– Но почему?
– Они способны только все окончательно запутать. Послушайте, Лэм, – Джеррет заговорил очень быстро, – ваш клиент поручил вам дело, связанное с этой подвеской…
– Извините, но я уже выполнил его поручение.
– Я почти уверен, что он не отстанет от вас. На вашем месте я воспользовался бы сообщенной мною информацией.
– Благодарю вас.
Он, немного помолчав, буркнул: «Не за что», – и повесил трубку.
Я выскочил из кабинета, сел в машину и помчался на Девятую улицу. На табличке у входа в дом Крествелла значилось, что Филлис Фейбенс занимает квартиру 328. Я нажал кнопку – замок тотчас открылся.
Я вошел в подъезд, поднялся на лифте на третий этаж, нашел квартиру 328 и постучал.
– Кто там? – раздался за дверью женский голос.
– Моя фамилия Лэм. Мы с вами не знакомы.
Дверь слегка приоткрылась. Хозяйка, очевидно, не очень-то доверяла незнакомым молодым людям и предусмотрительно набросила цепочку.
Я мгновенно протянул в щель удостоверение.
– Добрый вечер. Моя фамилия Лэм. Я частный детектив. Разыскиваю одно ювелирное украшение. Может быть, вы его видели. Разрешите войти?
Она пристально посмотрела на меня, рассмеялась и, сняв цепочку, широко распахнула дверь.
– Конечно. Человек, который сразу предъявил документы… – Она запнулась, не находя нужных слов.
– Не внушает опасений?
– Да. Я хотела сказать, что с таким человеком чувствуешь себя в полной безопасности. Заходите, пожалуйста.
У нее была очень хорошая квартира – хоть маленькая, но уютная, чистая.
– Садитесь. – Филлис указала на стул.
Я подождал, пока сядет она.
– Вы читали последние вечерние газеты? – спросил я.
– Нет.
– Дело в том, что я пытаюсь найти следы одной подвески. Мне сказали, что вы можете помочь в этом.
– Кто сказал? – спросила она с любопытством.
– К сожалению, детектив не обо всем имеет право говорить.
Мгновение помолчав, она сказала:
– Ну что ж, попробую вам помочь.
Я вынул из кармана газету, сложенную так, что можно было увидеть только снимок подвески.
– Вот эта подвеска. Вы ее видели когда-нибудь?
Филлис внимательно рассмотрела снимок, развернула газету и прочла подпись под ним, сообщавшую, что подвеску нашли на столе убитого человека и причем все камни были вынуты из оправы.
Потом она просмотрела всю газетную полосу и узнала имя убитого.
Она была совершенно спокойна: ни вздохов, ни малейшего проявления эмоций.
На вид ей было года двадцать четыре. Волнистые белокурые волосы спадали на плечи. Я обратил внимание на ее рот – рот чувственной и вместе с тем сдержанной женщины. Наверное, в зависимости от ситуации ей легко удавалось сменять улыбку строгим выражением лица.
– Так что же вы хотите узнать? – спросила она.
– Вам знакома эта подвеска?
– Кажется, я где-то ее видела. Не могли бы вы подсказать, при каких обстоятельствах это могло быть?
– Я знаю лишь то, что написано в газетах.
– Я не читаю газет. Только сейчас просмотрела заголовки. Насколько я понимаю, подвеска была найдена в доме, где произошло убийство?
– Да.
– По правде сказать, мистер Лэм, я не уверена, что видела именно эту подвеску. Дома у нас есть старинные украшения. Большей частью всякое барахло, ничего ценного. Одна из подвесок очень похожа на эту, но с уверенностью сказать не могу. В конце концов, таких подвесок сотни.
– А у вас не было такой?
– У меня никогда не было подвески с тринадцатью изумрудами. Моя подвеска действительно была в такой оправе, но камни совсем другие – искусственный рубин и гранаты.
– Где эта подвеска?
– Я ее продала.
– Кому?
– Зачем вам это?
– Не знаю. Наверное, такая у меня работа – задавать вопросы. Понимаете, в нашем деле может пригодиться любая информация.
Она задумчиво посмотрела на меня своими серо-голубыми глазами.
– Я продала подвеску некоему Джеррету – посреднику при продаже драгоценностей. Так, по крайней мере, мне его представили.
– А как вы нашли этого мистера Джеррета?
– Нашла. Я его отловила.
Я недоуменно уставился на Филлис.
Она рассмеялась.
– Я отнесла подвеску в магазин, где, как мне казалось, ею могли заинтересоваться.
– К Наттоллу?
– Что вы! Магазин Наттолла не для меня. Я зашла в маленькую ювелирную лавочку неподалеку отсюда. Взяла с собой много украшений. Самым дорогим среди них было кольцо с довольно крупным бриллиантом, но его огранка казалась слишком старомодной. Были еще часики. Знаете, такие дамские часики, их прикалывают на грудь.
– Да-да, – улыбнулся я. – И что же дальше?
– Что касается этой подвески и еще браслета, то я надеялась, что их возьмут из-за золотой оправы.
– А когда вы познакомились с Джерретом?
– Хозяин лавочки посмотрел украшения и назвал цену. Как мне подумалось, слишком низкую. Он объяснил, что учитывает только стоимость золота и бриллианта – все остальное должно быть переделано. И еще он сказал, что знает человека, который мог бы заплатить больше, – кажется, этому человеку старинные украшения нужны были для каких-то исторических постановок.
– Он сразу назвал его имя?
– Нет, не сразу.
– И что же дальше?
– Хозяин лавочки поговорил с тем господином и, когда я зашла через несколько дней, назвал другую цену – почти вдвое выше, чем прежняя.
– Вы, конечно, согласились?
– Конечно, нет. Они так резко подняли цену… Я испугалась, что меня надуют… Короче, я сказала, что раздумала продавать украшения и забрала их.
– А потом?
– Пошла к другому ювелиру.
– И что?
– Он назвал практически ту же цену, что и хозяин той лавочки, куда я пришла в первый раз. Сказал, что учитывается только стоимость золота и так далее…
– Ну а вы?
– Спросила, не знает ли он какого-нибудь посредника по продаже антиквариата. Он ответил, что не знает. Пришлось вернуться к первому ювелиру и честно ему признаться, что меня испугала легкость, с какой он удвоил цену, и поэтому я решила с ним не связываться.
– А что ювелир?
– Рассмеялся и сказал, что прекрасно меня понимает. Потом достал из своего стола визитную карточку мистера Джеррета и посоветовал: «Свяжитесь с этим господином, он предложит вам самую высокую цену. А мне за добрый совет – пятнадцать процентов».
– И вы обратились к Джеррету?
– Да. Он заплатил мне столько, что я и ювелира не обидела, и сама оказалась в выигрыше. Честно говоря, получилось долларов на сорок больше, чем я рассчитывала.
– Простите, насколько я понял, Джеррет купил не только подвеску?
– Да, он приобрел все, что я предложила.
– Вам не показалось, что подвеска особенно заинтересовала его?
– Нет. Мне показалось, что он вообще не очень интересуется ювелирными изделиями. Его основное занятие – инвестиции, а антиквариат как бы хобби. Он говорил, что время от времени к нему обращаются коллекционеры и он предлагает им старинные украшения. Больше всего ему нравится переделывать часы. Он считает, что это – самое интересное.
– Довольно странное хобби для такой важной персоны!
– Разве он важная персона?
– Похоже. Носит дорогую одежду, ездит в роскошной машине, содержит целую контору. На все это нужны большие деньги.
– Насколько я поняла, перепродажа ювелирных изделий не основное его занятие. Не удивлюсь, если узнаю, что мистер Джеррет – крупный денежный воротила, не пренебрегающий и побочными доходами.
– Вероятно, вы правы.
– Человек вашей профессии должен разбираться в людях с первого взгляда.
– Иногда мне это удается.
– Знаете, мне тоже. Для меня главное – первое впечатление. Когда я с кем-нибудь знакомлюсь, я пытаюсь понять, что у него на душе, какой у него характер.
– Вы давно встречались с Питером Джерретом?
– Месяца три-четыре назад.
– Вы не знали Роберта Кеймерона?
– Даже не слышала о таком.
– Среди ваших драгоценностей не было изумрудов?
– Клянусь вам, нет.
– Вы бывали в Латинской Америке?
– Да что вы! У меня нет денег на такие путешествия.
– Кем вы работаете?
– Секретарем в страховом агентстве.
– Зачем вы продали эти украшения? Вам срочно понадобились деньги?
Она рассмеялась:
– А вам не кажется, что это уже не имеет прямого отношения к делу?
– Задавать вопросы – моя профессия.
– По-моему, я и так уже достаточно рассказала.
– Да, конечно. Я сейчас просчитываю в уме все ситуации, какие только возможны, – хочу найти недостающее звено.
– Зачем вам эта подвеска?
– Сам не знаю. Она проходит по делу об убийстве.
– Она принадлежала мистеру Кеймерону?
– Возможно.
– Хорошо, мистер Лэм. Скажу вам начистоту: то, что вы ищете, не имеет ко мне никакого отношения. Вас интересует подвеска с изумрудами, не так ли? Вещица, которую я продала Джеррету, немного напоминает по стилю ту, что я увидела в газете. Но стиль – всего лишь дань моде. В ювелирных магазинах при желании можно найти сотни похожих по форме и стилю подвесок. Наверное, большинство из них идет в переплавку. Впрочем, если кому-то очень захочется приобрести ту или иную подвеску, а ее в продаже не окажется, есть верный способ…
