— Я подожду мистера Эйкена.
— Нет, так дело не пойдет. Кое-какие факты нужны мне еще до его появления. Когда вы забыли блокнот?
— Я его не забывала. Это была неправда. Я пошла туда потому, что меня попросил мистер Эйкен.
— В самом деле? Забрать что-то, оставленное им?
— Нет. Лучше бы, конечно, дождаться его прихода, но это не имеет значения. Мистер Эйкен послал меня, чтобы выяснить, нет ли там чего-нибудь такого, что позволит установить связь мистера Еджера с этой комнатой.
— Ключи вам дал мистер Эйкен?
— Нет, у меня были. Я ходила туда несколько раз писать под диктовку мистера Еджера. Я работала его секретарем.
— Я не видел этой комнаты, но мистер Гудвин рассказывал мне о ней. Вы считаете, что это подходящее место для служебных дел?
— Квартира не моя, и судить, подходит она или нет, не в моей компетенции.
— Если б вы нашли что-то, связывающее Еджера с этой комнатой, как вам надлежало поступить с найденным?
— Забрать с собой.
— Так велел мистер Эйкен?
— Да.
— А почему?
— Он сможет рассказать об этом лучше, чем я. Наверное, хотел защитить репутацию компании. Когда убивают вице-президента, это уже серьезный удар. Мистер Эйкен не хотел, чтобы кто-то узнал о том, что у мистера Еджера была такая квартира.
— Откуда мистеру Эйкену стало известно о существовании комнаты?
— Это я ему сказала.
— Когда?
— Месяца два назад. Мистер Еджер трижды приглашал меня туда по вечерам, и я решила, что служу не ему, а компании. Фирма платила мне жалованье, вот я и рассказала мистеру Эйкену.
— И как он прореагировал?
— Поблагодарил меня.
— А что он предпринял?
— Не знаю, предпринял ли вообще что-нибудь.
— Он разговаривал об этом с мистером Еджером?
— Не знаю.
— Фу… Конечно, знаете. Вы заметили какое-либо изменение отношения к вам со стороны мистера Еджера?
— Нет.
— Он продолжал приглашать вас в ту комнату по делам службы?
— Да.
— Как часто в течение этих двух месяцев?
— Дважды.
— Когда мистер Эйкен просил вас зайти туда?
— Сегодня днем, в конторе. Он спросил, у меня ли все еще ключи, и я сказала, что да. Он заявил, что если я схожу туда и сделаю то, о чем вам говорила, то окажу корпорации огромную услугу.
— У вас есть основания предполагать, что мистер Эйкен когда-либо бывал в этой комнате?
— Конечно, нет, — ее глаза расширились.
Зазвонил дверной звонок. Я пошел в холл и увидел сквозь стекло президента.
— Мистер Эйкен? — спросил я, открывая дверь. — Входите.
Он не шелохнулся.
— Меня ждут?
— Да, сэр. Мисс Макджи у мистера Вульфа.
Он переступил порог, и я помог ему снять пальто. Когда он избавился от шляпы, я его узнал: он сидел рядом с Еджером на фотографии, которую я видел в кабинете Лона Коэна. Костюм президента был по крайней мере в восемь раз дороже того, в котором приходил самозванец. В кабинете он остановился в четырех шагах от порога и сказал:
— Добрый вечер, мисс Макджи. Добрый вечер, сэр. Я — Бенедикт Эйкен.
— Мистер Эйкен, все, что сказала вам мисс Макджи по телефону, — правда, за исключением того, что на нее было совершено нападение…
— Почему вас интересует эта комната?
— Потому что она принадлежала Томасу Еджеру. Мой человек не нападал на мисс Макджи, это она набросилась на него. Объясняя причины своего прихода туда, мисс Макджи упомянула ваше имя, и мне нужны ваши разъяснения, чтобы сравнить их с теми, которые дала она. Мисс Макджи может остаться, но если она попытается помешать, мистер Гудвин остановит ее.
Эйкен смерил меня взглядом, подошел к красному кожаному креслу и неторопливо сел, устраиваясь поудобнее.
— Почему вы думаете, что комната принадлежала Томасу Еджеру?
— Я не думаю, я знаю.
— А почему это вас интересует? На кого вы работаете?
— На себя. Задания мне не давали. Я знаю об убитом то, что больше почти никому не известно. По закону я не обязан передавать эти сведения полиции и намерен использовать их для собственной выгоды. Как врачи и адвокаты, я зарабатываю свой хлеб насущный на горестях ближних. Вы не обязаны рассказывать мне, почему все это интересует вас, но я бы хотел послушать: я вас сюда не приводил.
Эйкен невесело улыбнулся.
— Мне не на что жаловаться, — сказал он. — Я и не надеялся узнать, кто вас нанял, но мне трудно поверить, что никто. Как вы узнали об этой комнате?
Вульф покачал головой.
— Меня никто не нанимал, мистер Эйкен. Будь у меня клиент, я бы так и сказал, не называя его имени.
— Каким образом вы намерены использовать то, что знаете об этой комнате?
— Это зависит от обстоятельств. Мой сотрудник все еще там.
— Говоря о собственной выгоде, вы имеете в виду деньги?
— Разумеется.
— Хорошо, — Эйкен поерзал в кресле. — Вы хотите сравнить мой рассказ с показаниями мисс Макджи. Конечно, вам известно, что Еджер был вице-президентом корпорации, а мисс Макджи — его секретарем. Около двух месяцев назад она пришла ко мне и рассказала об этой комнате и о том, что Еджер несколько раз приглашал ее туда для работы. Она не жаловалась на поведение мистера Еджера, но полагала, что я должен все знать о комнате и о привычках вице-президента. Мне показалось, что перед нами встала трудная проблема. Я просил мисс Макджи больше никому об этом не говорить и не отказываться от дальнейших визитов в ту квартиру. Мне нужно было время, чтобы решить, как быть.
— Вы обсуждали это с мистером Еджером?
— Нет. Я не знаю, много ли вам известно об административных сложностях крупной корпорации, но главный вопрос состоял в следующем: либо поговорить с мистером Еджером, либо вынести случившееся на совет директоров. Вчера, когда я узнал, что Еджер мертв, у меня еще не было готового решения. Разумеется, известие о его гибели потрясло нас. Убийство это оказалось серьезной неприятностью, но могло стать большим, нежели неприятность, если б кто-то узнал о комнате. Разразилась бы катастрофа. Я собрался созвать экстренное заседание совета директоров, но потом решил посоветоваться с тремя его членами по отдельности. Вполне возможно, что связь Еджера с этим домом удастся скрыть. Я предложил послать туда мисс Макджи, чтобы забрать все предметы, способные указать на Еджера как на хозяина квартиры. Предложение было принято. Что там произошло, мисс Макджи? — спросил он ее.
— Я вышла из лифта, а там оказался мужчина. Я пыталась убежать, но он схватил меня и связал. Наверное, я потеряла голову. Я решила, что он из полиции. Потом пришел Арчи Гудвин и заявил, что им известно, кто был хозяином комнаты. Что же я могла поделать?
— Ничего. — Эйкен снова повернулся к Вульфу. — Итак, вот почему все это заинтересовало меня. Вы не станете отрицать, что мой интерес оправдан?
— Оправдан. Но он продиктован отчаянием. Вы не можете надеяться, что связь Еджера с той квартирой останется тайной навеки.
— Я не надеюсь. Я действую. Вы расскажете мне, откуда узнали обо всем этом?
— Нет.
— Я заплачу вам. Хорошо заплачу.
— Я не продаю информацию, мистер Эйкен, я продаю услуги.
— А я их покупаю. Вы сказали, что у вас нет клиента. Теперь он есть. Я нанимаю вас.
— Для чего?
— Чтобы защитить репутацию и интересы моей корпорации. Я действую от ее имени.
Вульф покачал головой.
— Сомневаюсь, что так дело пойдет. Для вас важнее всего скрыть то, что известно мне об этой комнате, и вы готовы заплатить за это. Но даже если я окажусь настолько туп, что приму ваше предложение, полиция рано или поздно все обнаружит. Единственный способ спасти репутацию вашей фирмы — предотвращение расследования убийства полицией. Необходимо найти приемлемое решение этой головоломки, причем такое, что не требует упоминания о комнате.
Эйкен нахмурился.
— А если окажется, что это невозможно?
— Тогда вы выбросите деньги на ветер. У меня принцип: невозможным не заниматься. Заметьте, что давление на вас оказываю не я, а обстоятельства. И угрожаю вам не я, а то, что я располагаю фактом. Итак, вы хотите нанять меня, а я хочу быть нанятым, но согласен оказывать только те услуги, которые сочту соответствующими своему назначению. Я не могу исключить даже возможности того, что вы сами убили Еджера.
Эйкен улыбнулся. И снова невесело.
— Зато я могу.
— Разумеется. Арчи, машинку. Два листа копирки.
Я подтянул к себе пишущую машинку и заложил бумагу.
— Да, сэр?
— Один интервал, широкие поля. Дата. «В интересах моей корпорации „Континентал Плэстик Продакс“ настоящим заявляю, что Ниро Вульф уполномочен расследовать обстоятельства гибели Томаса Г. Еджера. Подразумевается, что Вульф предпримет все усилия для того, чтобы защитить интересы корпорации, и не станет раскрывать информацию, способную подорвать престиж фирмы, если гражданский долг не обяжет его к этому. В случае, если Вульфу не удастся выполнить условия данного соглашения, он не получает вознаграждения за услуги и возмещения расходов. Целью соглашения является предотвращение (насколько это возможно) ущерба, который может быть нанесен корпорации в связи с обстоятельствами гибели Томаса Г. Еджера». Под местом для подписи напечатай: «Президент „Континентал Плэстик Продакс“».
