– Когда это случилось, Альма?
– Вчера вечером.
– Как и кто?
Прижавшись ко мне, она задрожала.
– Бедняжка! – Я снова начал ее целовать. Мы сидели в машине, прижав губы к губам, и я чувствовал теплоту ее тела. Горечь и настороженность ушли. Я больше не ненавидел мир. Чувство умиротворенности охватило меня. Это была не страсть – не такие это были поцелуи. Я никогда раньше этого не испытывал. Она пробудила во мне какие-то неведомые чувства.
Альма перестала целовать меня, чуть слышно охнула, открыла сумочку, вытащила платок и принялась вытирать слезы.
– Ну и видик у меня, – сказала она, вглядываясь в зеркальце. – А Салли Дерк не выходила?
Тут я вспомнил, где я нахожусь и зачем. Через лобовое стекло посмотрел на подъезд. Ни души. Салли Дерк десять раз могла выйти, а я бы и не заметил.
– Она еще не ушла? – спросила Альма.
– Не знаю. Надеюсь, нет.
– Я тоже надеюсь.
Она засмеялась грудным смехом.
– Я сейчас гораздо лучше себя чувствую. Мне... нравится, когда ты меня целуешь, Дональд.
Мне хотелось ей что-то сказать, но я не мог, как будто увидел и услышал ее впервые. Впервые я заметил новые интонации в ее голосе, изменившееся выражение ее лица.
Боже мой, каким же я был обозленным. Несколько часов она была рядом со мной, и только сейчас я по-настоящему обратил на нее внимание. Я целиком был поглощен ею, ни о чем другом и думать не мог. Я чувствовал тепло ее тела.
Казалось, она окончательно пришла в себя. Напудрилась и намазала губы кончиком пальца. Я опять попытался что-то сказать – и не смог. Я даже не знал, что хотел сказать. Мне казалось, что я мог бы запеть...
Я перевел взгляд на дом Салли Дерк. Не пропустил ли я ее? Может быть, пойти и позвонить ей в дверь? По крайней мере, узнаю, дома ли она. Но что я скажу ей? Она поймет, что я за ней слежу. А может быть, нет? Во всяком случае, поймет, что я поблизости.
Альма начала застегивать воротник блузки.
– Хочешь рассказать мне об этом сейчас?
– Да! – И затем добавила: – Я боюсь, Дональд.
– Чего?
– Не знаю.
– Ты думаешь, появление брата Сандры изменит ситуацию?
– Нет... Я не должна была это говорить. Просто не знаю.
– А что ты вообще о нем знаешь, Альма?
– Немного. Когда Сандра говорит о нем, она всегда замечает, что отношения у них весьма прохладные.
– С недавних времен, ты хочешь сказать?
– В общем, да.
– Но что же все-таки она говорит о нем?
– Что он странный и очень независимый человек... А то, что Сандра – его сестра, для него ничего не значит.
– Но ведь обратилась же она к нему, когда ей понадобилась помощь?
– Не знаю, но мне кажется, что он обратился к ней, что именно он связался с ней по междугородному телефону. А в общем, не знаю. Но у меня есть сомнения. Скажи мне, Дональд, не кажется ли тебе, что он связан с Морганом?
– Что ты имеешь в виду? Дело с игральными автоматами?
– Да.
– Все возможно. А почему ты спрашиваешь?
– Ну не знаю. Просто у него такая манера. Да и Сандра что-то говорила. И когда ты был с ним, я кое-что услышала, не все, конечно, но отдельные фразы и слова. Все это и навело меня на такую мысль.
– Морган – муж, ответчик в бракоразводном процессе. Я вручу ему бумаги. Либо он предстанет перед судом, либо нет. Не нравится, его разведут в его отсутствие. Что тебя беспокоит?
– Мне кажется, так просто с ним не разделаешься. Мне кажется, он опасный человек.
– Вот мы и дошли до того факта, о котором я хотел поговорить.
– О чем?
– Об этих синяках на твоей шее.
– Да он ни при чем.
– Вот и расскажи, кто это сделал?
– В-в-ор!
– Где?
– Кто-то вломился в квартиру.
– Когда?
– Ночью.
– Ты была в квартире только с Сандрой?
– Да.
– А где спала Сандра?
– В другой спальне.
– Значит, ты спала в ее комнате, там, где две кровати?
– Да.
– А Сандра, значит, спала в той комнате, где сейчас лежит ее брат?
– Да.
– И что, собственно, произошло?
– Не знаю даже, как сказать. И не должна я говорить об этом. Обещала Сандре, что не буду.
– Почему такая таинственность?
– Потому что у нее и так достаточно неприятностей с полицией. Они ищут Моргана и заявляются, когда им угодно, – днем и ночью, пристают с разными вопросами. Все это очень неприятно.
– Наверное! Но это не значит, что тебя должны задушить.
– Я его отпихнула.
– Как это случилось?
– Ночью было жарко. Я спала почти голая. Проснулась, почувствовав, что кто-то наклонился надо мной. Я встрепенулась и закричала. Он схватил меня за горло, а я начала бить его ногами. Попала в живот и оттолкнула коленями со всей силой. Еще секунда – и он бы задушил меня. Но когда я пихнула его коленями, он был вынужден меня отпустить.
– А затем?
– Он убежал.
– Куда?
– В другую комнату.
– А потом?
– Я разбудила Сандру. Мы зажгли свет и осмотрели квартиру. Ничего не было тронуто.
– А узнали, как он влез?
– Наверное, через пожарную лестницу, потому что дверь в квартиру была заперта.
– Во что он был одет?
– Не знаю. Не видела. Было темно.
– Но на ощупь могла определить?
– В общем, да.
– Ты так и не видела его? Ты узнала бы его, если бы снова увидела?
– Нет, было жутко темно.
– Послушай, Альма, ты очень нервничаешь, не все рассказываешь мне. Ведь я хочу тебе помочь.
– Я тебе все рассказала.
Мы замолчали. Я закурил.
Через некоторое время она спросила:
– Ты действительно сыщик? Законным образом?
– Да.
– И имеешь право носить при себе пистолет?
– Думаю, да.
– Ты бы мог... достать мне пистолет, если я дам тебе денег? Я стала бы его носить.
– Зачем?
– Чтобы защитить себя.
– Оружием?
– Почему бы и нет?! Боже мой, если бы ты проснулся посреди ночи и почувствовал, что кто-то наклонился и хватает тебя за горло, то...
– Думаешь, это может повториться?
– Не знаю, но я хочу побыть с Сандрой. Я думаю, что ей угрожает опасность.
– Какая?
– Не знаю. Но думаю, что ее хотят прикончить.
– Почему именно ее?
– Понимаешь, я спала в ее кровати.
– Может быть, это ее муженек?
– Не думаю, но может быть.
– Уйди оттуда. Сними комнату где-нибудь и...
– Нет, этого я не могу сделать. Я ее подруга и хочу быть с ней, хочу помочь, ведь она в свое время помогла мне.
– Неужели?
– Действительно помогла.
– Из разговора с ее братом я понял, что она большая эгоистка, которая...
– Нет, это не так. И вообще, что он знает о ней? Ему было на нее наплевать, по-моему. За пять лет он не написал ей ни одной строчки.
– Тем не менее мне показалось, что он знает о ней довольно много.
– Вот поэтому я и предполагаю, что он с Морганом заодно. Я думаю, Морган заморочил ему голову рассказами о Сандре, что она не может без мужика, что у нее все время новые любовники. Ни один мужчина не должен так говорить о женщине, тем более о жене.
– Насколько я понимаю, их семейная жизнь была совсем не безоблачной.
– Но это не дает мужу права говорить о жене всякие пакости. Ведь он давал слово любить и защищать ее. Иногда меня воротит от мужчин.
– Однако давай выясним: почему тебя так интересовало замужество Берты Кул?
– Что ты имеешь в виду?
– Мне показалось, что ты проявила необычайный интерес.
– Было любопытно слушать ее.
– Очевидно, особенно тому, кто хочет вступить в брак?
– Или хочет избежать его, – заметила Альма с улыбкой.
– И ты именно это и делаешь?
Она кивнула.
– Хочешь рассказать?
Она замялась, потом сказала:
– Нет, Дональд, лучше не надо, по крайней мере сейчас.
– Так он что? Из Канзас-Сити?
– Да. Он из тех сумасшедших, безумных ревнивцев, которым всегда нужна причина, чтобы назюзюкаться и потом бить все подряд.
– Да не возись ты с ним. Я таких хорошо знаю, – начал рассуждать я, – все они одинаковы. Они страстно хотят владеть телом и душой женщины. Он, наверное, говорил тебе, что ревнует только потому, что у него нет законных прав любить тебя, как он хотел бы? Если бы ты была его женой, этого бы не было, все было бы о'кей, а из-за того, что ты ему отказываешь, он напьется, устроит сцену, побьет стекла и...
– Такое впечатление, что ты его лично знаешь.
– Нет, не лично, но как тип мужчины.
– И ты советуешь отказаться от него?
– Без всякого сомнения. Когда мужчина не может быть мужчиной и подавлять свои недостатки, когда такой мужчина пытается самоутвердиться битьем посуды, от него бежать надо.
– Он любил разбивать рюмки в баре, – заметила она.
– Так ты не хочешь выйти за него замуж?
– Нет.
– И он в Канзас-Сити?
– Да, то есть был там, когда я уехала оттуда. Если бы он знал, что я здесь, он бы заявился.
– И затем?
– Не знаю. Опять бил бы посуду, наверное!
– Такие мужчины никуда не годятся. Они пойдут на что угодно, лишь бы утвердить себя.
– Знаю. О таких каждый день читаешь в газетах. Это они находят ушедших жен, убивают их и затем... как окончательное проявление своеволия и ничтожества кончают с собой. Я это ненавижу и боюсь этого.
