– Ты крепкий орешек, дад.
– Какой есть, Руфь.
Он поцеловал ее и ушел. Вернувшись в «Савой», он дал Найтону поручение:
– Разыщи человека по имени Гоби. Пусть он придет сюда завтра утром. Его адрес найдешь в моей записной книжке. В половине десятого он должен быть здесь.
– Да, сэр,
– Я также хочу видеть мистера Кеттеринга. Свяжись с ним. Попытайся разыскать его в клубе, пусть он придет завтра утром, но попозже, ближе к двенадцати. Такие люди, как он, рано не встают.
Секретарь понимающе кивал. Ван Алдин предоставил» себя в распоряжение слуги. Ванна была готова, и он погрузился в горячую воду, продолжая думать о разговоре с дочерью. В целом он был доволен: Руфь согласилась на развод более охотно, чем он ожидал.
Однако что-то в ее словах ему не нравилось. И он пробормотал про себя: «Может, я фантазирую, но мне кажется, она не все говорит мне».
Глава 5. Полезный джентльмен
Руфус Ван Алдин только что закончил свой завтрак: кофе и сухой тост, все, что он обычно позволял себе, – когда в комнату вошел Найтон.
– Мистер Гоби здесь, сэр, ожидает приема.
Миллионер взглянул на часы. Половина десятого – минута в минуту.
– Олл райт, – проговорил он. – Пусть войдет.
Через пару минут в комнате появился мистер Гоби.
Это был маленький стареющий мужчина в довольно потертой одежде. Его внимательные глаза всегда смотрели в сторону и никогда – на собеседника.
– Доброе утро, Гоби, садитесь.
– Благодарю, мистер Ван Алдин.
Мистер Гоби уселся, сложив руки на коленях и заинтересованно разглядывая радиатор.
– У меня есть для вас работа.
– Да, слушаю, мистер Ван Алдин.
– Моя дочь замужем за Дереком Кеттерингом, это вам, конечно, известно.
Мистер Гоби перевел взгляд с радиатора на левый ящик письменного стола и позволил себе неодобрительную усмешку. Мистер Гоби знал многое, но не любил этого показывать.
– По моему совету она собирается подать прошение о разводе. Конечно, это дело адвокатов. Но я желал бы получить наиболее полную информацию.
Мистер Гоби посмотрел на карниз и пробормотал;
– О мистере Кеттеринге?
– О мистере Кеттеринге.
– Хорошо, сэр.
Мистер Гоби поднялся.
– Когда вы это сделаете?
– Вы торопитесь, сэр?
– Я всегда тороплюсь, – ответил миллионер.
Мистер Гоби улыбнулся каминной решетке.
– Может, встретимся сегодня в два часа пополудни, сэр?
– Отлично! – воскликнул миллионер. – Пока, Гоби.
– Всего хорошего, мистер Ван Алдин.
– Это очень нужный человек, – сказал миллионер, когда Гоби вышел и вошел секретарь. – В своем деле он мастер.
– В каком именно?
– Информация. Дай ему двадцать четыре часа, и он раскопает частную жизнь архиепископа Кентерберийского.
– Действительно, нужный малый, – с улыбкой заметил Найтон.
– Пару раз он оказывал мне услуги, – сказал миллионер. – Ну, а теперь, Найтон, я готов поработать.
Следующие несколько часов они занимались делами.
В половине первого зазвонил телефон: пришел мистер Кеттеринг. Найтон вопросительно посмотрел на Ван Алдйна.
– Пожалуйста, попросите мистера Кеттеринга войти.
Секретарь отложил бумаги и направился к двери, где столкнулся с Дереком. Тот посторонился, давая пройти секретарю.
– Доброе утро, сэр. Я слышал, вы жаждали меня видеть.
Ленивый голос, легкая ирония в тоне воскресили в душе Ван Алдйна воспоминания. Нет, все-таки в Дереке был определенный шарм. Миллионер пристально посмотрел на него. Дереку Кеттерингу было тридцать четыре. Хорошо сложен, смуглое узкое лицо, а котором сохранилось что-то неуловимо мальчишеское.
– Заходи, – пригласил его Ван Алдин. – Присаживайся.
Кеттеринг легко, погрузил себя в кресло. Он смотрел на тестя с выражением терпеливого удивления.
– Давно не видел вас, сэр, – произнес он наконец, – около двух лет, кажется. Руфь видели?
– Вчера вечером, – ответил Ван Алдин.
– Выглядит неплохо, не так ли? – беззаботно поинтересовался зять.
– Полагаю, об этом тебе судить, – сухо ответил миллионер.
Дерек поднял брови.
– О, иногда мы случайно встречаемся в одном ночном клубе, – невинно произнес он.
– Я не собираюсь толковать о кабаках, – сказал Ван Алдин. – Я посоветовал Руфи развестись с тобой.
Дерек не дрогнул.
– Круто! – пробормотал он. – Ничего, если я закурю?
Он зажег сигарету, выпустил клуб дыма и бесстрастно поинтересовался;
– И что же Руфь?
– Руфь предпочитает последовать моему совету.
– Неужели?
– И это все, что ты можешь сказать? – Ван Алдин взорвался.
Кеттеринг стряхнул пепед в камин.
– Думаю, вы понимаете, – он с трудом подбирал слова, – что она делает огромную ошибку.
– С твоей точки зрения – несомненно, – мрачно проговорил Ван Алдин.
– Не надо переходить на личности. Сейчас я думаю не о себе. Я думаю о Руфи. Вы знаете, что мой бедный старый родитель долго не протянет, все врачи это подтвердили. Руфи лучше дождаться, когда я стану лордом Леконберийским, ведь именно ради этого она вышла за меня.
– Я не собираюсь терпеть твои дерзости! – рявкнул Ван Алдин.
Дерек Кеттеринг улыбнулся ему, даже не шевельнувшись.
– Согласен с вами. Это старомодно. Сегодня титулы ничего не значат. Однако Леконбери – великолепный родовой замок, и в конце концов мы – старейшая в Англии фамилия. Руфь огорчится, узнав, что другая женщина, а не она, получила мой титул.
– Молодой человек, я не шучу, – сказал Ван Алдин.
– Я тоже. Я на мели, и, если Руфь разведется со мной, я попаду в долговую яму. Она ждала десять лет, почему не подождать еще немного? Я даю слово чести: старик доживает последние месяцы, и будет обидно, если Руфь не получит того, ради чего она за меня вышла.
– Ты и впрямь думаешь, что моя дочь вышла за тебя замуж ради твоего титула и положения?
– А вы думаете, из-за огромной любви? – Дерек Кеттеринг засмеялся, но отнюдь не веселым смехом.
– Я помню, – тихо произнес Ван Алдин, – что десять лет назад ты рассуждал иначе.
– Правда? Хотя, наверное. Руфь была очень красивой, она напоминала мне ангела или святую – словом, то, что стоит в церковной нише. А я, смешно сказать, мечтал начать новую жизнь, остепениться, жить в высочайших традициях старинного английского рода, с женой, которая любила бы меня.
И он снова засмеялся, но еще более невесело.
– Но вы, наверно, не верите мне?
– Не сомневаюсь, что ты женился на Руфи ради ее денег, – уверенно ответил Ван Алдин.
– И что она вышла за меня по любви? – иронически проговорил Дерек.
– Конечно.
Дерек Кеттеринг минуту-другую смотрел на него, затем удовлетворенно кивнул.
– Вижу, вы верите в это. Впрочем, как и я в своевремя. Но уверяю вас, мой дорогой тесть, очень скоро мое заблуждение было рассеяно.
– Я не знаю, к чему ты клонишь, и не хочу знать. Ты здорово мучил Руфь.
– Да, – равнодушно согласился Дерек.– Но она же как кремень. Она – ваша дочь, С виду –овечка, а внутри – кремень. Вы тяжелый человек, но Руфь, уверяю вас, еще тяжелее. Вы хотя бы одно существо любите больше, чем себя. Руфь никогда никого не любила и не будет любить.
– Довольно, – прервал его Ван Алдин. – Я поззал тебя, чтобы сообщить, что я намерен делать. Моя дочь заслужила немного счастья, знай это, как и то, что за ней стою я.
Дерек Кеттеринг подошел к камину, швырнул сигарету. Когда он заговорил, голос его был очень спокойным.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, – ответил Ван Алдин, – что тебе не стоит пытаться раздувать это дело.
– Это угроза?
– Понимай это как угодно, – отрезал. Ван Алдин.
Кеттеринг придвинул кресло к столу. Сел прямо напротив миллионера.
– И вы думаете, – спросил он, – что только ради вашего спокойствия я не буду поднимать шума?
– Не вздумай встать на моем пути! Глупец! Расспроси своих адвокатов, они все растолкуют тебе. Твои похождения известны всему Лондону.
– Руфь что, злится из-за Мирель? Это очень глупо. Я же не обращаю внимания на то, с кем она дружит.
– Что ты хочешь этим сказать? – разгневанно спросил Ван Алдин.
– Я вижу, вы ничего не знаете, сэр. – Дерек Кеттеринг рассмеялся. – Вы пребываете в неведении.
Он взял шляпу и трость и направился к двери.
– Давать советы не в моих правилах. – Он сделал паузу. – Но я бы хотел, чтобы ваша дочь была честной с вами – своим отцом.
Он быстро вышел, закрыв за собой дверь в тот момент, когда миллионер вскочил.
– Какого черта, что он имел в виду? – проговорил Ван Алдин, снова плюхаясь в кресло.
Сомнения вспыхнули в нем с новой силой. Что-то не умещалось в его схему. Он снял телефонную трубку и попросил соединить его с дочерью.
– Алло! Алло! Миссис Кеттеринг у себя? Ее нет? Когда она вернется? Вы не знаете? О, хорошо нет передавать ничего не надо.
Ван Алдин рассерженно положил трубку. В два часа он пошел в свою комнату. Гоби пришел в десять минут третьего.
