Агата Кристи
Тайна Голубого поезда
Глава 1. Мужчина с седыми волосами
Ближе к полуночи площадь Конкорд пересек мужчина в тяжелой меховой шубе, В его походке и фигуре, однако, чувствовались неуверенность, нерешительность, которые никак не вязались с его кажущейся респектабельностью.
Маленький человечек с крысиным лицом… Глядя на него, вы могли бы решить, что он ровным счетом ничего из себя не представляет, но, подумав так, вы бы ошиблись: этот человек, на первый взгляд невзрачный, ничем не выдающийся, играл важную роль в судьбах мира. В империи, управляемой крысами, он был королем.
Вот и сейчас его возвращения ждали в посольстве.
Но у него были более важные дела, о которых там ничего не знали. В мерцающем лунном свете на его бледном лице отчетливо выделялся крючковатый нос.
Отец его был польским евреем, бродячим портным.
Ему наверняка понравились бы те дела, ради которых его сын ночью оказался на улице, Человек дошел до Сены, перешел через мост и очутился в одном из наименее респектабельных кварталов Парижа. Он остановился около высокого ветхого дома и поднялся на четвертый этаж. Ему не пришлось долго стучать: дверь сразу же открыла женщина, судя по всему, уже ожидавшая его. Не поздоровавшись, она помогла ему снять шубу и провела в безвкусно обставленную гостиную. Вспыхнула люстра, покрытая толстым слоем пыли, и ее мутный свет обнажил грубый макияж и широкие азиатские скулы женщины, выдавая и «профессию», и национальность той, кого звали Ольга Демидова.
– Все в порядке, детка?
– Все в порядке, Борис Иванович!
Он кивнул, пробормотав: «Не думаю, чтобы за мной следили», однако в его голосе слышалась тревога. Он подошел к окну, осторожно отодвинул штору, но тут же стремительно отпрянул назад.
– На противоположной стороне двое мужчин! Мне кажется… – Он запнулся и начал грызть ногти – верный признак волнения.
– Они стоят там давно, – попыталась успокоить его Ольга.
– Мне кажется, они наблюдают за домом.
– Возможно, – равнодушно согласилась она.
– Но ведь…
– Ну и что? Даже если это так, вам бояться нечего.
Чуть заметная жестокая усмешка тронула его губы.
– И правда…
Минуты две он молчал, а затем продолжил:
– Этот чертов американец сумеет позаботиться о себе как никто другой.
– Надеюсь.
Он снова подошел к окну.
– Бандюги, – процедил он брезгливо, – и, боюсь, хорошо известны полиции. Что ж, желаю им удачной охоты.
Ольга Демидова покачала головой.
– Если американец таков, как о нем рассказывают, то чем больше таких трусливых грабителей, тем лучше для него. – Она помолчала. – Я думаю о другом…
– О чем?
– Да так. Просто дважды за этот вечер по улице прошел мужчина. Мужчина с седыми волосами.
– И что из того?
– А то, что, проходя мимо этих двоих, он уронил перчатку. Один из них поднял ее и подал ему. Известный прием.
– Ты хочешь сказать, что этот седой их нанял?
– Что-то вроде этого.
Русский забеспокоился.
– Ты уверена, что сверток цел? Его не могли вскрыть?
Вокруг него было так много шума, слишком много шума!
– Судите сами.
Женщина склонилась к камину, ловко разгребла угли. Под ними среди смятых газет лежал бумажный сверток. Женщина извлекла его и протянула мужчине.
– Гениально!
– Квартиру обыскивали дважды, копались даже в матраце…
– Я же сказал, что было слишком много шума. Споры о цене… Это было ошибкой.
Он развернул бумагу. Внутри была коричневая картонная коробочка. Проверив содержимое, он быстро закрыл ее и снова завернул в бумагу. В это время пронзительно зазвенел звонок.
– Американец пунктуален, – заметила Ольга, взглянув на часы.
Она вышла из комнаты и через минуту вернулась вместе с высоким широкоплечим мужчиной, чье заокеанское происхождение было очевидным.
– Месье Краснин? – любезно спросил он.
– Да, это я. Я… я должен извиниться за… за неудобство места встречи. Но секретность – это главное. Не хочу, чтобы мое имя связывали с делами такого рода.
– Вот как? – Американец остался бесстрастным.
– Вы дали слово, что подробности нашей сделки не будут преданы огласке. Не так ли? Это одно из условий…
– Именно так мы и договаривались, – спокойно кивнул американец. – Давайте товар.
– У вас деньги в купюрах?
– Да. – Американец, однако, не торопился предъявлять их.
После небольшой заминки Краснин жестом указал на сверток.
Американец, подойдя к настольной лампе, проверил содержимое. Удовлетворенный, вынул из кармана толстый кожаный бумажник, извлек из него пачку и передал русскому. Тот внимательно пересчитал купюры.
– Порядок?
– Благодарю, месье. Все правильно.
Американец небрежно положил в карман сверток, поклонился Ольге.
– Всего доброго, мадемуазель. Всего доброго, месье Краснин.
Когда он ушел, взгляды оставшихся встретились.
Мужчина облизал пересохшие губы.
– Интересно, дойдет ли он до отеля? – пробормотал он.
Не сговариваясь, они посмотрели в окно. В этот момент американец выходил из подъезда. Две тени бесшумно последовали за ним. Преследуемый и преследователи скрылись в ночи. Первой нарушила молчание Ольга Демидова:
– Он дойдет благополучно. Можете не бояться… или не надеяться.
– Почему ты думаешь, что он дойдет благополучно? – озадаченно спросил Краснин.
– Человек, у которого так много денег, как у него, наверняка не дурак. Кстати, о деньгах… – И она выразительно посмотрела на него.
– Что?
– My chare(1), Борис Иванович!
Не очень охотно Краснин протянул ей две купюры. Она благодарно, но бесстрастно кивнула и сунула их под чулок.
Он недоуменно посмотрел на нее.
– Ты не жалеешь, Ольга?
– Жалею? О чем?
– О том, чем владела. Женщины, большинство из них, насколько я знаю, с ума сходят от таких вещей.
– Да, вы правы. Большинство женщин на этом помешаны. Но не я. А сейчас я думаю… – Она замолчала.
– О чем? – удивленно спросил Краснин.
– Американцу ничего не грозит, это правда, – задумчиво произнесла Ольга. – Но интересно, что будет потом, когда…
– Когда что?
– Он подарит их, конечно, женщине, – продолжала размышлять Ольга. – А вот что случится потом…
Она опять запнулась и подошла к окну. Вдруг она вскрикнула, подзывая своего компаньона.
– Вот он, ну, тот мужчина, о котором я говорила!
Стройный элегантный человек в цилиндре и накидке не спеша шел по улице. Когда он оказался под фонарем, свет выхватил из темноты его седые волосы.
Мужчина с седыми волосами, тихонько насвистывая, не спеша продолжал свой путь. Он казался абсолютно спокойным. Повернул направо, затем – налево.
Неожиданно он остановился и внимательно прислушался. Определенно, он услышал какой-то звук: лопнуло колесо? стреляли? С минуту насмешливая улыбка играла на его губах, затем так же не спеша он продолжил свою прогулку.
Повернув за угол, он увидел, что представитель закона что-то записывал в блокноте, а два-три случайных прохожих топтались рядом. Мужчина с седыми волосами обратился к одному из них:
– Что-то случилось?
– Два грабителя напали на пожилого джентльмена, месье!
– Надеюсь, все обошлось благополучно?
– Да, месье. – Прохожий рассмеялся. – У того, на кого напали, а им оказался американец, был револьвер. Он выстрелил – они струсили и удрали. Полиция, как всегда, появилась слишком поздно.
Мужчина с седыми волосами равнодушно кивнул и продолжил свою прогулку, посвистывая. Перейдя через Сену, он оказался в более богатом квартале. Минут через двадцать остановился у небольшого дома, отличавшегося строгостью архитектурных форм.
Это был магазин. Он не бросался в глаза: его владелец, торговец антиквариатом доктор Папаполоус был столь известен, что не нуждался в рекламе, большая часть его сделок совершалась отнюдь не за прилавком. Месье Папаполоус жил в роскошной квартире на Елисейских полях, и резонно было предположить, что сейчас он находится именно там, но, как видно, человек с седыми волосами знал о его местонахождении: он очень уверенно позвонил в дверь, бросив взгляд на пустынную улицу. И не ошибся: дверь приоткрылась, и в проеме показался мужчина с золотыми кольцами в ушах, смуглый и невозмутимый.
– Добрый вечер! Хозяин у себя?
– Хозяин здесь, но он не принимает в это время.
– Думаю, меня он примет. Скажите ему, что его друг месье Маркиз хочет видеть его.
Человек шире открыл дверь и впустил позднего визитера.
Тот, кто назвался Маркизом, во время разговора со слугой прикрывал лицо рукой. Когда тот вернулся, чтобы сообщить, что месье Папаполоус будет рад принять гостя, облик последнего изменился. Слуга, по всей видимости, был совсем не любопытным или хорошо выдрессированным, ибо он не выказал никакого удивления, увидев на лице посетителя небольшую черную маску. Проводя его до двери в конце холла, слуга открыл ее и негромко объявил: «Месье Маркиз».
