– О, я уверена в этом, – заявила Хэтти. – Папа очень переживал. Он знает о Фриче нечто такое, чего не знаем мы и что его сильно пугает. По-моему, Фрич очень решительный и опасный человек.
– Для вас было неожиданностью, что он позвонил мистеру Бэйну? – спросил Дойл, обращаясь к Хэтти.
– Это говорит о том, что он в безвыходном положении, – сказал Мейсон.
– Боюсь, я не очень-то все это поняла, – ответила Хэтти растерянно.
– Пойми одно, – вмешалась Сильвия, – как только за это взялся мистер Мейсон, они поняли, что обречены на поражение, и тогда Джей-Джей позвонил отцу и пытался его запугать, не думая о последствиях.
– Тогда надо задать ему хорошую взбучку, – возмутился Эдисон Дойл. – Выходит, он в сговоре с этим своим частным детективом.
– Разумеется, – сказал Мейсон. – Он и живет рядом с Броганом под именем Фрэнка Риди. Но если мы доберемся до главной улики, в чем я не сомневаюсь, то их арестуют за преступный сговор.
– Папа будет против этого, – возразила Хэтти. – Он не захочет никакой огласки.
– Ну, пойдемте, мистер Мейсон, – прервал разговор Дойл. – Мой автомобиль не самая последняя модель, но как-нибудь довезет нас.
– У меня к вам вопрос, касающийся правовой стороны этого дела, мистер Мейсон, – сказал Дойл, усевшись за руль старенького автомобиля.
– Пожалуйста.
– Как можно доказать подлинность этой записи или то, что она – подделка?
– На основании показаний Фрича. Другими словами, Фрич выйдет на свидетельское место и под присягой подтвердит, что этот разговор имел место и что он записал его на пленку, чтобы защитить себя.
– Но ведь Фрич – мошенник?
– Несомненно.
– И шантажист?
– Несомненно.
– А если Фрич почему-либо не явится для дачи показаний, то эту пленку нельзя будет использовать?
– Совершенно верно. Фрич непременно должен будет показать, что на пленке записан подлинный разговор, происходивший между ним и Бэйном.
– А во время перекрестного допроса Фричу придется признать, что он ограбил банк?
– По-видимому, да.
– Но вы ведь при перекрестном допросе разобьете его в пух и прах.
– Постарался бы, но дело в том, что передача этого дела в суд вызовет ту нежелательную огласку, которая беспокоит мистера Бэйна.
– Вы правы. Я думаю, что Бэйн боится не за себя. Он прежде всего думает о дочерях – двух прекрасных девушках. И над ними нависла такая опасность… Нет, мы не должны допустить этого, мистер Мейсон!
Мейсон кивнул, соглашаясь.
– Такие прекрасные девушки! – повторил Дойл. – Возьмите Хэтти, преданную семье, внимательную и скромную. Ну а Сильвия Этвуд в рекламе не нуждается. Она настоящая красавица. Сколько в ней радости, энергии: с ней чувствуешь себя другим человеком. Признаться, я очень серьезно отношусь к жизни, мистер Мейсон, и мало что вижу, кроме чертежной доски. Возможно, я стану хорошим архитектором, но ведь жизнь-то проходит.
– Вы скоро убедитесь, что трудились недаром.
– Вы, конечно, правы, но когда видишь, что случается с людьми, которые воспринимают жизнь слишком серьезно, и сравниваешь с такими, как Сильвия… Не знаю, мистер Мейсон, наверно, жизнь нужно расходовать, как деньги. Их нельзя только копить – ничего хорошего из этого не выйдет. Так и жизнь нужно проживать, ведь нет ничего более преходящего, чем секунды, которые отсчитывает стрелка часов. Они невозвратимы. Их надо беречь. Ими надо пользоваться.
– Все не так просто. Молодой человек должен готовить себя к будущему. Вы должны заложить фундамент для достойной жизни. Время, отданное учебе, – это тот же вклад в будущее, что и деньги в банке.
Через мгновение Мейсон прервал наступившее молчание:
– Полагаю, девушки рассказали вам обо всем, касающемся их семьи?
– Это Хэтти. Она ужасно чистосердечная и очень откровенна со мной. Она хочет, чтобы я все знал до… ну, до того, как я свяжу себя определенными обязательствами по отношению к ней. – Он горько усмехнулся.
– Извините. Я не хотел вмешиваться в ваши личные дела.
– Нет-нет, что вы. Я рад возможности излить душу. Я все сделаю для дочерей мистера Бэйна, все сделаю.
Всю оставшуюся дорогу они молчали. Высадив адвоката у здания, где находился его офис, Дойл с чувством пожал ему руку.
– Я очень рад, что встретился с вами, мистер Мейсон, очень. Когда вы рядом, чувствуешь себя в полной безопасности.
– Не переоценивайте меня, – рассмеялся Мейсон. – Я думаю, мы сдвинулись с мертвой точки, но пока это все.
Было без десяти девять утра, когда Мейсон припарковал свою машину возле многоквартирного дома. Делла Стрит открыла дверцу и выпорхнула из нее.
– Мне подняться с вами? – спросила она Мейсона.
Он кивнул.
– И что я должна буду делать?
– Будь внимательна и все запоминай.
– Как вы объясните мистеру Брогану мое присутствие?
– Нам ничего не нужно объяснять Брогану. Теперь будет объяснять он.
– То есть я буду с вами в качестве свидетельницы?
– Правильно.
– Но у вас есть Сильвия Этвуд.
– Да, но мне нужен свидетель, на которого я смогу целиком положиться.
– А на нее – нет?
– Еще не знаю. Ладно, давай поднимемся. Сильвия уже здесь. Видишь, впереди ее машина.
Когда они вошли в дом и поднялись к квартире Брогана, Делла Стрит, шедшая чуть впереди, сказала:
– Здесь письмо, шеф. Оно адресовано вам.
Мейсон посмотрел на дверь. К ней кнопкой был приколот конверт с надписью на нем красным карандашом: «Мистеру Перри Мейсону».
Делла вопросительно посмотрела на адвоката и, вынув из незаклеенного конверта записку, начала читать, держа ее так, чтобы текст был виден и адвокату.
Текст был следующий:
«Мистер Мейсон, изредка я позволяю себе поиграть с друзьями в покер. Как раз этой ночью мы с ними условились о встрече. Начинаем мы рано, кажется, в десять вечера, и я надеюсь закончить игру вовремя, чтобы успеть к нашей с вами встрече. Но если я все же задержусь, смело заходите в квартиру и чувствуйте себя как дома. Я оставляю дверь открытой. Если не появлюсь ровно в девять, то опоздаю не больше чем на десять минут.
Джордж Броган».Мейсон некоторое время задумчиво разглядывал записку, потом аккуратно сложил ее и сунул обратно в конверт. Потом, чиркнув зажигалкой, стал искать отверстие, проделанное кнопкой.
– Вам что-то не нравится? – спросила Делла.
– Это ловушка. Я хочу найти отверстие от кнопки и вновь приколоть конверт, чтобы никто не смог доказать, что мы читали записку. Мы… ох…
– Что случилось?
– Здесь два отверстия. Кто-то уже прочитал записку и приколол ее обратно, не догадавшись воткнуть кнопку в первое отверстие.
– Что же нам делать?
– Уж третье-то отверстие мы не проколем. Мы вернем конверт на место, но… Броган весьма хитер и мог сам проколоть второе отверстие, чтобы сбить нас с толку. А раз так, то я просто положу записку в карман. – С этими словами Мейсон воткнул кнопку в филенку, а конверт сунул в карман.
– Заходить будем? – спросила Делла.
Мейсон покачал головой:
– Я сказал тебе, это ловушка. Ему нужно, чтобы мы зашли и обыскали его квартиру. Представь, что мы входим в квартиру и обнаруживаем там вскрытый сейф…
– Значит, будем ждать здесь?
– Пожалуй. Теперь он в любом случае заявит, что мы заходили к нему в квартиру и… Да, лучше подождем его здесь и скажем все, что думаем о его ловушке и… минутку, где-то здесь должна быть Сильвия. Она…
Мейсон замолчал, потому что в квартире Брогана что-то с громким стуком упало на пол.
– Что это? – испуганно спросила Делла.
– Не знаю. Мне показалось, что кто-то…
Он не закончил, потому что из квартиры Брогана раздался душераздирающий крик.
Делла Стрит инстинктивно подняла руку в перчатке, собираясь открыть дверь.
Мейсон отвел ее руку.
– Но, шеф, кому-то грозит опасность. Это был ужасный крик. Это…
Дверь распахнулась, и в коридор выбежала женщина. Увидев Мейсона и Деллу Стрит, она замерла в испуге.
– Миссис Этвуд, – спокойно обратился к ней Мейсон, – вы, кажется, ходили в разведку.
– О, это вы! – воскликнула та. – Слава богу. О, скорее, боже праведный…
– Что такое? – спросил Мейсон.
– Там Фрич. Его убили. Тело запихнули в буфет. Оно вывалилось оттуда вперед лицом.
Мейсон вытащил из кармана платок, обернул им руку, взялся за ручку двери и захлопнул дверь.
– Вы не снимали в квартире перчатки? – спросил он у Сильвии.
Она покачала головой. Ее лицо побледнело под косметикой, а румяна ярко пылали даже в тусклом освещении коридора.
– Они все время были на мне.
– Вы уверены, что это Фрич и что он мертв?
– Боже мой, да. Он выпал…
– Как он был одет?
– Он был раздет.
– Голый?
– В нижнем белье.
– Без носков? И без туфель?
Она кивнула.
Делла Стрит взволнованно посмотрела на Мейсона:
– Может, нам…
Мейсон покачал головой:
