучка. Потом Сэм Лекстер и Фрэнк Оуфли – внуки. Миссис Пиксли была – экономка. И еще сиделка – Эдит де Во.

– Еще кто? – спросил Мейсон.

– Джим Брэндон, шофер. Ушлый парень. Знает, с какой стороны хлеб маслом намазан. Поглядели бы вы, как он Сэма Лекстера обхаживает.

Эштон даже стукнул по полу костылем, чтобы выразить отвращение.

– Еще кто?

Эштон пересчитал по пальцам тех, кого уже упомянул, и добавил:

– Нора Эддингтон.

– А она что за человек? – Мейсон, очевидно, наслаждался зрелищем этих разных характеров, увиденных циничными глазами Эштона.

– Корова она, – ответил Эштон. – Послушная, доверчивая, добрая большеглазая дурища. Но ее не было, когда дом загорелся. Она приходящая.

– Когда дом сгорел, работы для нее не осталось?

– Верно. Она после того и не приходила.

– Так ее можно и не считать. Она в деле не фигурирует.

– Можно бы, – сказал Эштон со значением, – если бы она не была влюблена в Брэндона. Воображает, что Джим на ней женится, как разбогатеет. Ну, пробовал я объяснить ей кое-что насчет Джима Брэндона, да она и слушать не хочет.

– Откуда же вы так хорошо знаете этих людей, если вы живете в городском доме, а они – за городом?