Рита Свейн, с негодованием глядя на адвоката, спросила:
— Как вы смеете разговаривать в таком тоне?
— Вы-то как раз должны это понимать. Для этого есть две причины. Первая, что я очень не люблю, когда меня обманывают клиенты.
— Вас никто не обманывает!
— В самом деле? Когда вы мне рассказывали все эти небылицы про миссис Надоеду, которая видела вас в объятиях красавчика, вы, видимо, принимали меня за неопытного мальчишку?
Он быстро повернулся к Розалинде:
— Мне кажется, что вы мне расскажете правду.
— Молчи, Рози! — истерически закричал Дресколл.
Мейсон холодно посмотрел на него и сказал:
— Я бы не стал так настаивать, если бы у вас были хоть какие-то шансы скрыть случившееся, но вы не смогли этого скрыть ни от меня, ни от окружного прокурора, который рано или поздно тоже нападет на ваш след. Продолжая играть в молчанку, вы только играете на руку прокурору. Какого черта вы не выложили мне с самого начала всю правду и не спросили у меня совета, что предпринять? Нет, вместо этого вы затеваете какую-то детскую игру, восхищаясь собственной изобретательностью.
Розалинда удирает из дома, оставляя платье для Риты. Рита переодевается, ловит канарейку, заканчивает подстригать ей коготки. Кого это должно было обмануть? Соседку?
— Вы правы, мистер Мейсон, — решительно сказала Розалинда.
Мейсон снова посмотрел на нее.
— Кажется, в конечном итоге мы с вами все-таки найдем общий язык. Расскажите, что же произошло. И побыстрее. У нас мало времени. Ваша сестра хорошенько наследила. Я воспользовался этим. То же самое могут сделать и другие.
К Дресколл вздохнул, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Мейсон прикрикнул на него:
— Помолчите, Дресколл!
Розалинда заговорила быстрыми, отрывистыми фразами.
— Я всячески боролась со своим мужем, ведь он хотел развестись со мной. Он нашел письмо, которое мне написал Джимми. Письмо можно было понять двояко. Он предпочел худшую интерпретацию. Ушел, чтобы поехать к адвокату. Я перепугалась и допустила ошибку. Позвонила Джимми, рассказала ему, что случилось, предупредила, что уезжаю. Джимми примчался, возбужденный до предела. Он привез с собой пистолет. Ему казалось, что мне необходимо оружие, чтобы защищаться от Вальтера. Вальтер действительно не раз грозился меня убить, если я только суну нос в его дела.
— Вы рассказали и об этом Дресколлу?
— Да. По телефону.
— О’кей. Значит, Дресколл считал, что вам грозит опасность. Не исключено, что он был прав. Продолжайте.
— Как я уже сказала, приехал Джимми. Мы были в солярии. Я пыталась спокойно поговорить с ним обо всем. Но Джимми окончательно потерял голову, схватил меня в свои объятия, и я…
— Да, понятно. Миссис Надоеда достаточно красочно описала эту сцену.
— Как это все выглядело в ее изложении?
— Достаточно красноречиво. Очень страстная сцена. Розалинда сказала со вздохом.
— Это правда.
— Умница, — кивнул Мейсон, — рассказывай дальше.
— Джимми сказал, что я должна уехать и что он закажет места на самолет. Потом произошла автомобильная авария. Джимми выскочил, помог положить пострадавшего в кузов фургона. После этого он вернулся, и тут только я сообразила, что его могут вызвать в качестве свидетеля. Машина Джимми стояла в переулке. Я велела Джимми немедленно уходить, а сама должна была собрать кое-что из вещей и тоже уйти из дома. Джимми не хотел оставлять меня одну. Я настаивала. И тогда Джимми отдал мне свой револьвер на случай, если Вальтер неожиданно вернется и начнет по-настоящему скандалить. Я говорила ему, что мне не нужно оружие, я и пользоваться-то не умею им, но он все-таки убедил меня, что это совершенно необходимо. Я спрятала его в бюро, я точно знала, что Вальтер в него никогда не заглядывает. Я взяла револьвер только для того, чтобы успокоить Джимми. После этого он перестал спорить и ушел. Временами он бывает невероятно упрям.
— Что было потом?
— Вот тут-то я заметила, что миссис Надоеда следила за нами. Одному Богу известно, сколько времени она находилась «на своем посту». Возможно, с самого начала. Джимми же со своим глупым упрямством тоже упустил драгоценное время и нарвался-таки на транспортную полицию, явившуюся расследовать аварию. Они записали его имя и адрес, сверившись с его документами, оставленными в машине. Я поняла, что нам не отвертеться.
— Одну минуточку. Возвращался ли мистер Дресколл после того, как полицейские записали его данные?
— Да.
— Что произошло дальше?
— Мы все обсудили. Джимми пришло в голову вызвать Риту, надеть на нее платье, сделать все то, о чем вы здорово догадались. Понимаете, мы с ней очень похожи, так что миссис Надоеда не могла быть уверена, с кем из нас обнимался Джимми.
— Продолжайте.
— Я позвонила Рите. Остальное знает она.
— Откуда вы ей позвонили?
— Из дома, но побоялась рассказывать подробности.
— Сколько времени вы еще оставались в доме после телефонного разговора?
— Практически нисколько. Позвонила и сразу помчалась в аэропорт, откуда снова позвонила Рите.
— Вы прилетели сюда рейсовым самолетом или заказным?
— Я полетела в Сан-Франциско, а уже оттуда в Рино.
Мейсон кивнул на Джимми.
— Он тоже прилетел, — сказала Розалинда.
— Тем же самолетом?
— Да.
— Скажите, когда вы впервые узнали, что ваш муж убит?
Глаза Розалинды округлились:
— Вальтер убит?
Мейсон, внимательно следивший за ней, повторил:
— Да, убит.
— Осторожнее, Розалинда, — закричал Дресколл, — это какая-то ловушка! Он не был убит, иначе мы бы об этом знали!
Мейсон повернулся к Рите:
— Вы знали об этом, не так ли?
Она отрицательно покачала головой.
— Не имею представления, о чем вы говорите. Может быть только, что таким путем вы хотите заполучить огромный гонорар с Рози.
— Так это правда? Он убит? Или же это действительно ловушка?
Мейсон внимательно смотрел на Риту.
— Вы прибыли сюда рейсовым самолетом или заказным?
— Наняла самолет и прилетела прямиком сюда.
— Через сколько времени после того, как вы ушли из моей конторы?
— Буквально через несколько минут. Завезла канарейку в зоомагазин, адрес которого вы мне дали, взяла такси и поехала сразу же в аэропорт.
— И вы не знали, что труп Вальтера Прескотта лежал наверху в спальне?
— Вы имеете в виду дом Розалинды?
— Да.
— Не знала. И глубоко сомневаюсь, что это правда. Розалинда почти упала на стул, не сводя глаз с адвоката.
— Вы этого тоже не знали? — обратился к ней адвокат.
— Нет, конечно нет. Боже мой, какой ужас! Не то что я его любила. Наоборот, я его ненавидела. Вы даже не представляете, какой это был низкий, хладнокровный интриган и авантюрист. Он даже не притворялся, что я что-то для него значу. Жив он или мертв, я его по-прежнему ненавижу… Но все равно, какой ужас…
— Вашего мужа нашли в спальне наверху. Он был полностью одет, видимо, собирался выйти из дома. В него трижды выстрелили из револьвера тридцать восьмого калибра. Полиция нашла револьвер в ящике бюро, куда вы его спрятали. Они решили, что стреляли именно из этого оружия. Если после этого и были выяснены какие-то новые данные, опровергающие эту версию, я о них еще не слышал.
Мейсон посмотрел на Джимми Дресколла.
— Какой револьвер вы дали Розалинде?
— «Смит-и-вессон».
— Какого калибра? Побледнев, Дресколл ответил:
— Тридцать восьмого, но ведь это самый распространенный калибр.
— Есть ли на нем какие-нибудь особые отметки?
— Что вы имеете в виду?
— Вы меня прекрасно понимаете. То, по чему можно точно опознать оружие.
— Да. На перламутровой инкрустации рукоятки есть У-образная щербинка.
— Поверхность револьвера стальная или же никелированная?
— Стальная.
Мейсон заговорил голосом, лишенным какой-либо эмоциональной окраски:
— Прошу вас, мистер Дресколл, внимательно выслушать то, что я сейчас скажу. Нет, помолчите минуточку. Я — поверенный миссис Розалинды Прескотт. А возможно, я также представляю интересы мисс Риты Свейн. Этого я еще не знаю. Но вас я не представляю и не собираюсь представлять.
— А я этого вовсе не хочу, — со злостью отпарировал Дресколл. — У меня имеется собственный поверенный, которому я больше доверяю. Адвокат, который ведет себя гораздо учтивее.
Мейсон посмотрел на молодого человека:
— Не сомневаюсь, что вам больше по душе учтивые манеры, элегантная одежда, стол красного дерева и всякие прочие внешние признаки дорогого юриста. Ол-райт, мы договорились. У вас свой поверенный. Я же защищаю интересы Розалинды и Риты. Теперь вам есть о чем рассказать?
— Разумеется.
— Выкладывайте.
— Я хочу подтвердить показания Розалинды.
Мейсон пристально посмотрел на него:
— Это вы убили Вальтера Прескотта?
