Через три минуты дверь подъезда внезапно распахнулась, и я увидел фигуру, плотно закутанную в меховое манто до колен, которая стремительно сбежала к машине. Я вышел и начал вежливо открывать для нее дверцу.
Холодные пальцы стиснули мое запястье.
– Пойдемте, – хрипло прошептала она, – пожалуйста, пойдемте быстрее! О боже мой!
Я хотел задать ей вопрос, но, посмотрев на ее лицо, передумал и побежал за ней.
Дверь за ней захлопнулась, но в правой руке у нее был ключ. Левой она придерживала полы шубы. Она открыла дверь, прошла через вестибюль, который был лишь чуть-чуть шире коридора, поднялась по ступенькам и прошла по покрытому ковром коридору до лифта, который со скрипом привез нас на четвертый этаж. Она прошла по коридору и остановилась перед дверью слева. Ее ключ еще раз щелкнул в замке, и дверь распахнулась. Всюду горел свет. Это была трехкомнатная квартира, если считать за комнату маленькую кухоньку без окна. Квартира была не из дешевых.
Ее перчатки, сумочка и жакет лежали на столике в прихожей. Там же стояла пепельница с единственной, наполовину выкуренной сигаретой. Через открытую дверь мне была видна спальня, где на кровати валялись ее юбка и блузка, которые она сняла с себя.
Она проследила за моим взглядом и хрипло прошептала:
– Я как раз сняла с себя все – собиралась принять ванну. Я набросила на себя первое, что мне попалось под руку.
Я посмотрел на меховую шубку. Ее левая рука придерживала полы, в просвете между которыми проглядывало розовое шелковистое тело.
– Что же произошло?
Не говоря ни слова, она прошла к двери в ванную, потом отпрянула:
– Сделайте это, пожалуйста, сами.
Я открыл дверь и заглянул внутрь. Там горел свет. В ванне лежало тело человека, который сегодня днем сопровождал миссис Эллери Крейл во «Встречах у Римли». Его колени были подтянуты высоко к груди, голова откинута на край ванны, глаза полузакрыты, нижняя челюсть отвисла.
Я дотронулся до его руки, чтобы пощупать пульс, но это была пустая формальность. Сердце Руфуса Стенберри было так же неподвижно, как церковный дворик морозным утром. Даже в смерти его лицо имело то же расчетливое выражение. Сейчас он, наверное, проводил ревизию вечности.
– Он… мертв? – спросила она от двери.
Мы вернулись в спальню. Ее била нервная дрожь.
– Сядьте, – сказал я. – Нам нужно поговорить.
– Я ничего об этом не знаю, – выговорила она. – Вы не хуже меня знаете, что меня здесь не было достаточно долго, чтобы…
– Давайте начнем с фактов. Что именно случилось?
– Я вам уже сказала. Я вошла сюда и начала раздеваться. Пошла в ванную, зажгла свет и… и…
– Вы зажгли свет в ванной?
– Да.
– Вы уверены, что он не горел?
– Да. Я зажгла свет и тут увидела его. Я выбежала из ванной, накинула на себя первое, что попалось под руку, и бросилась вниз к вам.
– Вы запаниковали?
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы испугались?
– Ну конечно!
– Вы не знали, что он здесь?
– Нет, я…
– Посмотрите еще раз.
– Но я…
– Зайдите и посмотрите еще раз.
Я подтолкнул ее по направлению к ванной. Она упиралась, схватившись за дверной косяк. Шубка распахнулась, и я увидел, что на ней надеты лифчик, трусики и темные блестящие колготки. Она издала короткое восклицание и продолжала держаться за дверной косяк, не обращая внимания на шубку.
– Посмотрите на него повнимательнее, – велел я.
– На что там смотреть? Мертвый человек в ванной, вот и все. – Она вырвалась из моих рук и бросилась обратно в спальню.
Закрыв плотно дверь ванной, я спросил ее, где телефон.
– Прямо перед вами.
– Ах да. – Я сел в кресло, вытащил одну из пачек сигарет, купленных у нее днем в ресторане, вытряхнул из нее одну на треть и протянул ей: – Закурите?
– Нет, я…
Я вынул сигарету, размял ее в пальцах, сунул в рот, поднес огонь и поудобнее устроился в кресле.
– Телефон, – напомнила она. – Вот он.
Я кивнул.
– Вы не собираетесь звонить в полицию?
– Пока нет.
– Почему?
– Я жду.
– Чего?
– Вас.
– А что я должна сделать?
– Придумать более правдоподобную историю.
– Что вы имеете в виду?
– Полиция не поверит тому, что вы мне тут рассказали. Вы окажетесь в сложном положении.
– Что вы хотите этим сказать? – крикнула она, покраснев от злости.
Я продолжал спокойно курить.
– Если вы не позвоните в полицию, тогда это сделаю я, – с угрозой в голосе произнесла она.
Выбрав один из лежащих на столе журналов, я откинулся на спинку кресла и стал его листать, рассматривая картинки:
– Продолжайте.
Молчание длилось секунд пятнадцать, потом она направилась к телефону:
– Я не шучу. Если вы не собираетесь звонить в полицию, я позвоню сама.
Я продолжал листать журнал. Она сняла трубку телефона, начала набирать номер, потом оглянулась на меня и бросила трубку на рычаг:
– Что вам не нравится в моем рассказе?
– Две или три вещи.
– Ерунда!
– Одну из них полиция заметит, – сказал я. – Две других – нет.
– Что же они заметят?
– Деталь, которая докажет им, что вы говорите неправду.
– Мне не нравится, как вы это говорите.
– А мне не нравится, что я вообще должен это говорить.
– Хорошо. Если вы такой умный, объясните, что не так в моем рассказе.
Я показал на лежавший на столе кошелек.
– Ну и что?
– Ваши ключи были в этом кошельке?
– Естественно.
– Сколько у вас ключей?
Она показала мне кожаный футляр для ключей с расстегнутой «молнией». В нем было четыре ключа.
– Хорошо. Вы вынули ключи еще внизу. Вы открыли «молнию», выбрали из связки ключ от квартиры. Как я понимаю, этим же ключом открывается и дверь в подъезд?
Она кивнула.
– Вы держали ключи наготове, чтобы открыть дверь квартиры. Вы поднялись на четвертый этаж и вошли в квартиру. Затем что вы сделали?
– Говорю, я начала переодеваться и…
– Было бы естественно ожидать, что вы закроете футляр на «молнию» и бросите его обратно в кошелек.
– Я… Да, конечно. Я так и сделала. Господи боже мой! Неужели я должна описывать вам каждое свое движение? Я положила ключи обратно в кошелек, а кошелек положила на стол. Прошла в спальню и зажгла там свет. Я начала раздеваться, еще не войдя в спальню. Сняла юбку, потом пошла в ванную, открыла дверь ванной…
– Расскажите еще раз, начиная с этого момента.
– Я зажгла свет и сразу увидела этого человека. Я даже хорошенько его не разглядела, сразу выскочила…
– Вы знали, что он мертв?
– Конечно, нет. Я не была уверена, что он не поджидает меня.
– Вы боялись, что он причинит вам вред?
– Ну… да… возможно.
– Мужчины пристают к вам на работе?
– Не говорите глупостей, к привлекательным девушкам пристают в любом месте.
– Большинство мужчин полагают, что с вами легче договориться, раз вы ходите по залу в короткой юбочке, демонстрируя свои ножки.
– Это естественное предположение, не так ли? Вы не можете их за это слишком осуждать.
– Вас провожают домой?
– Иногда провожают.
– Иногда назначают свидания?
– Конечно.
– Откуда вы знали, что это не какой-нибудь ухажер, который тайно пробрался в дом?
– Я этого не знала.
– Потом вы подумали, что если я войду сюда, то окажусь втянутым в это дело.
– Я так не думала.
– Но вы ничего еще не сказали.
– Я хотела, чтобы вы увидели то, что видела я.
Я покачал головой:
– Вы знали, что он мертв.
– Это и есть та часть моего рассказа, в которую полиция не поверит?
– Нет.
– Тогда что же?
– Ваши ключи и сумочка. Согласно вашему рассказу, вы были в панике. На вас были только трусики и лифчик. Вы якобы схватили шубку и, завернувшись в нее, побежали вниз по лестнице за мной. Это никак не вяжется с фактами. Если бы вы положили ключи обратно в сумочку, а сумочку положили бы на стол и действительно были в ужасе, то вы, безусловно, не остановились бы, чтобы открыть сумочку, вынуть ключи, положить сумочку обратно на стол и потом побежать за мной. Вы бы просто схватили сумочку и бросились вниз, на ходу вынимая ключи.
– И это все? – сказала она презрительно.
– Это все, – спокойно возразил я. – Сам факт, что вы держали ключ от квартиры в руке, когда спустились вниз, показывает, что вы знали, что вам придется им воспользоваться.
– Конечно, я знала, что мне придется им воспользоваться, чтобы попасть обратно в дом и открыть квартиру. На обеих дверях стоят пружинные замки, которые автоматически защелкиваются.
– И вы знали, что вам придется их открывать. Поэтому вы держали ключ в руке, когда вошли внутрь и бросили сумочку на стол. Затем вы вошли в спальню, бросили ключи на кровать, сняли с себя юбку, блузку, жакет, завернулись в шубу, заглянули в ванную, чтобы убедиться, что тело еще там, потом схватили ключи и побежали вниз.
– Фу, – сказала она пренебрежительно и снова сняла телефонную трубку. – А теперь я звоню в полицию.
– И на этой подушке, очень мягкой, и сейчас еще видна вмятина там, куда вы швырнули ключи.
