Ознакомительная версия.
— Не надо сейчас об этом, сэр. Просто скажите, как вы узнали, что Барстоу был отравлен.
Вульф снова взял лупу. Я сел, раскурил еще одну сигарету и приготовился ждать. Наконец, когда терпение мое было на исходе и я решил встать и, захватив какую-нибудь книгу или журнал, уйти в гостиную, он заговорил.
— Карло Маффеи мертв. Избит, возможно, ограблен. Случай, достаточно банальный, если бы не телефонный разговор и объявление в газете. Телефонный разговор представляет некоторый интерес, но главное в нем — угроза и ответ: «Я не из пугливых». Объявление кое-что уточняет. До него Маффеи был в одном качестве, после него, помимо прочего, стал еще и мастером, способным соорудить нечто очень сложное и хитроумное, что должно «сработать». Слово «механизмы» делает объявление любопытным, дающим пищу для размышлений человеку с умом изобретательным и пытливым. А потому в силу такой же случайности, какой является, скажем, зарождение жизни на Земле, Маффеи становится человеком, который вырезает из газеты сообщение о смерти Барстоу, и делает это утром, в день своего исчезновения. Поэтому прочитай сообщение о смерти Барстоу еще раз, чтобы найти в нем то, что имеет прямое отношение к Карло Маффеи. Простой рабочий, итальянец, эмигрант, и известный профессор, богач, ректор университета. Какая может быть между ними связь? И, тем не менее, она должна быть. Несочетаемость всех этих событий может сделать эту связь тем более очевидной. Вот тебе газетное сообщение, ищи эту связь, если она есть, останавливайся и думай над каждым словом и переходи к следующему только тогда, когда полностью уверен, что за этим словом ничего не стоит. Но больших усилий не потребуется — связь очевидна и не может не броситься тебе в глаза. В момент своей смерти или незадолго до нее Барстоу держал в руках и пользовался не одной, а целым набором вещей, которые, не будучи сложными механизмами, вполне могли бы подойти для зловещей цели. Создается вполне четкая и ясная картина. Она требует не аргументов, а созерцания, как произведение искусства. А чтобы ею пользоваться, надо закрепить изображение. Вот я и спросил Анну Фиоре, видела ли она когда-нибудь в комнате Маффеи клюшку для гольфа. Результат был обнадеживающий.
— Хорошо, а если бы она сказала, что не видела?
— Я предупреждал тебя, Арчи, что даже ради твоих прекрасных глаз не стану отвечать на гипотетические вопросы.
— Что ж, это проще всего.
Вульф сокрушенно покачал головой.
— Отвечать на них означало бы признать твое право на такой способ объяснений. Что же, я уже привык, и лучшего от тебя не жду. Как, черт возьми, могу я знать, что бы я сделал, если бы, да кабы!.. Может, просто пожелал бы ей доброй ночи. Может, искал бы закрепитель в чем-то другом. А может, ничего бы не делал. Может, да, а может, нет. А что бы ты делал, если бы твоя голова была повернута задом наперед, а ты голоден и есть хочется?
Я улыбнулся.
— Ну, с голоду я бы не умер. Да и вы тоже. Это я уж точно знаю. Но как вы узнали, что Маффеи убит?
— Я этого не знал, пока не пришел О'Грэйди. Ты же слышал, что я ему говорил. Если полиция пришла с обыском к Маффеи, значит, уголовное преступление или убийство. Первое, в свете всех других фактов, было маловероятным.
— Хорошо. Я припас свой главный вопрос под конец. Кто убил Барстоу?
— Угу, — тихо буркнул Вульф. — Тут уж надо создавать другую картину, Арчи, а она будет стоить денег. Она дорого обойдется тому, кто захочет ее купить, и принесет солидный куш художнику. Один из ее персонажей стоит таких затрат. И, чтобы продолжить мою избитую метафору, хочу сказать: мы не установим свой мольберт до тех пор, пока не будем уверены в комиссионных. Однако, если говорить откровенно, это не совсем так. Грунтовку фона, я думаю, мы начнем уже завтра, когда тебе удастся привезти сюда мисс Фиоре.
— Я готов привезти ее хоть сейчас, если позволите. Сейчас всего лишь чуть более девяти вечера.
— Нет. Слышишь, какой дождь за окном? Сделаем это завтра.
Я понял, что спорить бесполезно, поэтому, полистав без интереса пару журналов и почувствовав, что тупею от безделья и скуки, я накинул плащ и отправился в кино. Только самому себе я мог признаться, что на душе неспокойно. Такое случалось со мной не раз, но я не собирался к этому привыкать. Я был абсолютно уверен, что Вульф не даст нам потерпеть неудачу. У него наверняка есть что-то в запасе. И все же время от времени сомнения одолевали меня. Я, пожалуй, никогда не забуду тот случай, когда Вульф уличил в мошенничестве президента одного из банков, вернее, это сделал я, на основании единственной улики — ручки без чернил на его столе. Помню, как мучили меня сомнения, и я успокоился лишь тогда, когда стало известно, что спустя час банкир пустил себе пулю в лоб. Помню, как до этого уговаривал Вульфа умерить свой натиск на него. Больше я уже никогда не пытался делать этого. Когда я говорил хозяину, что никто не застрахован от ошибок, он отвечал: «Ты видишь факт, Арчи, и ты ему веришь, но у тебя нет чутья на все явление в целом». После этого я даже посмотрел это слово в словаре, чтобы понять, чего я не разумею, но, увы, умнее не стал. Просто я перестал спорить с Вульфом, ибо знал, что это бесполезно.
Чувство, подобное тому, что я испытывал и раньше, сейчас снова охватило меня. Мне необходимо было все обдумать, поэтому я накинул плащ и пошел в кино, где, сидя в темноте, уставившись на экран, я дал свободу моему мозгу думать, что ему хочется. Так я довольно быстро понял, как Вульф пришел к своему выводу. Кто-то решил убить Барстоу. Назовем его Икс. Он помещает в газете объявление, что требуется специалист, способный выполнить заказ. Он оговаривает, что ему нужен человек, который собирается покинуть страну. Если, паче чаяния, его потом разберет любопытство, это уже не будет представлять опасности. Карло Маффеи откликнулся на объявление и получил заказ на конструирование некоего пускового устройства, которое можно легко вмонтировать в клюшку для гольфа. При ударе головкой клюшки по мячу устройство срабатывает по принципу спускового крючка и из полой ручки клюшки на немалой скорости выбрасывает иглу. Заказчик мог представить это как некое изобретение для демонстрации какой-нибудь комиссии по гольфу в Европе или что-нибудь в этом роде. Он так щедро оплатил заказ, что Маффеи решил отложить отъезд в Италию. Видимо, это не устраивало заказчика, они повздорили, и Маффеи обещал отплыть следующим пароходом. Мистер Икс тем временем решил использовать клюшку в задуманных целях, не дожидаясь отъезда Маффеи. Он положил ее в сумку Барстоу (разумеется, она не должна была отличаться от обычных клюшек для гольфа). А потом случилось так, что в понедельник утром Маффеи прочел в газете извещение о смерти Барстоу, и, как говорят, к двум прибавив два, все понял. Сделать это было нетрудно, учитывая, что он знал, что изготовил, и сколько за это ему заплатили. Мистер Икс позвонил ему, они встретились. Маффеи поделился с ним своими догадками и попытался его шантажировать. Мистеру Иксу на сей раз не понадобились хитроумные устройства. Не откладывая, он пустил в ход самый обыкновенный нож, который предусмотрительно не стал вынимать из раны, из-за опасений, что кровь испачкает сиденье машины. После этого он какое-то время кружил по Вестчестерским холмам, пока не нашел укромное местечко, где и спрятал в кустарнике тело Маффеи. Лишь тогда он вынул нож из раны и по дороге бросил его в какой-нибудь водоем. Вернувшись домой не так поздно, он, видимо, выпил пару рюмок виски и завалился спать. А утром, облачившись в визитку вместо обычного делового костюма, отправился на похороны своего друга Барстоу.
Конечно, именно такую картину нарисовал себе Вульф, и она была безукоризненна. Но посидев в тиши кинозала, я пришел к заключению, что, хотя она построена на одних фактах и никаких передергиваний нет, по идее она столь же оригинальна, как те, что уже рождались в головах наших предков еще до Коперника. Они тоже добросовестно использовали все известные им факты, чтобы доказать, что Солнце вертится вокруг Земли, а не Земля вокруг Солнца. Но как быть с фактами, что остались неизвестными? А ведь они есть. Требуя эксгумации, Вульф рискует не только десятью тысячами долларов, но и своей репутацией. Однажды один из его клиентов сказал, что он счастливчик и ему всегда везет, поэтому-то он так чертовски беспечен. Мне тогда эта характеристика моего хозяина понравилась, да и ему тоже. И тем не менее, я не мог не думать о том, что будет, если вскрытие покажет, что Барстоу умер от тромба, а в его теле никаких инородных предметов не обнаружено. То-то повеселятся все — от окружного прокурора до последнего постового где-нибудь на пляжах Нью-Йорка. В течение недели это заменит им все другие виды развлечений и сэкономит обычные расходы на дневные сеансы мультфильмов с Мики-Маусом. Я не так уж был глуп, чтобы не понимать, что от ошибок никто не застрахован, но тот, кто создал себе образ абсолютной непогрешимости, как, например, Ниро Вульф, не имеет права на ошибку.
Ознакомительная версия.
